Юлиан Семенов - Детектив и политика. Выпуск №2(6) (1990)

Виктор, утопивший наконец смертоносный груз, спокойно, размашисто греб к берегу, напевая песню про день рождения Светки Соколовой. На словах "Розовые розы Светке Соколовой" лодка уперлась во что-то твердое. Он обернулся. Сторожевой катер местных ВМС, солдаты на борту с оружием. "Документы", — рявкнули с борта. "Я советский, русский!" — крикнул струсивший Виктор. "Русских не трогать", — услышал он второй голос. Катер отполз, открывая путь. Виктор лихорадочно заработал веслами, сердце стучало. Берег был на редкость пустынным. Под некоторыми пальмами стояли фигуры в костюмах, а неподалеку он с ужасом увидел каски и дула автоматов, направленных в его сторону.

"Конец! — пронеслось в голове. — За что?" Выхода решительно не было. Виктор поднялся во весь свой могучий рост, почему-то перекрестился, крикнул зычно "Эх ма!", бросился через борт в соленую воду и кролем рванул по направлению к посольской стене.

На берегу не шелохнулись. По цепочке солдат передавали команду: "Это русский… русского не трогать".

С отплытием Виктора надобность в наружном наблюдении отпала, но покинуть пост было сложно, поскольку каждый сотрудник оказался в плотном кольце военных.

В небе появился вертолет, раскрашенный в боевые цвета Национальной гвардии: зеленое, красное и черное с сидящим орлом в белом круге. Он медленно повернул в сторону моря, рокот его винта постепенно стих, однако очень быстро возобновился снова. Вертолет, казалось, летел назад быстрее. Командиры напряженно прислушивались к походным рациям. Внезапно полковник Мусу воскликнул: "Едут! Едут!"

И действительно, на горизонте появилась небольшая точка, которая вскоре выросла до силуэта военного корабля. В бинокль был виден советский флаг.

— Вместо подводной лодки прислали эсминец, — доложил Мусу. — Становится на рейде.

Посол США, получив информацию о необычном передвижении войск вокруг советского посольства, президентского дворца и района порта, а потом и о приближении советского военного корабля, забил тревогу. "В городе отмечается нарастание напряженности, — сообщил он в Вашингтон. — Войска осадили все стратегические объекты. Русские направили свои корабли к Острову".

В Вашингтоне телеграмма вызвала резкую реакцию. Представитель Белого дома буквально через час выступил с заявлением, в котором осудил маневры СССР у берегов Острова, потребовал от правительства Марселя Пепе строгого соблюдения прав человека и добавил, что в этот район срочно направляется американский авианосец "Айова".

Во дворе посольства собрались все наблюдатели. Каждый наперебой рассказывал, что ему пришлось испытать и каким чудом он спасся от верной смерти. Стебнюк позвонил по внутреннему телефону послу.

Трубку подняла Зоя.

— Николай Вениаминович никого видеть не хотят, — сообщила она. — Они вместе с товарищем Николаем Сидоровым на втором этаже заперлись.

Все начали расходиться, однако через минуту телефон зазвонил вновь.

— Советник Стебнюк, — заговорила трубка голосом посла, — я приказываю вам временно взять на себя управление посольством. Мы с атташе будем выполнять задание особой важности. Связь держите через Зою. Шифровки из Москвы передавать немедленно. Вопросы есть?

— Нет, товарищ посол, слушаюсь, товарищ посол! — Стебнюк был вне себя от счастья.

Между тем у Вениаминыча созрела коварная идея. Он убедился, что Москва свое решение менять не собирается и спасти его могут только экстренные меры. Поэтому, рассудил он, необходимо совершить нечто такое, что заставит их там, по крайней мере, хорошенько подумать, прежде чем менять такого посла. Были мысли о массовом гипнозе членов коллегии министерства при помощи удивительного Сидорова, который, кстати, одобрил желание посла стоять до последнего и вызвался помогать ему во всем. Мелькнула идея об организации государственного переворота на Острове (с ведома Марселя Пепе, конечно) и спасения президента из рук кровожадных бунтовщиков. Он увлекся было сложным проектом своего кратковременного появления в Кремле во время какого-нибудь важного совещания. Но все это пришлось отбросить не только из-за множества побочных и непредсказуемых последствий, но и просто из-за нехватки времени.

И тут верный Сидоров предложил простой, но совершенно гениальный план. Вениаминыч полностью и в самые короткие сроки его одобрил, благо у них не было необходимости согласования его с партийным бюро и другими общественными организациями.

Первым почуял неладное работник межведомственной охраны Государственного универсального магазина ветеран труда Альберт Николаевич Брюханов. Где-то под утро ему показалось, что часы на Спасской башне как-то неприлично хрюкнули или всхлипнули. Он выглянул из своего укрытия, но ничего подозрительного не отметил. Заснеженная Красная площадь была пуста. Рубиновые звезды, часовые у Мавзолея и охранники в светло-зеленых шубах у ворот башни были на месте.

Позднее он решил сверить свои часы (марки "Победа”, выпуска 1958 года) и страшно удивился, что они жутко убежали вперед. Одновременно ему показалось странным, что хотя время, судя по Спасской башне, еще ночное, а на улицах появился народ.

Он набрал номер телефонного автоответчика. Его "Победа” отставала на минуту.

Тут только он отметил, что и у Спасской башни происходит скопление людей. Все смотрели наверх. С высоты неслось то же жалкое всхлипывание. Потом раздался известный всему миру бой курантов, после чего Спасская начала отмерять неизвестное время: когда пробило двадцать восемь раз, площадь была вся заполнена, милиция наводила порядок, в ворота на большой скорости заезжали длинные черные машины.

В тот же день полицейский в голубой ооновской форме, дежуривший у главного входа в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке, информировал телефонную службу о неисправности настенных часов у своего поста. "Вы уже шестой, кто жалуется, — ругнулись в трубке, — похоже, что везде встали.”

Через некоторое время выяснилось, что ни одни часы в голубом небоскребе на Ист-ривер не работают.

Пришлось отменить намеченные заседания Генеральной Ассамблеи.

Председатель Совета Безопасности был вынужден перенести встречу в связи с неявкой больше половины членов. В нижней части здания внезапно встали эскалаторы. Из всех лифтов работал только один, и тот шел так медленно, что в набитой коробке случилось два обморока, хотя и легких. Впервые в истории этой организации пришлось использовать пожарные лестницы для спуска сотен сотрудников, застрявших на верхних этажах.

Обратила внимание на сходство ситуаций в Москве и Ныо-Иорке телекомпания Эй-би-си, корреспонденты которой вели непрерывные репортажи с Красной площади и из штаб-квартиры ООН. Все попытки найти причину неполадок ни к чему не приводили.