Павел Астахов - Наследники

Павлов покачал головой.

– Именно вот на такие непредвиденные случаи я решил установить пулестойкие стекла. Чего не скажешь о колесах, – добавил он, усмехнувшись. – Кстати, я их тоже намеревался укрепить специальным составом, который при проколе полимеризуется, заливая клеем отверстие.

Ольга изумленно смотрела на адвоката. Спокойствие и уверенность его не просто удивляли ее, она была поражена. Интересно, у этого медийного юриста в строгом костюме есть вообще нервы? Или вместо них у него стальные канаты? Их почти минуту поливали огнем из пистолета-пулемета, а у него даже галстук не съехал в сторону, волосок из прически не выбился!

– И часто на тебя совершают покушения? – еле прошептала девушка.

– Бывало, – коротко ответил Павлов.

– Может, тогда лучше ездить на танке? Его точно пули не возьмут!

– Я ценю твое беспокойство обо мне, но я вынужден отказаться от твоей идеи. В танке слишком тесно, да и скорость неважнецкая.

В окошко «Ягуара» постучали, и он опустил его.

– Чем обязан? – миролюбиво осведомился он.

– Начальник, что с крылом делать будем? – пробасил усатый мужчина в строительном комбинезоне. Судя по всему, это был водитель «Газели», которую при маневрах зацепил Павлов. – Я, конечно, все понимаю, но че мне теперь с моей ласточкой делать?

Ольга истерично засмеялась, но тут же умолкла, перехватив серьезный взгляд Артема.

– Не волнуйтесь, сейчас все решим. А вот и ДПС, кстати.

Возле них остановилась патрульная машина.

Есения была не в духе с самого утра, когда ей позвонили из Парижа насчет обещанных рукописей. Собственно, никто ее не торопил, но оперативное решение проблемы было в ее интересах. Как было обещано, в случае быстрой реализации товара Есения получит бонусы. Если дело затянется, это негативно скажется на сумме, что было заранее обговорено.

Отделавшись дежурными фразами вроде «все под контролем» и «непредвиденные обстоятельства», она пообещала, что вопрос будет решен в ближайшее время. При этом с трудом представляя, насколько фраза «ближайшее время» будет соответствовать действительности.

Вместе с тем, несмотря на свалившиеся трудности, Есения понимала, что ей следует во что бы то ни стало закрыть вопрос по рукописям. Даже картины, изъятые у Сацивина в аэропорту, сейчас не имели такой ценности, как эти злосчастные рукописи… Сделка должна быть исполнена, и тому было несколько причин.

Ну, во‐первых, за работы советских писателей и поэтов этот пройдоха Стэнли, представляющий интересы крупного коллекционера раритетов мистера Говарда, должен уплатить почти миллион евро, и эти деньги будут как нельзя кстати, если она и брат планируют временно залечь на дно.

Во-вторых, срыв сделки повлечет серьезные последствия, как материального характера в виде штрафов, так и в отношении чистоты репутации и надежного партнерства. Новости в узком кругу коллекционеров антиквариата, где крутились Есения и Генрих, распространялись быстрее сарафанного радио, и после такого громкого прокола к ней с братом будет уже совершенно другое, прохладно-настороженное отношение.

И наконец, в‐третьих, у Есении попросту взбунтовалось чувство азарта. Какого лешего?! Все всегда получалось на ура, а в этом, казалось, простеньком деле с рукописями Протасова начались проблемы, в результате чего под угрозой оказался весь прибыльный бизнес, который она так бережно холила и лелеяла все эти годы! А все из-за какого-то адвоката Павлова! И попался же он этой несчастной вдове, будь она неладна! Въедливый, настырный, сующий свой нос повсюду, он вроде все делал на ходу, не напрягаясь, с невозмутимой улыбочкой на гладко выбритом лице, и у него все получалось! Словно все небесные силы встали на его сторону, и теперь из-за него по швам трещало все здание, громадный и несокрушимый монолит, который она и Генрих с таким трудом воздвигли!

Ну ничего. Успокаивало то, что жить адвокату оставалось считаные дни. Павлов должен быть ликвидирован в самое ближайшее время, и Есения надеялась, что после его устранения ситуация начнет кардинально меняться в ее пользу.

После обеда она позвонила Генриху. У брата прогрессировала опухоль, в связи с чем он снова лег в больницу, и разговора как такового не получилось.

Уже вечером ей неожиданно позвонили с незнакомого номера.

– Вот уж от кого не ожидала звонка, – усмехнулась Есения, услышав голос Лидии Коржиной. – Разве помещенным под домашний арест разрешено пользоваться телефонами?

– Конечно, нельзя. Но иногда приходится прибегать к маленьким хитростям, – призналась аферистка.

– У вас какое-то дело ко мне? У меня мало времени, – без особых церемоний произнесла Есения.

– У нас серьезные проблемы. Я о моем муже.

– Отвечу вам философски – у кого нет проблем? Даже у медузы они есть. Не забывайте, что именно из-за вас у меня возник конфликт с покупателем товара.

– Вы сами постоянно нас торопили! – возмутилась Коржина. – Мы вам объясняли, что ситуация должна улечься, но вы настаивали! Руслан и так сильно рисковал! Он, будучи под следствием, решился лететь во Францию!

– Что ж, значит, неудачно рисковал, – холодно ответила Есения. – И не забывайте о нашем взаимодействии. Все, что вы имеете, вы имеете благодаря моим связям.

В трубке послышался истеричный смешок.

– Как раз у нас-то все отобрали! Следователи копают день и ночь, выискивая нашу недвижимость и счета! А Руслана вообще скоро посадят в камеру! У меня есть сведения, что ему хотят изменить меру пресечения! Моего мужа обвиняют еще по одной статье, за хищение предметов старины, и тогда его отправят в СИЗО!

Есения слегка отстранила телефон от уха, прикрыв веки. Пронзительно-визжащий голос помощницы вызывал ассоциацию с неумолкающей соседской дрелью за стеной, и она с трудом удерживалась, чтобы не послать настойчивую особу по известному адресу.

Вместо этого она устало спросила:

– Лидия, что вы от меня хотите? Чтобы я позвонила следователю и сказала, мол, не надо новой статьи, Руслан хороший?

– Не нужно иронизировать! – вспыхнула Коржина. – Ваш юмор неуместен! У вас большое влияние, Есения! Пожалуйста, придумайте что-нибудь, вы же помогли разобраться с Роговым!

Лицо Есении окаменело.

– По-моему, для телефонного разговора вы выбрали неподходящую тему.

– И все же… У меня такое ощущение, что вам было бы намного проще, если бы нас вообще не было!

«Здесь ты совершенно права, милочка, – с неожиданной злостью подумала Есения. – Попала в яблочко!»

Дребезжащий голос собеседницы уже не просто раздражал, он вызывал у нее слепое бешенство.

– Я не хочу ничего обещать, – внезапно спокойно проговорила Лидия. – Но у мужа больное сердце. Его арест будет равносилен убийству, понимаете? Он не выживет в камере! И если вы ничего не сделаете, чтобы его, точнее, нас, спасти, нам ничего не остается, как пойти на крайние меры.