Дмитрий Захаров - Ковчег Судного дня

Хмель улетучился.

— Это моя работа, понял?!

Он толкнул острым краем пакета человека в грудь. Тот неожиданно вытаращил глаза и громко рассмеялся. Смех у него был лающий, неприятный, на месте боковых резцов во рту зияли провалы. Правая рука вынырнула из-за спины, Рюмин увидел шприц, наполненный малиновой жидкостью.

— Ты — новенький?! Новая игрушка мадам Браун?!

Он смеялся и не мог остановиться. Сошел с ума? Рогозина упоминала о вероятности нанесения себе вреда. Что он сделает?! Вонзит себе шприц в шею или попытается нанести укол представителю корпорации!

— Да… — Мужчина вытер слезящиеся глаза. — Первый раз смеюсь за последние два месяца. На чем тебя купили, лошак? А, впрочем, какая разница? Бабки, телки да аплодисменты. У всех одно и то же…

Он прекратил хохотать неожиданно. Сощурил глаза, пристально посмотрел на Рюмина, словно пытаясь разглядеть за фасадом скрытую картинку.

— Черта с два вы бы меня поймали, если бы не мать… — сказал он с горечью. — Болеет старушка… Впрочем, тебе не понять, шестерка!

Он рывком вскрыл пакет и, брезгливо кривя губы, прочел текст на отпечатанном листе.

— Старый пес, новые трюки! Давай ручку!

Павел осторожно протянул авторучку, мужчина переложил шприц в левую руку, размашисто чиркнул в углу.

— А теперь пошел вон!

От толчка в грудь Павел выбежал на лестничную площадку. Ему вслед вылетел надорванный пакет вместе с документом. Он торопливо подобрал документы, спустился вниз, сел в машину, жадно осушил фляжку до дна. Сделка была завершена, документ подписан, а на душе скреб когтями целый кошачий выводок. Рюмин подождал десять минут, прежде чем набрал номер.

— Клиент подписал документ.

— Я в вас не сомневалась, дорогой Павел, — ворковала Рогозина. — Хочу напомнить, вас ждут на Пушкарской, в медицинском центре. Файл я выслала на почту.

От интимного грудного голоса со слащавыми интонациями было тошно. Павел открыл раздел входящих сообщений, увидел на поле синий конвертик. Он прочел содержимое файла. Согласно условиям сделки, которую доктор заключил с корпорацией «Ковчег» четыре месяца назад, от его фирмы оставались рожки да ножки! Высокая арендная плата за помещение, принадлежащее корпорации, дорогостоящая рекламная кампания, пара судебных тяжб с пациентами клиники, не получившими должного лечения, — все это привело медицинский центр на грань банкротства. Корпорация предложила пути спасения бизнеса в обмен на определенные условия. Вплоть до седьмого пункта договора тезисы, предлагаемые юристом «Ковчега», звучали стройно, логично, обнадеживающе. Рюмин ощутил нервную дрожь, прочтя четыре строчки.

«Учредитель „Мирта“ Смолкин М. С. обязуется передать все свое имущество в случае скоропостижной гибели или смерти в результате естественных причин в распоряжение корпорации „Ковчег“. Вышеуказанное предложение не имеет ограничения по сроку давности».

Похоже на протокол средневековой инквизиции! Надо бы вечером спросить у Алекса координаты знакомой, где он покупает зелье. Он задумчиво покрутил в руках мятый пакет, подписанный Робертом, понюхал место склейки. Пахло обычным клеем, которым запечатывают бумагу на почтамте. Проще всего поймать любопытную мышь… Оглядевшись по сторонам, он вытянул из пакета бумажный лист. Бросилась в глаза кривая подпись, круглая печать. И все. Около минуты он тупо созерцал безупречно чистый лист бумаги.

В зеркале обзорного вида промелькнула тень. Словно огромная птица парит в полутора метрах над землей. Он быстро сложил документ, сунул его в конверт. Из подворотни степенно вышел серый котяра, запрыгнул на скамейку, оплел толстым хвостом массивную задницу. Обычная кошачья медитация. Из всех живых существ кошки обладают даром рассеянно смотреть перед собой, не концентрируясь на предметах и вместе с тем не выпуская ничего из внимания. Страх — умелый провокатор! Выруливая из тесного рукава между домами, он едва не зацепил покрытую слоем вековой пыли «шестерку». И вздохнул облегченно, только когда темная громада домов скрылась из поля зрения. Он включил магнитолу на полную мощность. От грохота динамиков заложило уши. Металлический голос вокалиста визжал на ультразвуковых частотах, надрывалась гитара.

«I’m on the Highway to hell!!!»

Композиция называлась «Шоссе в ад». Павел остановил машину возле алкогольного супермаркета, купил бутылку виски. Времени на переливание спиртного во фляжку не было, он жадно отпил прямо из горлышка. Часы показывали восемнадцать часов тридцать минут.

Вечерами ехать из новостроек в центр легко и приятно. На встречной полосе растягиваются многокилометровые пробки, а ты летишь, как вольная птица, по пустой дороге, ловя зеленую волну! Павел опустил ветровое стекло, свежий ветер растрепал прическу. Кто сказал, что всякая работа в радость? Рогозина права, за большие деньги приходится вкалывать. А работа с людьми требует ангельского терпения! С «ауди» поравнялась машина ДПС, Рюмин внутренне похолодел: у него в животе бултыхалось двести граммов спиртного. Он принялся с преувеличенной озабоченностью изучать дисплей навигатора, полицейский автомобиль сердито фыркнул и повернул на улицу Шпалерная.

— Нет у вас методов против ловкого ягера, — самодовольно буркнул Рюмин.

Он подъехал к помещению медицинского центра в начале восьмого. Сказывалось нервное напряжение, в животе требовательно урчало. Он оставил машину в зоне платной парковки, зашел в кафе. Официантка появилась немедленно, словно из засады выскочила.

— Что желаете? — Девушка ласкала глазами костюм посетителя за тысячу долларов.

— Сто граммов водки и мясо.

— Сию секунду все будет готово! Прошу за столик, здесь вам будет удобно.

Табличка с надписью «зарезервировано» исчезла со стола. За двумя составленными вплотную столами гуляла молодежная компания. Пиво текло рекой, сине-белые фирменные шарфы футбольного клуба опоясывали шеи болельщиков.

— Если желаете, я поставлю ширму.

— Я ненадолго…

— Вы не успеете соскучиться!

Официантка шла, как модель по подиуму. Пропел сообщение айфон. Павел поймал себя на мысли, что приобретает реакцию сторожевой овчарки. Втягивает уши, ожидая порки. Но его ждал приятный сюрприз, по Ватсапу прислала сообщение Наташа.

«Привет, солнце! Не подошла к тебе в суде. Приезжай в гости. У меня твоя трубка и еще какая-то хрень. Целую нежно!»

К сообщению прилагалась фотография селфи.

Он дважды пытался позвонить Насте, один раз получил недвусмысленное сообщение: «Занята, перезвоню позже!» А в другой раз абонент оказался вне зоны действия сети. Воспоминание о невесте причиняло боль, он заглушал ее выпивкой, а мужской стресс мастерски снимала Юлия Гронская, заставляя на время позабыть всех женщин вселенной, концентрирующихся в ее влажной пахнущей цикламеном коже, ненасытном рту и раскаленном электричестве, пропитавшем каждую клеточку ее естества.