Тана Френч - Искатель [litres]

Кел поднимается по лестнице, стараясь держаться у края, и вес переносит постепенно, однако ступеньки скрипят все равно. Останавливается, прислушивается. Единственный звук – приглушенный сосредоточенный храп из какой-то спальни.

Комната Дони, за вычетом сосновой мебели, не имеет с остальным домом ничего общего. Почти все поверхности завалены грязной одеждой и коробками с видеоиграми. Одну стену занимает телевизор размером с витрину, на второй первоклассная аудиосистема, колонки от нее выпирают во всех углах, как перекачанные мышцы. В воздухе можно топор вешать от напластованных запахов пота, сигаретного дыма, пивного пердежа и засаленных простыней. В самой гуще всего этого размещается Дони, ничком разметавшийся на постели, в майке и трусах, украшенных Приспешниками [60] Герои нескольких американских анимационных фильмов, в том числе Despicable Me (2010, в российском прокате “Гадкий я”) и Minions (2015, в российском прокате “Миньоны”). .

Кел в три шага пересекает комнату, упирается коленом Дони в поясницу, хватает его за жирный загривок и сует лицом в подушку. Держит, пока сопротивление Дони не приобретает оттенок отчаяния, после чего вскидывает ему голову и дает сделать одиночный долгий вдох. Затем повторяет процедуру. Еще и еще раз.

В третий раз Дони всплывает, вдыхая со стоном. Кел наваливается ему на спину, отпускает шею и выкручивает руку за спину. На ощупь Дони напоминает гидрокостюм, накачанный пудингом.

– Говнюк тупой, – говорит он Дони на ухо. – Трындец тебе.

Дони сипит и извивается, наконец ухитряется выкрутить голову и глянуть на Кела. Первым делом по лицу его пробегает облегчение. Не этого Кел добивается. Страх – то немногое, что способно разогнать хомячковое колесико Дони. Если он крепче боится кого-то другого, нежели Кела, это нехорошо. К счастью, Кел в подходящем настроении, чтобы это исправить.

– Брендан Редди, – произносит он. – Излагай.

– Не знаю, чего…

Кел открывает ящик прикроватного столика, сует туда пальцы Дони и захлопывает. Дони воет, Кел тычет его лицом в подушку.

Ждет, пока Дони довоет, после чего ослабляет хватку, чтобы гаденыш мог повернуть голову.

– Знаешь, что я хочу себе на Рождество? – говорит он, глядя Дони в лицо. Тот пыхтит и поскуливает. – Хочу, чтобы вы, отморозки, перестали быть такими, мать вашу, предсказуемыми . Я сыт по горло этими твоими “о-о-ой, ну я нинаю, чего вы, не слыхал никогда о таком”. Отлично ты знаешь, чего я. Я знаю, что ты знаешь. Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь. Но все равно, Дони, все равно ты лезешь с этой херней. Иногда мне кажется, что хоть раз еще услышу – уже не смогу держать себя в руках.

Он отпускает Дони, слезает с кровати, опрокидывает стул, чтобы стряхнуть с него на пол горку мерзких спортивных костюмов.

– Прости, что взваливаю на тебя свои проблемы, – говорит он любезно, подтаскивая стул к кровати. – Но то и дело все вроде как напирает чуть больше, чем мне б хотелось.

Дони с трудом усаживается, подносит пальцы к лицу и дует на них сквозь зубы. Между майкой и трусами вываливается плюха бледного волосатого живота. Ссадина от встречи с Мартовой клюшкой для хёрлинга зажила лишь отчасти. Тяжелая у Дони выдалась пара недель в смысле побоев.

– Хорошо выглядим, сынок, – говорит Кел.

– Руку, блядь, больно , – возмущенно орет Дони.

– Забей. Нам тут кое-что обсудить надо.

– Ты, бля, сломал ее.

– Уй, – говорит Кел, подаваясь вперед, чтобы глянуть на пальцы Дони; они распухают, глубокие красные отметины быстро багровеют, средний палец выгнут под интересным углом. – Небось если наступить на них, больно будет копец как.

– Какого хера тебе надо , чувак?

– Иисусе Христе, сынок, ты прогулял школу, когда там английскому учили? Брендан Редди.

Дони прикидывает, не уйти ли ему опять в режим “ничего не знаю”, оценивает Кела и передумывает. Вид у Дони не то чтоб напуганный, но несколько оживленнее обыкновенного, что для людей его сорта одно и то же.

– Ты вообще кто, чувак? Ты в деле? Или легаш? Или что?

– Как и говорил уже, я просто мужик, которому недостает хобби. Содержание этой беседы я никому передавать не собираюсь, если это тебя парит. Ты, главное, не беси меня.

Дони проводит языком по губе изнутри, там, где ее придавило подушкой к зубам, и разглядывает Кела плоскими блеклыми глазами.

– Тебя еще немножко поубеждать? – спрашивает Кел. – У нас в запасе по крайней мере час. За час я могу оказаться очень убедительным.

– Зачем тебе про Брендана?

– Дай помогу тебе начать, – говорит Кел. – Брендан мутил метамфетаминовую кухню для твоих корешей из Дублина. Начнем с этого места.

– Мудачок этот думал, тут у него “Во все тяжкие” [61] Breaking Bad (2008–2013) – американский сериал на кабельном канале Эй-эм-си о кустарях-наркопроизводителях. , – говорит Дони. – “Тут делов-то – из говна и веток, я тебе сам чистую дрянь могу гнать…” Обсос долбаный. – Кел следит за взглядом Дони – на случай, если у того где-то припрятано оружие, но Дони сосредоточен на своих пальцах. Рассматривает их так и эдак, пытается сгибать и разгибать, морщится.

– Ты, стало быть, не подпевал?

– Я им сразу говорил. Никчемный мудачок, а считает, что он хер с горы. Подставит.

– Надо было им тебя слушать, – соглашается Кел. – Всем нам проще жить было б.

Дони тянется к захламленному прикроватному столику. Кел швыряет Дони обратно на кровать.

– Не, – говорит.

– Мне покурить надо, чувак.

– Потерпишь. Не хочу я дышать этим говном, тут и так воняет. Ты пользу этим дублинским ребяткам приносишь или они тебя чисто для красоты держат?

Дони опять выпрямляется, оберегая больную руку.

– Я им нужен. В игре без местных никак.

– И наверняка они ценят тебя по достоинству. С Бренданом у тебя никаких дел нету?

– Помочь мудачку прибраться в том доме надо было, когда обустраивался. Добыть что надо. – Дони оголяет меленькие зубки, словно хочет укусить. – Слал меня со списком товара, как, бля, слугу.

– Что там, в списке-то?

– Судафед. Батарейки. Баллоны с пропаном. Генератор. Есть, сэр, нет, сэр, три полных мешка, сэр.

– Ангидрид?

– Не. Мудачок сказал, сам добудет, а я облажаюсь. – Дони ухмыляется. – Облажался-то он в итоге.

– Как?

Дони пожимает плечами.

– А я почем знаю? Слил слишком много, может. По-любому, Пи-Джей Фаллон засек и позвонил в Гарду. Мудачок-то небось отговорил его, чтоб не слали их к нему домой, но…

– Как так удалось?

– Пи-Джей головкой слабый. Что хочешь сойдет. – Дони гаденько скулит: – “Моя бедная мамочка, если меня загребут, она останется одна-одинешенька…” Только мудачок сболтнул Пи-Джею, где ангидрид прячет.

– А именно? В лабе?