Татьяна Ларина - Тайна Оболенского Университета

9 минут 21 секунда до выстрелов

В конце лестницы была еще одна приоткрытая дверь. Я юркнула в нее и оказалась в нашей Университетской библиотеке на верхнем уровне. Куда дальше? Где Дима? Оглянувшись по сторонам, я так ничего и не увидела, но тут послышались мужские голоса. Они доносились со стороны балкона, и я бросилась туда.

Я не верила глазам! Мой Дима стоял с пистолетом в руке и держал на мушке воскресшего с того света Сергея Петровича Вдовина! Нашего главного библиотекаря, добродушного старичка, моего друга…

– Дима, что это значит?

– Познакомься, Ланская, это и есть Верховный!

– Сергей Петрович?!

– Лерочка, попроси своего друга опустить оружие.

– И не подумаю! – огрызнулся Смирнов, крепче сжав в руке пистолет.

– Вы инсценировали свою смерть? – спросила я.

– Ты не оставила мне выбора, – развел руками библиотекарь. – Еще чуть-чуть, и ты догадалась бы, что Верховный это я. К тому же, мне пришло время слегка обновиться… Замена органов – процедура непростая. Я с лета над собой работаю и сейчас чувствую себя на сорок лет моложе.

– Как вы могли? Вы же сами мне рассказывали про Оболенку!

Я не понимала, чего во мне больше: ненависти к этому человеку, обиды за его предательства или злости на себя, что была так слепа. А ведь Сергей Петрович – идеальный Верховный! Знающий все и всех. Уважаемый и почтенный. В его руках вся информация Оболенки, архивы, библиотека, картотеки…

– Пойми, мой дорогой друг, в Калокагатии нет ничего дурного, – ласково заговорил он, а я скривилась, как от червивого яблока. – Мы боремся за лучший мир, пусть наши методы и кажутся ужасными. Лера, ты на голову выше всех членов нашего общества, в тебе я видел своего преемника. Мне хотелось, чтобы ты сумела открыть наш мир, проникнуться идеями, принципами и идеалами Калокагатии.

– Вы недостаточно хорошо меня знали, – отрезала я. – Проникнуться идеалами? Резать детей, красть чужие разработки, а в качестве бонуса отрываться на оргиях?! Кстати, это как-то совсем не вяжется с самим понятием Калокагатия.

– Ты обучалась основам менеджмента и теории управления и знаешь, что сотрудников надо поощрять. Секс, как ни странно, отлично работает. У каждого есть скрытые желания, об удовлетворении которых он втайне мечтает. У нас есть практически все: деньги, власть, успех, поэтому я мог дать лишь отсутствие моральных рамок.

– Меня радует только то, что вам пришел конец, – процедил Смирнов. – Вы все ответите по закону за преступления, которые совершили.

– Лера, ты совершишь непоправимую ошибку, если позволишь меня арестовать. Подумай о своем будущем!

– Оно будет светлым, если в нем не будет вас! Вы убили моих родителей, на ваших руках кровь профессора Радзинского и Лены Королевой…

– Забавно, что ты о ней вспомнила, хотя прекрасно знаешь, что у нее была связь с твоим отцом. А тебе известно, что именно из-за нее Ланской отказался от Калокагатии? Этой девке удалось промыть ему мозги, и твой отец воспротивился тому, чтобы вы с Леной вошли в наше общество. Неожиданное прозрение, когда на висках уже седина…

– И что? Лена любила папу, а он ее… Вас ничто не может оправдать!

– Оглянись вокруг! В каком мире мы живем?! – взревел Вдовин, превратившись из добродушного библиотекаря в разъяренного быка. – Если Кониас Браге в свое время говорил о том, насколько мир несовершенен, то сейчас… Глобальное потепление, терроризм, войны, развращающая массовая культура, ГМО, убийственная экология! Человечество уничтожает себя. Мы призваны его спасти!

– Спасти? И это я слышу от человека, который не гнушается убийствами невинных? И уж не вам говорить про терроризм! Вспомните взрыв в Марракеше!

– Лера, повторяю, нам приходится идти на радикальные меры ради высшей цели. Странно, что с твоим умом ты этого еще не поняла! Кстати, мы были удивлены, когда узнали, что вам удалось разыскать манифест Браге. Мы были уверены, что его существование – легенда, а даже если нет, то первоисточник не сохранился.

– Как давно вы узнали про наше расследование? – вопросил Смирнов.

– Очень давно, Дмитрий. Не только Лера смогла понять, что вы не разбираетесь в философии. Признаюсь, тут мое упущение. Серов еще осенью хотел вас ликвидировать, но я не думал, что такой майоришка-неудачник, которого в ФСБ держат за местного шута, может доставить проблемы. Я недооценил Леру. Ведь это она направляла вас… Ну, а теперь, – Вдовин шагнул к Диме и в смиренном жесте вытянул руки, чтобы он надел наручники.

– Вдовин Сергей Петрович, вы арестованы…

3 секунды до выстрелов

Смирнов достал наручники, но библиотекарь хитро улыбнулся и метнул взгляд куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, Дима молниеносно отпихнул меня в сторону с такой силой, что я упала на пол. Выстрел!

Пуля попала в балюстраду, и кусок мрамора откололся. В конце зала стоял Серов с пистолетом в руках. Черт возьми, как ему удалось сбежать от ФСБшников внизу?! Выстрел!

Дима попал в него, и ректор стал оседать, зажимая ладонью рану на животе. Он снова стал в нас целиться, и мой возлюбленный приготовился стрелять, но тут с диким ревом на него бросился Вдовин. Библиотекарь навалился на Смирнова, и вместе они попятились к балюстраде… Дальше все происходило, как при замедленной пленке. Я видела, как Дима спиной уперся в мраморный борт, как Вдовин навис над ним. Оба перегнулись через балюстраду. Я вскочила на ноги, но в этот момент библиотекарь сделал резкий выпад, и они вдвоем выпали с балкона.

– Нет!

Мой вопль соединился со звуком выстрела. Тело пронзила острая боль. Я выгнулась в спине, попыталась рукой нашарить очаг боли, но не смогла. Перед глазами потемнело. Неужели это конец?

В двадцать два часа по Московскому времени во всех окрестных городах начались праздничные салюты в честь Великой победы, но один залп был громче остальных… Теперь Оболенский Университет был стерт с лица земли. Я взглянула в зеркало заднего вида: темное небо вдали озарилось лиловым цветом. Совсем скоро поднимутся клубы дыма, и только тогда жители близлежащих городков поймут, что пришло время вызывать пожарных. Почему-то в этот момент мне вспомнился праздничный фейерверк на студенческом выпускном. Мы стояли на центральной площади у фонтана и смотрели, как разноцветные искры взмывают в небо, рассыпаясь на сотни красочных огоньков. А потом была ночь танцев, на которую я не смогла заставить себя пойти, как бы друзья ни упрашивали…

На глаза навернулись слезы, и я съехала на обочину. Нужно было успокоиться, взять себя в руки и поскорее добраться до дома. Прошло каких-то полчаса, как я уехала из Оболенки, а в воспоминаниях пронеслись долгие месяцы. Не нужно было дальше вспоминать… Не нужно. Или хотя бы что-нибудь хорошее. Вручение дипломов, например.