Елена Гордина - Роковые камни Аркаима [litres]

Испуганные мальчишки в ответ лишь кивнули, и как раз в это время ее позвали из кухни.

– Мы закончили! – Сергей оделся и направился к выходу. – Вас вызовут на официальный допрос в ближайшее время и поэтому никуда не уезжайте из города.

– Но зачем? – Лиза старалась не встречаться глазами с мужем, настолько была на него обижена. – Разве мы вам не все рассказали? Зачем нас вызывать на допрос еще?

– Затем, что после беседы с вашим мужем у меня появились новые вопросы, – Сергей уже стоял в дверях, – а раз погибла девочка, то и ваши вопросы, я думаю, неуместны. До скорой встречи! – И он захлопнул за собой дверь.

– Что ты ему сказал? – набросилась она на мужа. – Какой бред ты нес? – У нее дрожали руки.

– Да иди ты к черту! – огрызнулся Владимир. – Я вообще никогда не говорю ничего лишнего! Да и скрывать мне от тебя нечего, ты все знаешь!

– Неправда! Мальчики слышали, как ты боялся разоблачения, когда общался с кем-то по телефону! – Лиза закрыла за следователем дверь. – Что ты от меня скрываешь?

– Я? Я ничего не скрываю, о чем ты? – Щеки у Владимира горели огнем. – Что слышали мальчики?

– Костя мне сказал, что случайно застал тебя за телефонным разговором, когда ты очень волновался, как бы все не раскрылось! Ты что-то знаешь о смерти Кристины? И что такого ты наговорил следователю, что он теперь еще хочет с нами встретиться официально! – кричала Лиза. Все, что она держала в себе с новогодней ночи, выплеснулось наружу.

– Прекрати орать! – завизжал как-то просто по-бабьи Владимир, и Лиза от удивления даже сразу и замолчала. – Дети, скорее всего, слышали телефонный разговор по работе! По работе! Ты поняла меня?

На шум выбежали из детской братья и испуганно уставились на орущих родителей. Лиза опустила голову и ушла в гостиную, надо было перевести дух, еще не хватало ругани в семье. Она краем уха слышала, как Владимир выясняет у сыновей, что они такого рассказали маме, потом детский плач, видимо, Костя разревелся, затем все стихло. Так они и сидели до самого вечера: мальчишки – в детской, Владимир в спальне, а она в гостиной, и никто ни с кем не хотел разговаривать.

Когда стало смеркаться, Лиза поднялась с кресла, где ненадолго задремала, включила свет, затем немного подумала и все-таки вышла из комнаты, надо было приготовить ужин. К ее великому удивлению, в квартире было темно и тихо. Так тихо, что она испугалась.

– Мальчики! – крикнула она дрожащим голосом в глубь квартиры. – Володя! Вы где?

Но в ответ ей была тишина. Лиза трясущимися руками включила освещение в коридоре, затем по очереди обошла спальню, детскую и кухню. Ни души, она здесь совсем одна. Лиза бросилась к своей сумке и достала сотовый, набрала мужа, но абонент находился вне зоны действия сети. Она бросила телефон и снова выбежала в коридор, верхней одежды сыновей и мужа она тоже не нашла.

– Значит, ушли! – пробормотала Лиза. Но куда ушли? Почему ее не предупредили? Почему телефон мужа оказался отключен?

Лиза вернулась в комнату и взяла сотовый, набрала по очереди Ваню и Костю, она уже была уверена, что мальчики тоже были вне зоны действия сети, и опасения ее подтвердились.

– Да что же это происходит! – Она опустилась в кресло и сжала голову руками, паника охватывала ее все больше и больше, еще немного, и она закричит прямо в голос. Но в этот момент Лиза уловила какой-то посторонний звук из детской, словно кто-то тихо стучит машинкой об пол.

– Мальчики! – обрадовалась Лиза и побежала к детям, она сообразила, что братья так решили ее разыграть, наверное, с подачи отца, спрятались все трое и хихикают сейчас, что она так испугалась.

