Людмила Мартова - Кружевное убийство

– Не извиняйся, – сухо сказала мама. – Я понимаю все доводы, которые ты можешь привести. Это я виновата, что вырастила тебя таким скучным и приземленным человеком, который не верит в чудо. Впрочем, проблема не в этом, а в том, что ты – глуха к проявлениям человеческой теплоты. Конечно, ты не провела с Татой столько времени, сколько я, – ты работала, пока я показывала ей город, – но убеждена, что ты успела оценить, какой она добрый, чистый и открытый человек, не испорченный никакими миллиардами. Тата – не преступница, и когда ты это поймешь, тебе будет очень стыдно, что ты в ней сомневалась. Самое страшное: я убеждена, что сейчас ей действительно угрожает опасность. Она одна в чужой стране, ее не будет искать никакая полиция, и я вовсе не уверена, что Тата хотела бы оказаться втянутой в международный скандал. Мы обязаны ее спасти. Сами, с помощью твоего друга. Слышишь меня?

– Мама, он мне не друг, – вяло сказала Снежана. – Он следователь, ведущий дело об убийстве, и плясать под мою дудку не станет.

– Если он не вмешается, то будет расследовать два убийства, а не одно. – Мама чуть не плакала, и Снежана была готова тоже заплакать, потому что расстраивать маму не любила.

– Я сейчас еще раз ему позвоню, – воскликнула она, но тут раздался звонок в дверь.

– Тата, – всплеснула руками мама и бросилась в прихожую, – только бы это была она!

Однако на пороге стояла не пропавшая родственница, а следователь Зимин собственной персоной.

– Мишенька, – услышала Снежана мамин голос и покачала головой. Он уже «Мишенька». – Как я рада, что вы пришли. У нас тут ужасная ситуация.

– Да, Снежана сказала. – Судя по звукам, гость снимал ботинки в прихожей. Снежана вылезла из-за стола и начала расставлять на нем дополнительные приборы. – За ночь новостей о Татьяне Алексеевне не появилось?

– В том-то и дело, что нет. Это катастрофа, Мишенька! Вы проходите, пожалуйста, сейчас будем завтракать. И вы должны нам рассказать, как именно мы будем искать нашу Тату.

– Мама убеждена, что тетя не может быть преступницей, – сообщила Снежана, когда гость появился на пороге кухни. – Я рассказала ей твою версию, но понимания она не вызвала.

– Что ж, значит, будем строить другую версию, дорогие дамы. – Зимин сразу заполнил собой немаленькую, в принципе, кухню, протиснулся за стол, напоминая медведя, ворочающегося в берлоге, сел, сглотнул при виде теплых рогаликов с маком, тающего на них масла и тостов с авокадо, творожным сыром и лососем. В этом доме знали толк в еде, при одном взгляде на которую рот невольно наполнялся слюной. – Снежана, а ты ведь вчера оказалась права!

– Я всегда права, – мрачно сообщила Снежана, которой передалась мамина тревога. – Вопрос только в том, что с этим делать.

– Я с утра позвонил Некипелову, ну, этому, владельцу дневника, и попросил вспомнить, рассказывал ли он кому-то из своих пассажиров историю сапфирового креста.

– И? – подалась вперед Снежана.

– Некипелов действительно вспомнил, как около двух месяцев назад вез пассажира, которому стал рассказывать о том, что нашел человека, чьи предки упоминаются в найденном им на чердаке дневнике. И про крест рассказал, и про каторгу, и про все остальные события стопятидесятилетней давности. О том, как в архиве сидел, и о том, как ему повезло, что в роду Бубенцовых были только мальчики, так что семья не затерялась и найти Дарью Степановну, которая замуж не выходила, оказалось проще, чем он думал. Он даже адрес ее назвал в пылу разговора. Все сошлось, Снежинка, абсолютно все! Действительно есть некий третий.

– А это был пассажир или пассажирка?

Снежана поймала на себе возмущенный мамин взгляд.

– В том-то и дело, что пассажир. Мужчина.

– Но к Бубенцовой приходила женщина. – Снежана была немного озадачена. – Миша, а как Некипелов описал этого мужчину? Он молодой, старый?

– Не молодой, говорит, и не старый, примерно одних лет с самим Некипеловым, то есть от пятидесяти до шестидесяти. И если уж на то пошло, этот мужчина вполне мог быть детективом, а женщиной все-таки Татьяна Елисеева. – Зимин опасливо покосился на Ирину Григорьевну, и Снежана позволила себе улыбнуться.

– Мишенька, мальчик мой, это чушь, – возмущенно отреагировала мама, правда, не забыв добавить на тарелку гостю еще один сэндвич. – Таточка совершенно точно ни при чем, и мы должны немедленно отправиться на ее поиски.

– Мама, Михаил прав в одном: какой-то случайный пассажир такси не знал о том, что в нашем доме хранятся сколки Таты Макаровой. Некипелов не мог ему об этом рассказать, потому что сам понятия не имел. И единственной связующей ниточкой с нами, Машковскими, могла быть только тетя с ее нанятым детективом.

– А вот и нет! – гаркнула вдруг мама. Зимин даже жевать перестал от испуга. – У вас обоих совершенно не работает фантазия! Вы же сами говорите, что в этой истории помимо Некипелова, потомка каторжника, убитой женщины, потомка Авдотьи Бубенцовой, и нас с Татой, далеких правнуков Татьяны Макаровой, есть кто-то еще. И эти люди вполне могут быть родственниками третьей подруги, упоминающейся в дневнике, – Пелагеи Башмачниковой. Это в наших с Бубенцовыми семьях сочли разумным не передавать по наследству тайну сапфирового креста, поэтому ни мы, ни Дарья Степановна, царствие ей небесное, даже о нем не подозревали. Но потомки Прасковьи могли знать, куда в итоге подевался крест.

– Так если они знали, то почему не забрали его раньше, а начали искать только сейчас?

– Да откуда я знаю, почему? Может быть, одно поколение не считало нужным, следующему было не до того из-за революции, потом из-за войны, а все, кто родились после нее, вообще могли считать эту историю выдумкой, чем-то вроде семейного предания. И вот далекий потомок Прасковьи садится в случайно вызванное такси и слышит историю, которую ему в детстве рассказывали на ночь. Он понимает, что сапфировый крест действительно был, а все пути ведут к Дарье Бубенцовой, которую уже успел найти Некипелов.

– Он знает, что место нахождения креста зашифровано на кружевном сколке, – подхватила Снежана. – Из семейных легенд. Теперь ему надо обогнать Некипелова, успеть забрать у пожилой женщины сколок и найти ценный крест. Сколок может храниться либо у Бубенцовых, либо у Елисеевых. Но адрес Бубенцовой уже установил дотошный Некипелов, потому что она носит ту же фамилию. А потомков Макаровой-Елисеевой еще надо вычислить, и с этим можно не торопиться, потому что Некипелову о них ничего не известно.

– Так-так, этот человек подсылает свою сообщницу к Дарье Степановне, которая простодушно признается, что у нее есть древний сколок Таты Макаровой. Преступники хотят его забрать, для этого им надо убить Бубенцову, но почему ее тело оказывается в Фетинино? – У Зимина тоже горели глаза. Видимо, следователь чувствовал, что идет по правильному следу.