Юлиан Семенов - Детектив и политика. Выпуск №2(6) (1990)

Нужно было срочно что-то предпринимать.

На следующий день рано утром все сотрудники посольства собрались в кабинете советника. Предстоял инструктаж.

Завхозу Виктору поручалось погрузить боеприпасы в лодку, выгрести подальше в море и тайно потопить. Остальные сотрудники в обычной форме, т. е. в костюмах, должны были разойтись по намеченным точкам берега и обеспечить наружное наблюдение в целях выявления возможных провокаций противника. Посол и Стебнюк останутся на наблюдательном пункте в резиденции и будут вести обзор района операции с помощью современной наблюдательной техники.

Операция началась в 6.07 утра. В цейсовский бинокль Вениаминычу хорошо было видно, как расторопный Виктор сильно греб в открытый океан, навстречу волнам и соленому ветру. Движения его были экономны. И посол, и советник одновременно фальшиво крякнули, полагая, что именно так надо реагировать на выдающиеся физические достижения подчиненного.

— Хорошо гребет, подлец, — с гордостью отметил Вениаминыч. — Моя школа. Он ведь перестал пить? — полуспросил, полунапомнил он и, получив неопределенный ответ, высказал соображение по поводу волн:

— Как бы не захлестнуло.

Группа вспотевших дипломатических сотрудников в этот момент старательно пряталась от прохожих туземцев под пальмами, чем вызывала все возрастающее любопытство. Уже дважды мимо них, правда, на приличной скорости пронеслась машина американского резидента. По Острову разнесся слух, что русские ожидают прихода подводной лодки с главнокомандующим всеми военно-морскими силами на борту. Почему зародился именно этот слух, сказать сейчас трудно, хотя есть некоторое подозрение, что распустили его злопамятные французы. Правда, один из министров позднее утверждал, что виноваты сами русские, поскольку дипломаты в темных парадных костюмах очень напоминали почетный караул, непонятно зачем выставленный на пустынном берегу. "Ясное дело, — добавил министр. — Раз на берегу почетный караул из дипломатов — значит, встречают важного гостя. Раз нет ни аэродрома, ни порта, ни вокзала — значит, прибывает на подводной лодке."

Президенту Пепе доложили об этом, когда Виктор, достигший обозначенной на карте точки, натужась, приподнял тяжелый ящик с патронами и бухнул его в воду.

— На подводной лодке? — переспросил президент. — Необычный способ государственного визита. Хотя сейчас от русских не знаешь чего и ждать. Как вы думаете, господин премьер-министр, не стоит ли выспать наш правительственный вертолет? Пусть покружит над районом предполагаемой высадки и сообщит нам заранее, чтобы мы могли приготовиться. А пока распорядитесь, чтобы на берегу не было посторонних.

— И русских тоже?

— Нет, их не трогайте, но и глаза им особенно не мозольте, а то подумают что-нибудь не то. Народ они мнительный, нервный, особенно сейчас.

Еще через полчаса безымянный коллега Василиска Ивановича бежал через две ступеньки по лестнице посольской резиденции. Он был красен от возбуждения и непрерывно шептал какие-то короткие слова в сочетании с разными именами, как русскими, так и иностранными.

— Николай Вениаминович! Николай Вениаминович! — ворвался он на веранду, откуда посольское начальство вело наблюдение. Посол с неудовольствием оторвался от бинокля.

— Беда! Беда! — махал руками безымянный. — Местные пронюхали о нашей операции. Достоверная информация из надежного источника! Близкого к кругам президента! Пепе все знает и уже отдал приказ направить войска на берег. Уже начались аресты! Все пропало!

— Да успокойся, мой друг, что ты, право, такой нервный сегодня! Расскажи все по порядку. Откуда они узнали? Мы же все предусмотрели. Неужели кто-то из наших проговорился? Или местные подслушали? Вот вы с Василиском все пугаете нас подслушивающей аппаратурой в моем кабинете, а кто план операции излагал именно там, в присутствии всего дипломатического состава? Кто виноват? Вот и расхлебывайте теперь!

На коллегу Василиска было больно смотреть. Он защищал лицо и грудь руками, как будто слова Вениаминыча причиняли ему физическую боль. Он зажмуривался, приседал, отворачивал голову, всем видом своим показывая, как несправедливы, как ужасающе обидны обвинения старшего начальника.

— Ну, хорошо, что теперь говорить, — прекратил нападки посол. — Что предлагаешь?

— Есть один вариант, товарищ посол. Во-первых, надо немедленно вывести совграждан из района операции. Для этого пошлем на двух автомобилях наших водителей и повара. Во-вторых, и это самое сложное, нужно предупредить Виктора, чтобы, если его будут брать, отвечал, что ездил ловить рыбу, но утопил удочку, с ним это уже один раз было, хотя в тот раз он был выпимши.

Николай Вениаминович настороженно поднял бровь.

Заметив это, Стебнюк пояснил:

— Он за это получил по партийной линии.

Бровь Николая Вениаминовича опустилась.

— Вплавь до него не добраться. Радиостанции у него нет. Остается одно: направить вертолет в зону действия.

— На вертолет нужно разрешение президента — он у них один, — задумчиво проговорил Вениаминыч. — А что, если ему из ракетницы пульнуть? Поймет?

— Мы с ним сигналов не обговаривали, товарищ посол.

— Вот видишь, и в этом твоя вина. Какой ты к черту профессионал, когда даже о таких элементарных вещах не можешь догадаться! Учти, если что случится с Виктором, вся ответственность ляжет на всех вас!

— А может, стоит попробовать? — вставил слово Стебнюк.

— Да, другого пути не вижу. Вот что Свяжитесь с президентом.

Солдаты Четвертого полка Национальной гвардии под командованием самого полковника Мусу, грозы всех шпионов и контрабандистов, в полном боевом снаряжении, в касках, низко надвинутых на глаза, с автоматами Калашникова наперевес занимали намеченные позиции. Они четко выполняли команду и на перепуганных русских внимания не обращали. Несколько солдат залегли у самых ног практиканта Крошкина. Первая его мысль была удрать, но увидев, что он окружен, Крошкин вспомнил дом, брата, который советовал ему идти в медицинский, подругу Алену, горько рыдавшую на аэродроме.

Стебнюк, переговоривший с канцелярией президента, четко доложил, что вертолет Национальных ВВС задействован по приказу президента и летит в район намеченного всплытия нашей подводной лодки, чтобы предупредить руководство страны.

— Какой подводной лодки? — глаза Вениаминыча стали большими.

Игорь Петрович вытянулся в струнку и повторил:

— Нашей подводной лодки с главнокомандующим на борту.

Николаю Вениаминовичу стало плохо. Впервые за его практику на Остров прибывает подводная лодка, да еще с главнокомандующим, а он ничего не знает. Его даже не поставили в известность! Значит, уже и в этих вопросах не доверяют! Возможно, плывут за ним, чтобы забрать его в Москву? "Живым не дамся", — решил Вениаминыч.