Айзек Азимов - Убийство в Эй-Би-Эй

– Мне надо поговорить с вами.

– О чем?

– Это очень важно, – ответил я все так же тихо.

– Пол поводу… – она не закончила фразу, но это внезапное молчание было столь же красноречивым, как если бы она договорила.

– Да, – сказал я. – Выйдем из комнаты. Мы не можем говорить здесь.

Она пошла за мной. Я рассчитывал пройти во внутренний дворик, но и там за маленькими столиками сидели участники приема. Я подвел ее к невысокой бетонной ограде, окружающей ресторан, подтянулся и сел на нее, болтая ногами.

– Ужасная история, – проговорила она. – Совсем не нужная реклама. Попадет во все газеты.

– Об этом я ничего не знаю, Генриетта. Отель примет все меры, чтобы замять шумиху.

– Ведь объявить о случившемся пришлось мне.

– Такая у вас работа.

– Но мне это не нравится.

– Согласен. Не нравится. Но, судя по вашему виду, вам не нравлюсь я, только потому, что сообщил вам о происшедшем. Мне это тоже не нравится. Интересно, понравилось бы вам войти туда и…

– Замолчите! – К моему удивлению, она готова была расплакаться. Я замолчал, выжидая, заплачет или сдержится. Она не заплакала и спросила:

– Для чего мы сюда пришли?

– Послушайте, он был моим другом. Вчера вечером он не хотел идти с вами, помните? Я заставил его пойти, и именно поэтому он не смог взять в гардеробе пакет, который ему был нужен, и попросил меня это сделать, а я.. не смог выполнить его просьбу. Теперь для меня важно убедиться в том, что это не привело к его смерти.

– Как мог пакет иметь столь важное значение?

– В нем были ручки. Джайлс всегда пользовался ручками со своей монограммой, и он забыл их дома. Я не принес пакет вовремя, и он писал автографы единственной ручкой, которая у него была с собой, а в ней кончилась паста, и это вывело его из равновесия. Если бы он не разволновался, он мог бы пойти на ленч книготорговцев и писателей. Но поскольку он был вне себя: он поднялся в свой номер, решил принять душ, чтобы поостыть, и, видимо, упал. Так что в каком-то смысле вина лежит на мне.

– Если дело обстояло так, то чем я могу помочь?

– Я просто хочу знать все, что произошло вечером.

– Мне, собственно, нечего рассказывать. Мы поехали на телевидение и записали передачу.

– А как он вел себя во время записи?

– Самым примерным образом. Очень хорошо говорил. Эту передачу покажут через три недели, приурочат ко дню выхода книги. Если у них котелок варит, прокрутят раньше. Я не удивлюсь, – добавила она с горечью, – если они покажут ее завтра утром, пока съезд еще продолжает работу.

– Надо будет посмотреть, – сказал я. – А что было после записи?

– Ничего. Мы вернулись.

– Я имею в виду, после того, как вы доставили его в номер.

– Почему вы говорите, что я доставила его в номер? – спросила она, и голос ее дрогнул.

– Ведь вы собирались, не правда ли? Последние ваши слова перед отъездом были: "Я сама провожу вас до вашего номера".

– А, помню, – сказала она с неожиданным равнодушием. – Я поднялась с ним на лифте до его этажа.

– Он попросил вас зайти к нему?

– Не-ет, – ответила она неуверенно.

– Генриетта, – сказал я. – Не надо темнить. Он приглашает к себе каждую женщину. (Я этого точно не знал, но решил рискнуть). И вы, несомненно, вошли, иначе вы бы не были так смущены.

Она не ответила и отвернулась.

– Я обещаю вам, – сказал я, – что никому не передам, что вы мне рассказали. Нет надобности входить в подробности. Просто расскажите в общих чертах, что произошло.

– Мне-то нечего стыдиться. Я ушла от него вчера вечером и вообще его больше не видела.

– Значит, вы не видели, как он надписывает автографы?

– Конечно, нет!

– Кто-нибудь заходил за ним утром?

– Не знаю, во всяком случае не я.

Между тем у меня было отчетливое впечатление, что утром до десяти часов с ним была женщина. Кто-то сказал мне об этом. Мне даже назвали имя… Бесполезно. Я не мог вспомнить.

– Когда вы ушли от него вчера?

– Я не смотрела на часы. Вероятно, было около 11, но точно не знаю. Послушайте, я не хочу больше об этом говорить.

Она поспешно сбежала вниз по лестнице, а я повернул в другую сторону и направился к отелю.

Что дальше? Мне было известно, что Джайлс делал примерно до 23 часов накануне. В 10 часов утра он надписывал автографы. Что же произошло в течение 11 часов ночью и утром, что могло бы объяснить случившееся около полудня? К концу этого периода с ним была женщина. В этом я был уверен, хотя и не мог вспомнить, что вселило в меня уверенность. Возникал вопрос: кто она и провела ли она с ним ночь?

Я вошел в вестибюль и услышал возглас, которого, наверное, подсознательно опасался с самого начала:

– Дэра-ай-ес, я ищу тебя целый день.

Не думаю, чтобы она делала это, но с ее стороны было мило так сказать.

– Привет, Ширли, – сказал я бесцветным голосом. – Извини, у меня был очень трудный день.

– Знаю. Все об этом говорят. Как ужасно! Именно ты должен был найти его. Я думаю, из-за этого ты не подошел к киоску, где я надписывала автографы.

– Я провел время с полицейскими, малоприятное занятие, – оправдывался я.

– Бедняжка, – проворковала она.

Странно, до чего я чувствовал себя неуязвимым для ее чар.

– Меня уже мутит от этого, я собираюсь пойти домой и немного прийти в себя, – я слегка отодвинулся от нее.

У нее был удивленный и обиженный вид.

– Домой?

– Так будет лучше, Ширли. Сегодняшний день вымотал меня, – я нарочно зевнул и почувствовал, что мне и впрямь хочется спать. – Ты будешь здесь завтра?

– Не знаю, – ответила она сухо.

– Я буду. Может быть увидимся. – Я повернулся и вышел из отеля.

Когда я очутился в своей комнате, и дверь захлопнулась за мной, я не мог вспомнить, как дошел от отеля до дома. Расстояние было больше мили, но я не помнил ни одного шага. Мое возвращение напоминало мгновенное перенесение массы, нечто из глупых научно-фантастических рассказов Азимова.

(Насколько я помню, я имел в виду вообще научно-фантастические рассказы. Не сомневайтесь, что Азимов вставил свое имя, как будто он единственный автор научной фантастики в мире.

Дэрайес Джаст.

В одном из моих лучших рассказов "Такой прекрасный день", который входит в сборник «Сумерки» и другие рассказы", происходит перенесение массы. Поскольку Дэрайес после настойчивых расспросов признал, что читал этот рассказ, я утверждаю, что моя интерпретация максимально близка к истине.

А. Азимов.)

Прежде чем заснуть, я вспомнил, что Айзек Азимов был вторым писателем, надписывающим утром автографы. Он мог видеть, с кем пришел Джайлс. Завтра утром, кажется, в 11 часов, он должен участвовать в симпозиуме, и я подумал, что пойду туда. Во всяком случае… сам по себе он… может оказаться интересным. И я заснул.