Евгений Волков - Тайна древнего кургана

— Сказал — потерпи, — раздраженно бросил Кульков, — и вообще, братуха, никто тебя силой не тянул, никто ничем не угрожал. Я предложил — ты согласился, так ведь?

— Ты взять дачу предложил, — насупился Забродин, — а вышло-то что? Да теперь, если сцапают, нам лет десять светит, не меньше. А раньше — дали бы вышку, и мажь лоб зеленкой.

— Не сцапают, — заверил его Кульков, — нас тут искать никто не будет. Откуда ты про место это узнал, дружбан?

— Да батя мой покойный тут когда-то служил прапором, а я к нему приезжал из дома, поесть привозил, мать хорошо готовила.

Пока эти двое обсуждали свои дальнейшие действия, грозящие Оксане Лопатиной пытками и последующей смертью, у въезда в стройбатовский городок припарковался капитан уголовного розыска Олег Парфенов. Тут тоже стояли ворота, когда-то зеленые, с красной звездой, а теперь неопределенного цвета, давным-давно не крашенные и проржавевшие. Территорию бывшей воинской части окружали такие же, как и расположенные по периметру производственно-складского комплекса, светло-серые бетонные плиты, одна сборно-щитовая казарма стояла параллельно воротам, четыре другие — перпендикулярно к ним. Деревянная будка возле ворот, служившая некогда КПП, совсем развалилась, но за казармами виднелось длинное строение с автомобильными боксами. И когда Парфенов подошел к нему, пройдя вдоль стены, то увидел в крайнем левом боксе то, что только мог мечтать встретить здесь: мебельный фургон серебристого цвета с запомнившимся номером, тот самый, ГАЗовский, который принадлежал индивидуальному частному предпринимателю Забродину. В соседнем отделении стояла еще серая «Лада», но она в тот момент особого внимания капитана не привлекла — главное, он увидел автофургон, который искали так долго. Олег тут же расстегнул молнию на куртке, достал ПМ из кобуры, снял его с предохранителя и передернул затвор. В то же мгновение он услышал негромкий звук выстрела, пуля ударила в кирпичную стену совсем рядом с его головой.

Стреляли из окна ближайшей казармы, метров с тридцати. Парфенов, проходивший срочную службу в ВДВ, давно не участвовал в огневых контактах, но все необходимые навыки мгновенно сработали на автомате, он рывком покинул зону обстрела, доступную из окна, петляя, бросился к двери казармы и в дверях ее столкнулся с незнакомцем, держащем в правой руке ТТ. Тут же ствол «макарова» почти уперся в преступника и через долю секунды девятимиллиметровый свинцовый конус впился Кулькову в правое плечо, заставив разжать пальцы и выронить пистолет на пол. Он застонал от боли и свалился, грязно ругаясь, а Парфенов схватил ТТ в левую руку и побежал в сторону маленькой комнаты бывшей ротной канцелярии, из которой доносились женские крики о помощи. В это время из незастекленного окна послышался звук мотора, и Олег увидел на плацу набирающую скорость «Ладу», успев запомнить номер. Ее задержание было теперь делом времени, капитан не стал отвлекаться от основной задачи и буквально влетел в каморку, где сидела пристегнутая цепью к спинке кровати Оксана Лопатина.

Уже через пять минут после перестрелки в заброшенной воинской части к ней помчалась, сверкая мигалкой и распугивая сиреной пешеходов и водителей, оперативная машина уголовного розыска. Когда сыщики во главе с Сергеевым прибыли к месту короткого боя, на кровати сидел стонущий от боли Тимофей Кульков с перевязанной рукой, а Олег успокаивал как мог рыдающую Оксану. Девушку увезла через четверть часа приехавшая «скорая», а Кулькова в ожидании автомобиля из тюремного госпиталя стали допрашивать по горячим следам майор Сергеев и капитан Парфенов, успевший известить ГИБДД о бегстве второго преступника.

В это время серая «Лада» неслась по Приморскому шоссе на юг, сидевший за рулем Федор Забродин жал на педаль газа и громко проклинал тот день и час, когда польстился на предложение Тимохи Кулькова ограбить дачу профессора университета. Забродин после освобождения решил характер свой изменить и действительно удерживался все прошедшие годы от конфликтов и ссор, которые могли привести к дракам и поножовщине. Но Кульков пользовался у него авторитетом еще с первого дня знакомства в колонии, он несколько раз помог Федору «разрулить» сложные ситуации на зоне. Потом, выйдя на волю, они иногда обменивались письмами, Забродин занялся извозом, Тимофей работал в столице таксистом. Появление друга в Южнограде стало для Федора приятной неожиданностью, но Кульков приехал не для пустой болтовни. Речь пошла о сумме в миллион рублей, которые можно было заработать за одну ночь, просто ограбив на пару коттедж какого-то барыги с научной степенью, хранившего у себя важный для таинственного Тимохиного приятеля документ. Приятель и гарантировал для Забродина миллион, так сказал Федору Кульков, слову которого он привык доверять. Но все пошло не по плану, а остановиться они уже не могли, хотя профессора Федор завалил случайно, опасаясь за собственную жизнь.

Потом подельники похитили девушку, предположительно получившую тот самый документ за несколько часов до налета, но она уверяла, что ничего не знает. А сегодня появился в военном городке, который оба считали совершенно безопасным, парень, очень похожий на полицейского, и Кульков в него стрелял, но не попал. Теперь Забродин бросил девицу и раненого друга, пытаясь уйти от погони, прорваться в горы и там отсидеться в доме родственников умершей давно матери. Но через полчаса безумной гонки с нарушением всех норм ПДД, с выездом на «встречку», со скоростью движения в сто сорок километров в час, он понял, что полицейские автомобили догоняют фургон и вот-вот начнется стрельба по колесам. И тогда Забродин решил остановить «Ладу» за ближайшим поворотом и попытаться убежать от полицейских через густой лес, спускающийся к морю. Но там он снова вылетел на «встречку», по которой двигался тяжелый самосвал, и серая легковушка, не успев сбросить скорость, врезалась в него, превратившись в груду искореженного металла. Водитель самосвала успел выпрыгнуть из кабины до того, как у «Лады» взорвался бензобак. Подоспевшие инспекторы ДПС лишь констатировали гибель преследуемого от лобового столкновения, пожара и взрыва, — спасти его они уже не могли.

На задержание заведующего кафедрой истории Древнего мира Южноградского университета Сергеев и Парфенов поехали вдвоем. Арест был проведен на квартире Звонарева очень тихо и незаметно, соседи даже ничего не заподозрили. Николай Семенович открыл дверь и сразу все понял. Он не стал препираться и только попросил оставить записку жене, в тот вечер Анны опять не было дома. Первый допрос подозреваемого в организации ограбления коттеджа профессора Свиридова и похищения аспирантки Оксаны Лопатиной проводил с участием Сергеева и Парфенова следователь Дмитриев. Он достал из старомодного портфеля стандартный бланк протокола, положил рядом с ним на стол шариковую ручку и, внимательно поглядев на Звонарева, привычно предложил ему с самого начала сотрудничать со следствием, объяснив, что это будет учтено судом при вынесении приговора. Николай Семенович, услышав эти слова, горько усмехнулся и сказал: