Кэролайн Грэм - Пока смерть не разлучит нас

— Я бы определенно сошла с ума, если бы не могла видеть небо.

— Ну, надо думать, никому из нас это не грозит, — с принужденным смешком сказала Эвис, — небо от нас никуда не денется. Да и куда оно может деться? Это же пустота на самом-то деле… Хотя, спору нет, оно… красивое, — с запинкой закончила она.

— Да. Можно понять тех, кто верит в его существование.

Эвис, радуясь, что есть чем себя занять, взялась готовить кофе. Для особых случаев у нее был припасен кофе в зернах. Обычно его заваривали по воскресеньям с утра, когда «доктор Джим», как звали его все, включая жену, мог в свое удовольствие потягивать ароматный напиток, а не опрокидывать в себя содержимое чашки, чтобы сломя голову нестись по вызовам. Банку с растворимым порошком Эвис, сама не зная отчего, поспешила задвинуть подальше, пока доставала кофемолку.

— Боюсь, эта штука слишком шумит! — словно себе в оправдание крикнула она, перекрывая вой и скрежет кофемолки. Наверное, Эвис несколько запоздала с репликой, но отчего-то этот шуточный разговор — буря в стакане воды, если честно, — выбил ее из равновесия.

По правде говоря, Сара была не из тех, кто склонен осуждать ближнего. Более того, она ни разу не обронила дурного слова о ком бы то ни было. И отнюдь не из равнодушия. Наоборот, никто не обнаруживал столько интереса к собеседнику, как она. Мера и степень ее внимания, если она кого-то своим вниманием удостаивала, были достойны похвалы. Оно было благожелательным, однако в нем чувствовалась какая-то отстраненность.

Муж Эвис, отнюдь не склонный фантазировать, утверждал, что общаться с Сарой — все равно что разглядывать в зеркале свое отражение, беспощадно ясное и отчетливое. Эвис это больше напоминало киносъемку, когда за каждым твоим шагом наблюдают с камерой в руках.

Выключив кофемолку, она спросила:

— С молоком или со сливками?

— С молоком, пожалуйста.

— Сахар?

— Нет, спасибо.

Эвис достала свои лучшие чашки. Сара подошла к старинному дубовому столу у окна и принялась перекладывать яйца из серых картонных ячеек в бело-голубую крапчатую миску. На мгновение она остановилась, любуясь бледно-коричневым пестреньким яичком, которое держала на ладони. На нем еще уцелело крошечное перышко, маленькие крапинки слегка царапали кожу.

— Посмотри, разве не прелесть? — спросила Сара, осторожно перемещая его на горку остальных. — Я так люблю глядеть на них. Не понимаю, как кто-то может запихивать их в холодильник.

— Абсолютно с тобой согласна, — сказала Эвис, мысленно дав себе слово, что больше никогда не будет этого делать.

— Помимо всего прочего, они там замерзают, и когда их варишь, трескается скорлупа.

— Разве? — Эвис разлила кофе. Не из дорогих, куплен в сетевом супермаркете, но пенка чудесная, масляная, и аромат просто божественный. — Хочешь чего-нибудь еще? Печенье или кусочек бисквита?

— Спасибо, не стоит, — слегка улыбнулась Сара. Не кинулась развивать тему или распространяться по поводу причины отказа, как поступили бы прочие знакомые Эвис. Но что еще удивительнее, не стала она и расспрашивать, что за непостижимую вещь Эвис видела как раз перед ее приходом. Это производило впечатление. Она восхитилась самообладанием Сары, как, впрочем, и своим собственным, хотя оно носило гораздо более приземленный характер: Эвис страсть как хотелось съесть кусочек ромового бисквита. На миг она, правда, предположила, что Сара и не думает сдерживать любопытство, поскольку виденное женой доктора ей ни капельки не любопытно. Но нет, такого не может быть. Просто Сара хочет показать, что она выше всяких сплетен. Это можно понять.

И тут будто бы для того, чтобы опровергнуть это заключение, Сара сказала с веселой иронией:

— Ну так что ты там видела? Давай выкладывай!

— Час назад к «Соловушкам» подъехала машина. Черный «мерседес».

— Симона вернулась?

— Нет. Из машины вышел мужчина с портфелем. Алан его впустил. А через несколько минут приехавший вышел, и уже без портфеля!

Сара расхохоталась:

— Хотела бы я посмотреть на того, кто вознамерится хоть что-то утаить в деревне вроде нашей!

Эвис залилась румянцем:

— Просто совпадение, я как раз проходила мимо. Относила миссис Перкинс рецепт лекарства от артрита. Чтобы избавить ее от визита сюда.

— А номер ты записала?

— Ладно, оставим это. — В досаде на то, что ее заставили чувствовать себя глупо, Эвис забыла про самоконтроль, достала форму с хорошо пропитанным бисквитом и отрезала себе добрый кусок. — Но ты же не станешь отрицать, что все это выглядит таинственно? К примеру, Алан, который сидит в четырех стенах и ни с кем не общается с момента исчезновения Симоны. Ему бы полагалось отправиться на ее поиски.

— Возможно, он не знает, с чего начать.

— А как же его работа?

— А что не так с его работой? — парировала Сара, выделив спокойным голосом последнее слово.

— Все говорят, что он сам не свой.

— Откуда это известно, если он из дома не выходит?

— О-ох! — возмущенно выдохнула Эвис, проглотила кусочек бисквита и с досадой бросила на блюдце десертную вилочку. — Отчего ты всегда такая… — она хотела сказать «педантичная», но побоялась обидеть гостью и закончила: — Такая рациональная?

— Оттого, что все иррациональное меня тревожит.

Их взгляды встретились. Эвис снова сглотнула, но на сей раз от радостного предвкушения. Никогда прежде Сара не позволяла себе никаких, даже самых незначительных высказываний личного порядка, а тут за один визит — сразу два! Эвис расценила это как первый шаг к дружбе, и тут перед ее мысленным взором предстали картины развития их отношений. Они расскажут друг дружке все о себе, начиная с самого рождения. Станут все обсуждать, от мелочей до серьезных проблем. Сара будет рассказывать ей о своей работе, обогатив познания Эвис по части живописи, музыки и литературы. Она вообразила, как расширятся горизонты ее будничного мира, какой захватывающей станет жизнь, как она раскроется, словно цветок навстречу солнцу…

Сара допила кофе, встала и собралась уходить, такая же неторопливая и отстраненная. Она подхватила на ходу свою прелестную бело-голубую мисочку с яйцами и направилась к дверям.

— Увидимся на следующей неделе? — оживленно спросила Эвис.

— Навряд ли. Этих яиц мне хватит надолго.

— Эта ненормальная старуха, живущая по соседству, ездила в полицию.

— Ты откуда знаешь?

— Тедди Гримшоу ее видел. Он рассказывал об этом на почте, пока стоял в очереди за пенсией.

Сам Редж не стоял в очереди. Пенсию Брокли сразу зачисляли на общий банковский счет супругов. Однако через почту шла продажа газет и журналов, и Редж Брокли зашел туда, чтобы внести ежемесячную плату за «Дейли экспресс» и ее воскресный выпуск, «Санди экспресс», а также «Радио таймс» для себя и «Леди» для Айрис. От выписываемого много лет журнала по садоводству они отказались, когда одна его корреспондентка посмела утверждать, будто бы стремление к чересчур строгому планированию посадок не только вредит растениям, но и выдает серьезные психологические проблемы садовода.