Шарлотта Брандиш - Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд [litres самиздат]

– Откуда мне знать? – пожала плечами Розмари Сатклифф. – Это же не я по ночам приглашаю в Гриффин-холл посторонних мужчин. Возможно, в Америке такое поведение для девушки не считается чем-то предосудительным, но вот у нас, в Британии, по-прежнему…

– Вы опять?! – Вивиан, чьи нервы были на пределе, подскочила на стуле. – Да сколько же можно объяснять – не было никакого постороннего мужчины в доме! Незнакомец – плод вашей бурной фантазии. И мне показалось, или вы только что обвинили меня в сговоре с убийцей?!

Она заметила, как лакей от этих её слов вздрогнул и быстро отвернулся, сделав вид, что не слушает.

– Ну, Вивиан, ты ещё очень молода и могла не знать, что он убийца, – снисходительно возразила ей тётушка Розмари. – Юные девушки так неопытны и неблагоразумны. Они представляют собой отличную мишень для проходимцев различного толка. Как правило, такие связи приводят к немалым разочарованиям, – и она внимательно взглянула на девушку, отметив про себя её замешательство.

– Но разве не бывает так, чтобы жена убила мужа? – Вивиан попыталась отвлечь тётушку, проявившую такую неожиданную проницательность, от своей персоны.

– Бывает! Конечно, бывает! Само собой, – с жаром согласилась та, будто речь шла о традиционном и вполне заурядном событии. – В деревушке, где я живу, лет пять назад булочника убила собственная жена. Зарубила топором, а потом разрезала на куски и закопала в разных частях сада, – тут тётушка осуждающе поджала тонкие губы, как если бы такой способ убийства казался ей не слишком пристойным.

– Какой кошмар! – искренне ужаснулась Вивиан, внезапно почувствовав дурноту и отодвигая от себя мясной рулет, омерзительно пахнувший застывшим жиром.

– Кошмар и есть! – закивала тётушка Розмари. – Нам тогда три дня пришлось питаться чёрствыми булочками, пока племянник бедняги Причарда не приехал и не взялся за дело. Только представьте, три дня подряд есть хлебный пудинг. И это при том, что я его терпеть не могу, – и пожилая леди закатила глаза, показывая всю силу своего отвращения.

У Вивиан закружилась голова. Эксцентричная сестра дедушки Матиаса начинала действовать ей на нервы, и она уже пожалела, что решилась спуститься в столовую. Чувствуя настоятельное желание выйти из дома, оказаться снаружи и вдохнуть свежий воздух, девушка пробормотала извинения и, не дожидаясь помощи Энглби, резко выдвинула стул и торопливо направилась к выходу. У самых дверей она вскрикнула от неожиданности – на пороге стоял Себастьян Крэббс, и она даже не сразу узнала его, таким он выглядел бледным и измученным.

После того, как кузину Грейс забрали в полицейский участок, а заботы о малышке Полли приняла на себя миссис Уоттс, жизнь в Гриффин-холле замерла, будто механизм остановившихся часов. Все ждали возвращения инспектора Оливера и последующих за этим допросов, но на самом деле каждый испытывал глубочайшее облегчение. Преступник был найден, угроза миновала и со временем, пережив с божьей помощью скандал, можно будет вернуться к обычной жизни.

Тётушка Розмари уже предвкушала поездку в Лондон, к одному знакомому ювелиру для оценки и продажи своего алмаза, и все дальнейшие события представлялись ей как череда упоительных, волшебных преобразований. В мечтах её крошечный коттедж сиял свежим ремонтом, в миниатюрном садике возился хмурый неразговорчивый садовник (бог знает, почему все сто́ящие садовники всегда так мрачны и немногословны), и по утрам её будила чашкой свежезаваренного чая чудесная вышколенная горничная в белоснежной наколке и без всяких новомодных глупостей вроде перманента на голове.

Матиас Крэббс, набравшись терпения, ждал, когда всё вернётся на круги своя. Покой, которым он окружил себя и в котором нуждался, был для него слаще всяких сокровищ, и никакая цена, уплаченная за него, не казалась слишком высокой.

Вивиан, ещё недавно торопившаяся покинуть унылую английскую глубинку, после ареста Грейс ощутила замешательство. Будучи не злой, а всего лишь очень эгоистичной и воспитанной матерью в большом уважении к ценностям материального мира, девушка не умела правильно истолковать те душевные переживания, что сейчас мучили её. Она никак не могла позабыть выражение лица Грейс, когда та осознала, что, скорее всего, никогда больше не увидит малышку Полли, не возьмёт своё дитя на руки, не услышит её первого слова. Крик кузины, обращённый к Филиппу, расцарапал Вивиан сердце, и уже не хотелось воображать себя героиней костюмированной ленты или обольстительной голливудской дивой. В том, что произошло прошлой ночью у ручья, она теперь винила себя – свою слепоту и одержимость собственной привлекательностью, своё бездумное поведение, ставшее катализатором последующих событий и довёдшее ревность кузины Грейс до верхней точки кипения.

Никто, кроме Филиппа, не подвергал сомнению виновность Грейс в убийстве Майкла Хоггарта. По правде говоря, Оливия не разделяла уверенности брата и даже немного злилась на кузину, которая воспользовалась нечестным приёмом – отрицала очевидное, чтобы выгородить себя и вызвать сочувствие. Филипп же уверился в невиновности Грейс в тот самый момент, когда она смотрела ему в глаза и клялась собственной жизнью, умоляя поверить ей и помочь ради малышки Полли. Сама того не зная или, напротив, совершая это сознательно, в порыве спасительного озарения, Грейс надавила на самую чувствительную точку Филиппа – ответственность за его маленький отряд, которую он так и не сложил с себя за годы, прошедшие с того памятного лета.

Безошибочно определив, что брат уже принял решение и отступать не собирается, Оливия, вздохнув, сказала:

– Операцию под названием «Спасение кузины Грейс» объявляю открытой. Предлагаю вернуться на чердак, чтобы коварный убийца не мог нас выследить и подслушать. У нас там будет штаб, как раньше, когда-то давным-давно.

– Впору ещё одну операцию объявлять – поисковую. Дядю Себастьяна ведь так и не нашли, – не принял Филипп легкомысленного тона сестры.

Близнецы стояли посреди коридора, напротив комнаты Грейс.

– А что, если и он стал жертвой убийцы?

– С какой стати? – удивилась Оливия. – Или ты думаешь, что кузина Грейс превратилась в мужененавистницу и решила извести всю мужскую часть Гриффин-холла?

Лицо Филиппа покраснело.

– Знаешь, если мы с тобой не сходимся во мнении насчёт Грейс, то лучше нам сразу разделиться и вести расследование по отдельности. Я ей верю, и я обещал сделать всё, чтобы доказать её невиновность.

– Филипп, да послушай ты! Все улики говорят о том, что Майкла застрелила она. Его обнаружили в зарослях ежевики, возле свежевскопанной ямы, в руках он сжимал лопату. Видимо, искал алмаз, предназначенный Грейс. Киркби говорит, что там вся земля в следах каблуков от её туфель. У Грейс руки исцарапаны ежевичными шипами, даже чулки изорваны. Пропавший револьвер, из которого застрелили Майкла, обнаружен в её вещах, как и перепачканный в земле алмаз. И все мы видели вчера их семейный скандал. Я тоже всей душой сочувствую кузине, но есть ведь объективные факты, их сложно игнорировать.