Ирина Лобусова - Кумите

Машина была разбита, его руки и лицо — в порезах от стекла… Но он не обращал на это внимания. Машину можно было починить, порезы заживут. Главное, он жив. Он выжил — в очередной раз.

Юрий остановился только во дворе дома тренера. Достав носовой платок, тщательно вытер с рук и лица кровь. Посидел несколько минут, подождал, пока руки перестанут дрожать. Затем быстро вышел из машины и скрылся в знакомом подъезде.

Потом был долгий звонок в дверь. Сергеев почувствовал некоторого рода оцепенение — имел ли он право вторгаться в дом, где произошло такое большое горе, да еще и вести какие-то расспросы? Потом он понял: имеет. И оцепенение прошло. За дверью послышались голоса, вскоре ему открыли. На пороге стояла Наталья Ивановна, жена тренера. Выглядела она совсем иначе, чем вчера. Тогда утром на ней был халат, лицо было покрыто красными пятнами, со следами бессонницы и множества невысохших слез. Теперь же она выглядела совершенно по-другому: на ней была черная юбка, малиновый очень нарядный свитер, и была она в туфлях на каблуках… Волосы тщательно причесаны, яркий макияж… На лице — ледяное спокойствие… Наталья Ивановна выглядела так, как будто ничего не случилось. Увидев ее такой, Юрий почувствовал себя абсолютным дураком.

— Юра? Снова ты? — На лице Натальи Ивановны было написано самое неподдельное изумление, как будто он был последним человеком на земле, которого она ожидала увидеть. Он вдруг понял: ей неприятно то, что он сюда пришел.

— Примите мои соболезнования, — тем не менее произнес Сергеев.

— Спасибо, — она наклонила голову, но ее лицо было таким, словно разговор шел о погоде. — У Валерия давно было больное сердце. Он не хотел лечиться, и этого следовало ожидать.

Юра окаменел. Он ожидал увидеть глубокое горе, а увидел лишь недовольство по поводу его прихода.

— Можно мне войти? — замешкавшись, спросил он.

— Зачем? — Наталья Ивановна и не пыталась изобразить гостеприимную хозяйку. — Зачем?

— Мне… Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.

— Ну, наверное, это немного не вовремя…

— Разговор касается вашего мужа, — настаивал Юрий.

— Моего мужа уже нет. Тебе лучше уйти. Нам не о чем говорить. — Ледяной тон Натальи Ивановны потряс его.

У него даже дух захватило! Неужели она ни капельки его не любила? Разве все эти годы она не прожила с ним? Ведь тренер был хорошим человеком! Он не заслужил такого к себе отношения!

На лице Сергеева проступила переполнявшая его злость. Он решительно шагнул вперед… И Наталья Ивановна посторонилась в дверях, напуганная его решительным видом и этой злостью. Он твердо повторил:

— Мне надо с вами поговорить!..

В квартире было полно народу. Кто-то курил в кухне, кто-то сидел в гостиной… Постоянно звонил телефон, и на звонки тоже отвечал кто-то из этих людей…

— Тело привезут завтра утром, — помолчав, сказала Наталья Ивановна, как будто Сергеев ее об этом спрашивал. — Прямо перед похоронами…

— Уже известно, когда похороны?

— В начале второго…

Они еще немного помолчали. Потом она провела его в маленький кабинет тренера. На стене, над письменным столом, висело множество разных фотографий. Среди них была и его, Юрия. Они сели на диван, и Наталья Ивановна первой нарушила молчание:

— Тебя, наверное удивляет, что я так спокойна. Но я уже выплакала все слезы утром, и теперь не хочу проявлять свое горе перед чужими людьми. Валерий бы этого не хотел.

Сергеев промолчал. Она спросила:

— Что ты хотел?

— Письмо.

— Какое письмо?

— Вчера утром, когда я пришел к вам, я еще не знал, что Валерий Николаевич умер. А пришел я к вам потому, что он просил об этом в оставленной у меня дома записке. В ней же он упомянул о письме.

— Подожди! — воскликнула Наталья Ивановна. — Я ничего не понимаю! Какое письмо? Какая записка?

— Он написал, что, если мы вдруг не встретимся, он оставит мне письмо. Вот я и прошу отдать мне то письмо, о котором упоминал Валерий Николаевич.

— Я ничего не знаю об этом. У меня нет и не было никакого письма.

— Странно. Может, вы просто не помните? Вы заняты похоронами, все эти хлопоты…

— Я совершенно не занимаюсь похоронами. Все организует и оплачивает Евгений Леонидович Масловский. Он был у меня сегодня утром. Валерий был тяжелым человеком, его невозможно было уговорить лечиться. Он не соглашался лечить больное сердце, не следил за собой, и вот результат. Он сам себя довел.

— Смерть от сердечного приступа в сорок лет?

— От такого умирают и раньше.

— Насколько я знаю, причину смерти определяет вскрытие. Разве уже есть результат?

— Да, есть. Результат вскрытия мне сообщили буквально пару минут назад.

— А вы его держали в руках? Вы его видели?

— Зачем? Я и так все знаю!

— И что же в нем написано? Когда наступила смерть?

— Я понимаю, что тебя это очень интересует. Ты так долго тренировался у моего мужа. Так долго, что эти постоянные отношения даже переросли в конфликт!

— В конфликт?!

— Разве нет? А у него было больное сердце! Впрочем, уже не важно. Ты хочешь знать, что написано в медицинском заключении? Смерть от сердечного приступа! Мгновенный инфаркт со смертельным исходом. А умер он ровно в семь вечера в своем рабочем кабинете.

Все было так, как Сергеев ожидал, но все равно это его поразило. Он думал найти в лице вдовы союзника, а нашел неожиданного врага. Почему?! И кто ей рассказал о каком-то конфликте?

— О твоем конфликте с моим мужем мне рассказал Евгений Леонидович, — словно прочитав его мысли, сказала Наталья Ивановна.

— Снова он…

— Да. Он рассказал мне все, что произошло на последних соревнованиях! Так что в его смерти есть и твоя вина!

— Говорите, смерть наступила в семь? А вас не смущает тот факт, что в половине десятого вечера этого же дня ваш муж живым и здоровым был у меня дома?

Наталья Ивановна откинулась на диване:

— Что за нелепость! А кто может это подтвердить? Ты там был? Ты его видел?

— Нет. Но его видела и говорила с ним моя тетя.

— Твоя тетя? А сколько ей лет? Наверняка это выжившая из ума старуха со склерозом!

— Вы хотите перейти к оскорблениям? А если я скажу, что он оставил мне записку?

— Записку он мог оставить тебе днем! На ней время не написано!

— Вы что, издеваетесь?

— По-моему, надо мной издеваешься ты! Мой муж никогда не заходил к тебе домой и не оставлял тебе никаких записок! Ты все это выдумал! Но я не понимаю зачем!

— А это что? — Из кармана Сергеев вытащил листик бумаги. Но, уже начиная понимать ситуацию, не дал ей в руки, а просто развернул и показал.

— Я не вижу. Дай посмотреть, — резко сказала Наталья Ивановна.

— Не дам. Вы и так прекрасно узнаете руку вашего мужа!

— Ну и что?

— В этой записке, оставленной у меня дома в половине десятого вечера, речь идет о письме.