Силуан Туманов - Вера. Детективная история, случившаяся в монастыре [litres]

Дверь ломать не стали. Сергей обошел дом кругом, рядом с сараем нашел другой вход, что-то нажал в замке, пару минут повозился – и пожалуйста, проходите. Легко открыл замки и впустил с улицы Веру. Смешно. Три замка с одной стороны и какая-то хлипкая щеколда со стороны двора. «И так у нас во всем и везде», – внезапно подумалось ей.

В комнатах абсолютный порядок, чистота. Уже знакомые полочки, занавесочки, кружевные накидочки, фарфоровые слоники. Казалось, хозяйка лишь на минуту вышла из дома и вот-вот вернется. На стенах ее ждут портреты, фотографии, на небольшом столике семейный альбом. Пока Сергей осматривал кухню, Вера стала задумчиво листать его страницы.

Вот Козодоева с мужем, свадебное фото. Молодые, нарядные, подтянутые, радостные. Вот они в каком-то городе на первомайской демонстрации, на фоне Московского Кремля, на море. Вот портреты ее дочери, Лены, разного возраста с трогательными подписями. А вот она же, повзрослее, в ЗАГСе. Вот групповой снимок дочери с молодым мужем, с родителями, с младенцем. А вот она же с прикрепленной к рамке маленькой черной ленточкой. Сколько ей здесь, лет двадцать пять? Да, Сергей про ту трагедию слышал: еще когда Козодоевы не переехали в Курихино, пьяный лихач сбил ее дочь с мужем прямо на пешеходном переходе. Внук оставался с бабушкой и дедушкой, потому и остался жив. Последняя его фотография в альбоме сделана лет пятнадцать назад. Что с ним сейчас, неизвестно. Как она пережила потерю всех близких ей людей? Кто знает! Видимо, тогда подтянутая Мария Никитична Козодоева и стала классической деревенской сплетницей Никитишной. Впрочем, это было еще до того, как Фокин начал работать здесь участковым, а сама Никитишна не любила много про это говорить… Надо найти внука, сообщить о трагедии.

Внезапно нахлынуло острое чувство жалости. Как нелепо оборвалась долгая сложная жизнь! Ради чего? Конечно, старушка была вредная, но как надо перейти кому-то дорогу, чтобы ее убили так жестоко? Что такое она узнала, чтобы расплатиться за это жизнью?..

В комнате на столике в фарфоровой вазе фрукты. Есть и груши, но те ли это, отравленные, или другие – определить на глаз невозможно.

Вера присела в любимое кресло хозяйки. Кем становилась Никитишна наедине с собой? Вспоминала ли о молодости, о дочери, о внуке? Или ощущала себя всесильной богиней, играющей чужими судьбами в смертоносной лаборатории Майрановского, упивалась своей властью над людьми, составлявшей единственный интерес ее последних дней? Кто теперь скажет! А главное, как все это сочеталось с постоянным хождением в храм, исповедями, беседами со священниками? Одни загадки…

Видимо, любила читать. Справа от кресла уютный книжный шкафчик. Книги расставлены довольно аккуратно, пыль протерта. Стивенсон, Гайдар, Шолохов, труды по медицине. Только одна небольшая книга в темно-зеленой обложке стоит неровно, как будто поставлена впопыхах. «Справочник редких ядов. Для служебного пользования». Вера не смогла сдержать улыбки. Да, замечательная рисуется картина: тихий свет под абажуром, мурлычет радио, на столике горячий чайничек заботливо прикрыт специальной муфтой с вышитым петушком. В вазочке варенье из собственного сада, сахар-рафинад, пирожки. Румяная улыбающаяся пенсионерка прихлебывает ароматный чаек и листает это подробное описание экзотических ядов и изощренных убийств. Красота!

Вот только не припоминает Вера этой книги здесь. Она бы такой корешок запомнила. Кто-то положил ее сюда недавно. Но кто и зачем? Впрочем, погодите! Книга кажется знакомой. У кого же она видела похожую обложку? Как некстати болит голова! Нет, сейчас не вспомнить.

Да и кресло стояло в прошлый раз по-другому: вот этого выступа видно не было, а сейчас Вера чуть не зацепилась за него рукавом. «Так и кофту порвать недолго!» Слегка нажала, вправила резную завитушку внутрь и вдруг… кряк: передняя часть шкафчика вздрогнула и обвисла. Вера потянула ее на себя. Полка покачнулась и отъехала в сторону.

За полкой темнела дверца сейфа со сложным кодовым замком. Но подбирать код нужды не было: сейф был приоткрыт, вещи внутри перемешаны, как если бы оттуда кто-то что-то впопыхах взял или положил.

Среди прочего в сейфе лежали документы на имя почетного пенсионера, подполковника госбезопасности Козодоевой Марии Никитичны, результаты лабораторных исследований, какие-то таблицы, схемы, использованный шприц и… неподписанные пузырьки с прозрачным веществом.

Встретиться днем с игуменьей не удалось – она срочно уехала в город. На ужин Вика принесла какой-то еды из монастырской трапезной, но есть совсем не хотелось, мутило, болела голова, ныл желудок. Попила крепкого чаю.

Собралась уже ложиться отдыхать, как пришла сестра Вероника – келейница матушки игуменьи. Настроена решительно, по-боевому. «Мало ли какие злоумышленники что подбросили, чтобы опорочить матушку? Конечно, матушка все утро была в храме. Лопата лежала в чуланчике рядом с прихожей, а дверь всегда закрыта на замок. Ключи недавно заказывали, специально ездили за ними в город. И вообще, матушка Херувима – кристально честный человек, всей душой радеет об обители. А что там в „Нижневолочковской правде" писали про связи с какими-то бандитами – так это наглая и беспардонная ложь. И если вы хотя бы мысль допускаете, что наша матушка хоть в чем-то виновата, кроме того, что в бескрайнем своем милосердии терпит всех, кого давно пора метлой из монастыря гнать, то и приезжать сюда не стоило бы!..»

Уф!.. Ощущения, как после урагана. Сколько, однако, новых сведений. С такой защитницей и врагов не нужно, а на первый взгляд такая тихоня!

Не успела уйти сестра Вероника, постучался отец Трифон. Старец, как обычно, был спокоен и благожелателен, пришел успокоить и поддержать гостью после испытаний последних дней. Вера заварила еще чаю.

Присели к столу, потягивая душистый напиток. Приготовилась слушать витиеватые наставления, но Трифон неожиданно с теплом осведомился о ее здоровье, в простых и задушевных выражениях рассказал о волнениях и переживаниях всего монастыря. Что сказать? Приятно.

Никто из своих на это, конечно, не способен, уверен старый священник. Мыслимое ли дело – преднамеренное отравление! «Может, это кто из паломников? Иногда приезжают люди не вполне адекватные… В основном, конечно, люди помолиться едут, но изредка и повздорят, бывало, и подерутся, успокаивать надо, прямо как в детском саду. А перед прошлым Рождеством двое вообще пьяными приехали, «концерты» устроили, пришлось участкового нашего посреди ночи звать, но зимой же на улицу не выгонишь, ждали до утра, когда из города машина за ними приедет. А наутро они уже тихие и смирные: «простите, люди добрые, бес попутал»… Вы же понимаете, люди не от хорошей жизни ищут духовной помощи. Кто-то разуверился в родственниках, кто-то преступил закон. Кого-то бросили близкие. Многие совсем заблудились и без посторонней поддержки не способны что-то изменить…»