Дмитрий Захаров - Ковчег Судного дня

— Регионы заключения сделок расширились в прошлом месяце… — голос Гуревича крепчал. Он метал цифры и проценты, как сеятель из рога изобилия. — Мы успешно осваиваем страны Восточной Европы. Сербия, Венгрия…

Двое серых и безликих мужчин в одинаковых черных костюмах выглядели как сотрудники бюро ритуальных услуг. На них не задерживался взгляд, проскальзывая, как кусок семги по сливочному маслу. Павел назвал чудную парочку гробовщиками. В отдалении скорчился на стуле плешивый толстяк с блестящей лысиной. Он баюкал внушительный живот, будто под пиджаком у него был припрятан небольшой арбуз.

Юлия прошептала на ухо:

— Изучаешь персонажей?

Павел растерялся, словно она прочла его мысли.

— Ну-ну… — Женщина потрепала его по плечу. — Нечего стесняться, все новички так делают. Питерский филиал скромнее московского. Советую обратить внимание на здоровяка.

На стуле сидел монстр. Ростом под метр девяносто, невероятно широкий в плечах. Но поразили Рюмина не физические габариты, и даже не расплющенные надбровные дуги и переломанный нос. Для боксера-тяжеловеса подобные увечья не в новинку. Из предплечий выползли синие змеи искусной татуировки, покрывающей обритый наголо череп. Страшным в спортсмене были его глаза. Маленькие, неопределенного цвета, от дымчато-серого до грязно-синего. В сердцевине этих глаз неподвижно застыли вертикальные зрачки пресмыкающегося. Позже Павел старательно проштудировал Интернет, откуда узнал о редкой форме синдрома Горнера, когда у здорового человека наблюдаются зрачки, как у животного. Случаи уникальные, но упоминаемые в серьезных медицинских источниках. В старину таких «счастливчиков» сжигали на кострах или демонстрировали в цирке за деньги.

Юлия насладилась произведенным впечатлением.

— Хорош?

— Во сне увидишь — не проснешься! Он вышибает долги из кредиторов?

— Как раз наоборот. Альберт — отличный ягер. Внешность обманчива. У него особый подход к клиентам…

Павел вспомнил это имя, когда разговаривал с Марией по телефону из номера. На фоне беседы униженно оправдывался некий Альберт. Какова власть этой дамы, если жуткий тип лепечет оправдания, как младенец! Далее следовала миниатюрная черноволосая женщина без отличительных особенностей.

Тем временем Гуревич завершил свою финансовую исповедь. Крупицы пота усеяли его лоб мелкими бисеринками.

Госпожа Браун благосклонно кивнула:

— Думаю, отчет можно считать успешным. Живите и здравствуйте, Владимир Абрамович.

Алекс прыснул в кулак, а коммерческий директор часто закивал, словно соревнуясь в мастерстве с китайским болванчиком.

— Теперь мне бы хотелось услышать отчет Надежды.

Изящная брюнетка вздрогнула, услышав собственное имя, карандаш выпал из ее пальцев, со стуком покатился по полу.

— По Барселоне?

— Конечно, по Барселоне, о чем же еще? Парк Гуэль, Саграда Фамилия. Божественный Гауди. Вы ведь ездили туда не ради местных достопримечательностей?

— Да, да, конечно…

— Мы вас внимательно слушаем.

Женщина поднялась с места, оглянувшись на Алекса.

— Самолет опоздал на два часа. Плохая сводка по погоде… Таким образом, клиент не дождался моего приезда. На следующее утро я отправилась в отель, но портье сообщил, что тот съехал за тридцать минут до моего визита.

Мулат подался вперед и впился ногтями в спинку стула, словно это была хрупкая девичья шея. От недавнего благодушия не осталось и следа. Сейчас, облаченный в дорогой итальянский костюм, за столом сидел бешеный зверь, одержимый жаждой убивать.

Мария Браун ободряюще улыбнулась:

— Рассказывайте дальше, Надежда.

— Я дала взятку в пятьсот евро! — Женщина сорвалась на крик.

— Верное решение, — одобрительно кивнула хозяйка. — И что же случилось потом?

— Клиент сбежал в Валенсию. Я отправилась следом и обнаружила его в отеле… — Она замолчала.

Мария подняла веки, магнетическая сила, источаемая ее взглядом, словно парализовала брюнетку. Она впилась в спасительный айфон мертвой хваткой.

— Говорите!

— Я опоздала! — взвизгнула женщина. — Опоздала на шесть минут! В холле гостиницы было полно полицейских, врачей. Они были повсюду!

— Как это случилось?

— Веревка… — простонала брюнетка.

— Классика, — проговорила Мария. — Не каждую битву можно выиграть, как говорил Наполеон. Вы свободны, Надежда. Подождите в приемной, пожалуйста.

За спиной брюнетки возник Алекс. Он вежливо улыбнулся и настойчиво подтолкнул ее к выходу. Та запнулась острым каблучком о порожек, мулат ловко подхватил ее под руку. На мгновение Павел успел увидеть выражение миловидного лица. Живые не лишенные обаяния черты исказила гримаса смертельного ужаса. Она замешкалась в дверях, не решаясь покинуть зал.

— Задержка рейса! — Она умоляюще простирала руки с зажатым в них гаджетом. — Такое может случиться с кем угодно!

Алекс стиснул пальцы на женском предплечье.

— Всего шесть минут! — от ее крика звон стоял в ушах. — Шесть минут!!!

Хлопнула дверь. Мария равнодушно посмотрела в окно, алые отблески городского зарева сверкали в ее глазах, как погребальные костры. Гуревич побледнел до синевы, черные круги проступили под глазами. Он открыл рот и хватал воздух, как выброшенная приливной волной на берег рыба. Полковник сосредоточенно листал меню планшета. Один из гробовщиков смотрел перед собой невидящим взором, его вытянутое лицо, в противовес финансисту, побагровело. Остальные сотрудники «Ковчега» старательно делали вид, будто ничего особенного не произошло. Юлия сжала под столом его колено.

— Это так эротично, правда? — прошептала она на ухо.

Павел на всякий случай кивнул. Ему было страшно. Хозяйка потянулась, словно кошечка, пробудившись от сна.

— Думаю, никто не станет возражать, если на этом деловую часть собрания можно считать завершенной. А сейчас я хочу представить нашего нового сотрудника.

Рюмин знал, что, становясь центром внимания, немедленно краснеет. Особенность сосудов лица, шеи, которую не мог скрыть крымский загар. Он почувствовал себя голым среди одетых.

— Павел Алексеевич Рюмин, уроженец города Москвы, — расхваливала новичка на манер рыночного зазывалы госпожа Браун. — Я уверена, что Павел вольется в наш коллектив, а вас, друзья, я попрошу оказать ему содействие.

С этими словами она покинула зал. Павел хотел окликнуть ее, но каблучки уже стучали по коридору, а его немедленно обступили люди. Наркоман задавал вопросы, дергал за рукав куртки, полковник спрашивал обстоятельно, конкретно, по существу. Кто он? Чем раньше занимался? Многодетная мать представилась Людмилой. Она интересовалась, женат ли Павел Алексеевич и нет ли у него детей. Павел отвечал невпопад, к горлу подкатил ком тошноты, в голове, как заезженная пластинка, звенел на высоких частотах женский крик. Шесть минут!