Кэролайн Грэм - Призрак в машине

В это время Эндрю часто думал, какое приданое может принести ему Джильда. Сбережения, драгоценности, пакет акций? Интересно, кому принадлежит «БМВ», на котором она ездит? Эндрю опасался задавать на этот счет даже самые туманные вопросы и постоянно держал пальцы скрещенными.

Накануне свадьбы Латам получил сообщение, что Чарли Берримен хочет его видеть. На этот раз встреча была назначена в Аксбридже, в конторе поверенного. Эндрю небрежно представился секретарю. Через два дня он должен был стать богатым человеком и не верил, что кто-то сможет ему помешать.

За письменным столом сидел сам Берримен; поверенный наливал воду из сифона. Сесть Эндрю не предложили. Ему объяснили, что частный сыщик не обнаружил и следа его собственности. Ни за рубежом, ни внутри страны. Так же как другого имущества, на владении которым была основана его репутация.

— Ты — брачный аферист, — заключил Берримен. — Но моя дочь любит тебя. И, в отличие от других, ты сумел разыграть этот фарс до самого конца, чтобы сунуть рыло в кормушку.

— Это нечестно! — крикнул Эндрю. — Я женюсь на ней даже в том случае, если…

— Не вешай мне лапшу на уши. Мы оба знаем, что ты собой представляешь. — Чарли кивнул поверенному. Тот подошел и протянул Эндрю какую-то бумагу. — Подписывай.

— Что это? — Латам не сделал попытки прочитать документ.

— Брачный договор, — объяснил поверенный. — В случае разъезда или развода с женой вы не получите ничего.

— Ни единого проклятого пенни, — добавил Берримен.

У Эндрю заколотилось сердце. Он бросил документ на письменный стол и сказал:

— Если вы сами оставляете ее без «единого проклятого пенни», это не имеет никакого значения.

— Я позабочусь о том, чтобы Джильду не разыскивала полиция. Подписывай.

Эндрю притворился равнодушным и пожал плечами. Но его подводили пальцы, дрожавшие от возбуждения и облегчения. Он взял ручку и расписался.

Берримен перечитал контракт.

— Латам, ты — куча дерьма. Надеюсь, что скоро ты окажешься в выгребной яме. Там тебе и место.

Увы, надежды Чарли не сбылись. Три года спустя он умер от апоплексического удара. Однако Берримен прожил достаточно долго, чтобы помириться с Джильдой, которая в конце концов была вынуждена признать, что отец заботился о ее интересах.

То, что старик прожил так долго, обернулось против Эндрю. Обнаружив в бумагах Берримена брачный договор, Джильда вернула его поверенному и заявила, что договор остается в силе. Через год-другой после свадьбы она порвала бы его, но к тому времени (несмотря на неустанные попытки Эндрю казаться образцовым мужем и любовником) даже ей были видны трещины в фасаде, за которыми скрывались страх, алчность, а самое главное — полное равнодушие к ее счастью и благополучию.

Латамы жили неплохо. По крайней мере, материально. У них был красивый десятикомнатный дом типа бунгало, с зелеными ставнями и большой верандой, садом площадью в сорок соток и бассейном под открытым небом. Дом, который Джильда назвала Белиссима [17] Прекраснейшая ( ит. ). , был записан на ее имя. Кроме того, она получала приличное содержание. Во всяком случае, его хватило, чтобы купить Эндрю на сорокадвухлетие желтый «пунто». Правда, подержанный, но в очень хорошем состоянии. Выяснилось, что белый «БМВ», на котором Джильда ездила до сих пор, принадлежал Берримену. Перед смертью проклятый старик позаботился о том, чтобы она не могла передать кому-то доверенность на его вождение.

От Эндрю ждали, что он начнет зарабатывать себе на жизнь. В его возрасте и с его трудовой биографией (тут мозолистый палец Берримена ткнул зятя в самое больное место) писать письма и ходить на собеседования не имело смысла.

Джордж Фоллон из конторы «Фоллон и Бринкли» (который занимался делами Берримена еще с начала семидесятых, когда тот торговал металлоломом) собирался на пенсию. Чарли благоразумно передал свои счета Деннису Бринкли, а потом предложил Фоллону купить его часть бизнеса. Он был членом местного Ротари-клуба [18] Местное или районное отделение организации «Ротари Интернэшнл». Члены клуба проводят еженедельные собрания, участие в которых является обязательным условием членства (отсюда и название клуба; символ клуба — колесо). Ежегодно через такие клубы осуществляется до 30 тыс. общественно-полезных проектов. Местный клуб формируется из представителей различных профессий. и знал, что его предложение предпочтут всем прочим.

У этого приобретения были две причины, не имевшие ничего общего с альтруизмом. Во-первых, компания Берримена сильно выросла и приносила доход, который нужно было во что-то вкладывать. Во-вторых, Джильду очень раздражало, что муж либо целыми днями сидит дома, либо всюду таскается за ней хвостом. Даже в том случае, если она едет к подруге.

— Понимаешь, мне неудобно перед людьми, — говорила она отцу. — Я случайно услышала, как сотрудница бассейна назвала Энди сикофантом [19] Здесь: льстец, подхалим, лизоблюд. и пиявкой. — Что такое сикофант, Берримен не знал, но с пиявками дело имел и понимал, что в этом отзыве не было ничего лестного.

Джильда разочаровалась в муже далеко не сразу. В кои-то веки мужчина полюбил ее ради нее самой… Вскоре она заподозрила, что это не так, но не могла расстаться с иллюзией. Она сквозь пальцы смотрела на его ложь о прошлом, на тайную страсть к игре и растущие долги. И даже на связи с женщинами, в которых Джильда его подозревала. Но каждое разоблачение оставляло на сердце шрам и убивало любовь. Однажды утром она проснулась и поняла, что грезы развеялись и от чувств не осталось ни следа. Этот процесс шел так медленно, что Джильда даже не почувствовала боли.

На первых порах ощущать свободу было так же непривычно, как чувствовать пустоту на месте удаленного зуба. Но сознание человека устроено таким образом, что пустота долго не сохраняется. Джильда утешалась тем, что другое человеческое существо находится в ее полной власти. У Эндрю, которому было уже под пятьдесят, не имелось ничего. Ни дома, ни еды, ни денег. И никаких шансов на то, чтобы их получить. Виной тому были его глупость и неспособность предвидеть последствия своих поступков. Он валялся кверху пузом, как беспомощная устрица, оставленная на песке отливом. Время от времени Дрю смиренно просил купить ему пиджак или несколько книг. Если муж начинал жаловаться, ему резко напоминали, что он может уйти в любую минуту. Но уйти Латам не мог, потому что идти ему было некуда.

Вот такие дела. Иногда Джильда думала, что больше никогда не будет счастлива. Честно говоря, она давно забыла, что это такое. Но одно знала твердо: самая приятная на свете вещь после счастья — это власть.