– Мальчики! Как вам не стыдно так… – Лиза залетела в детскую и остановилась. В комнате царил полумрак, с улицы в окно пробивался тусклый свет фонаря. Дверца в шкафу была приоткрыта.

– Костя! Ваня! – Лиза рванула дверцу на себя и встретилась лицом к лицу с незнакомой женщиной, которая за руку держала маленькую девочку. Ребенок колотил чем-то по внутренней стене шкафа, этот звук Лиза и услышала. Она обомлела:

– Вы кто? – Лиза сделала шаг назад. Незнакомка двинулась вперед, свет фонаря попал ей на лицо: оно было залито кровью.

И тогда Лиза закричала в голос.

– Мама! Проснись! Проснись! – перепуганные мальчишки тормошили Лизу, она заснула прямо в кресле, и теперь у нее страшно болела шея. – Ты кричала во сне!

– Я… я… – Лиза огляделась, она была в своей спальне, задремала в неудобной позе, неудивительно, что ей снились кошмары. А потом она вспомнила, что именно ей снилось, и поняла, что это была снова ее тезка, та самая несчастная обманутая мать-одиночка. – А где папа? – Елизавета с трудом встала из кресла, все тело ломило.

– А папа ушел куда-то! – Ваня пожал плечами. – Он нам ничего не сказал. Просто оделся и ушел.

– Очень странно! – Лиза дотянулась до телефона, предчувствуя, что услышит «абонент недоступен», так и оказалось. Володя никогда раньше так не поступал, если он уходил, то предупреждал, куда и на сколько, да и отключенного телефона у них в семье никогда не было. Все всегда были на связи. Лиза уже не знала, что и думать.

– Папа, наверное, пошел на работу, – она пошла на кухню, – я сейчас приготовлю и позову вас ужинать.

– Нет, не на работу, – Костя крутился рядом, – у него был с собой большой чемодан, ну тот, с которым мы в Турцию летали. Разве с такими чемоданами на работу ходят?

Лиза побежала в спальню и распахнула шкаф, да, действительно, вся одежда мужа отсутствовала. Это значит, что он ушел из семьи?

Лиза опустилась на кровать, ноги ее не держали, она не понимала, что происходит и как на все это надо реагировать. До самого утра она пыталась дозвониться до мужа, но у него все время телефон был недоступен. Даже мелькнула мысль позвонить в больницы или в морги, ну, вдруг какой несчастный случай, вот только собранный чемодан с вещами говорил ей об обратном. Владимир просто молча ушел из семьи, и она в сердцах даже подумала, что, наверное, было бы лучше, если бы его сегодня сбила машина. Лиза была на мужа смертельно обижена, так, как никогда в своей жизни.

Повеяло весной, Любава чувствовала свежий, теплый ветер, который стал появляться в степи особенно часто. Небо становилось все выше и ярче, а днем, под сильным и уже немного согревающим солнцем местами даже таял снег. С момента пропажи Цыбы прошло много времени, Любава не могла объяснить, сколько, но от лютой зимы природа плавно перешла к первым оттепелям. Цыба говорила, что пережить зиму – это значит дать себе шанс еще на один год жизни. Знахарка всегда радовалась, когда стихали морозы и начинало греть солнце, и все были довольны, но не в этот раз.

За это время в племени умерла еще одна роженица, а все бабы, находящиеся на сносях, были уверены, что их ожидает та же участь. С Любавой больше никто не разговаривал, от нее шарахались, как от чумной, все племя знало, что она на сносях, и бабы поговаривали, что родит она злого демона. С Богданом у нее тоже отношения никак не улучшились, мужчина все чаще заливал горе бормотухой, а она прибирала у него в землянке и готовила еду. Они почти даже не разговаривали, да Любава и сама больше не стремилась к сближению, ее голова была занята совсем другими мыслями: она готовилась к побегу.