Ирина Лобусова - Кумите

— Знаю.

— Подробности тебе сейчас расскажет человек, который сюда придет, — развернувшись, Масловский исчез с неприличной поспешностью, словно боялся. Сергеев остался один.

В душном пространстве раздевалки нестерпимо воняло потом. Юра был отрезан от всего мира. В наглухо закрытом, запечатанном пространстве — словно похороненный живьем. Чувство загнанной безысходности зрело в душе как гнойный нарыв. Он раскрыл дверь одного из шкафов. Металлический замок был сплющен, словно от тяжелого удара. Дверца была искорежена и вогнута внутрь. В нескольких местах краска слезла, обнажив целую сеть каких-то царапин. Шкаф был поврежден… Странные царапины… вроде бы от человеческих пальцев… И над всем этим были черно-бурые засохшие пятна. Их было много. Потом он понял: это была засохшая человеческая кровь. С остатками мозгов. Значит, кто-то, отказавшийся драться из страха, нашел здесь свой конец. Кого-то били головой, били до тех пор, пока… Юра не удивился. Люди, подобные Масловскому, ничего не спускают с рук. Того, кто не идет на бойню, уничтожают прямо здесь, в раздевалке. А тот, кто идет… Недаром прочная металлическая сетка — основное в кумите.

Он уже знал, что в кумите существует два тренера. Первый — опекает звезду, второй — ведет на ковер мясо. Причем тренер, работающий с мясом, может быть большим профессионалом, чем тот, кто возится со звездой. Каждый бой в кумите разыгрывается за кулисами словно по нотам, в зависимости от результатов ставок. Никаких случайностей нет.

На пороге появился Али. Это не было для Сергеева неожиданностью. Он помнил письмо своего старого учителя наизусть. И слова о том, как некий Георгий Муртаев посылает мясо на смерть. Юрий лишь непроизвольно вздрогнул, подумав о том, сколько людей успел послать на смерть этот выродок.

Али уверенно шагнул вперед.

— Тебе, трус, должно быть, по душе роль, которую велел сыграть босс, — усмехнулся он. — Лечь в третьем раунде и прекратить поединок. У тебя от страха наверняка даже поджилки трясутся — и это несмотря на то, что я тебя тренировал! Я научу тебя, как лечь красиво — ты любишь проигрывать.

— Две кучи дерьма — слишком много для такого тесного помещения, правда, Муртаев?

И тут Сергеев впервые увидел небывалое зрелище: то, как побледнел Али. Он решил укрепить свою победу.

— Мелешь своим языком, Муртаев, как помелом — точно базарная торговка! Способен только с бабами и мальчишками воевать! Я не твоя мать, Муртаев. Меня не удастся разрезать на куски и выбросить в мусорный контейнер. Достойный подвиг, герой.

Али стал бледен как мел. Черные глаза напоминали раскаленные угли. Он злобно прошипел:

— Значит, читал. Дошло к тебе это письмо.

— Дошло. Вы с Масловским просчитались.

— Просчитались? Не только мы. Ведь ты все равно здесь. А это означает: старый козел просчитался, а мы выиграли. Он писал письмо, чтобы ты сюда не попал. А ты все равно здесь. Значит, он старался напрасно. И получил по заслугам!

— Что ты можешь об этом знать?

— Я убил этого козла! Я убил твоего тренера! А знаешь зачем? Чтобы к тебе, придурку, не попало это вонючее письмо! Тоже мне, спаситель из триады! Я знал обо всем уже через пять минут после того, как этот старый дурак побежал к своему бывшему ученику! И знал также, что никто не будет тебя спасать! Твоя жизнь — лишь помеха, препятствие. Но нас с Масловским устраивал другой вид твоей смерти. Поэтому тебя пришлось спасать. А вот тренер твой был обречен. И в первую очередь — за предательство, за то, что рассказал о планах Масловского в отношении тебя. О планах, которые стоят больших денег.

Юрий догадывался об этом. И тем не менее озвученное признание повергло его в шок.

— Я убил твоего тренера, — повторил Али. — Потому, что на тебя положил глаз Масловский. Идею использовать тебя на кумите ему подсказал я. Наблюдая за тобой на ринге, я первый подметил в тебе особенную, необузданную жестокость. Старый хрыч научил тебя многому, кроме одного: сохранять необходимое в бою хладнокровие. Он не научил тебя гасить свою ненависть. И, разглядев в тебе эту черту, я понял: ты — та золотая жила, которую так долго искал Масловский. Ты спросишь: как Масловский узнал о существовании письма? Очень просто. После соревнований только три человека не поехали на гулянку: ты, твой тренер, решивший во что бы то ни стало тебя предупредить, и Масловский, заподозривший неладное, когда тренер заперся в своем кабинете. Помнишь про шаги, которые он якобы слышит? К нему шел Масловский. Когда босс вошел, то увидел, что тренер сидит за столом и что-то пишет, а рядом на столе лежит конверт. Босс сразу догадался. Сделал вид, что пришел просто спросить, не передумал ли насчет тебя в кумите. Тот: нет, ни за что! Масловский спросил, уходит ли тот куда-то. Тот: да, ухожу, но скоро вернусь. Масловский предложил ему вернуться в 11 вечера и кое-что послушать. Мол, попробуем спасти твоего Сергеева. Тот дурак согласился и сказал, что придет. Масловский вышел в коридор и моментально позвонил мне, чтобы ровно в 11 я пришел во дворец и занялся тренером. То есть его убрал. Потом посадил охрану тому на хвост. Второй раз Масловский перезвонил и сказал, что его подозрения подтвердились: охрана донесла, что тренер ездил домой к Сергееву. Но дома не застал. Мы поняли, что он не успел передать письмо. Но еще до того, как письмо было написано, я знал о том, что тренер встречался с человеком из триад, которого просил вывезти тебя из страны. Я подъехал ко Дворцу в 11 ночи. У меня были ключи, поэтому я спокойно прошел через черный ход. Тренер сидел и ждал, у него горел свет. Увидев меня, он все понял. И даже не пытался сопротивляться. После короткой борьбы я повалил его на пол. А потом задрал рукав его рубашки и сделал укол прямо в вену. Я вколол ему 10 миллилитров вазелинового масла, не забывай, что я учился в мединституте. Вскоре он был мертв. Я позвонил Масловскому и рассказал, как убил. Масловский принял решение имитировать смерть от сердечного приступа и сказал, что через своих знакомых в ментовке все устроит. И отпустил меня до утра. Узнав от меня, что все в порядке, босс понял, что письмо может находиться только в одном месте: у жены. Я ведь обыскал и его самого, и кабинет, но ничего не нашел. Босс поехал к жене за письмом. Она оказалась женщиной рассудительной и очень любящей деньги. Разумеется, она поняла, что ее муж мертв и к смерти причастен Масловский, но забыла об этом, когда услышала предлагаемые ей условия. Масловский сказал, что у нее есть два пути. Первый: она может отказаться от денег, оставить письмо себе и копаться в смерти мужа. В результате ее прихлопнут, и все. Второй вариант: берет деньги, отдает ему письмо и закрывает рот на замок. В этом случае будет хорошо обеспечена до конца жизни. Жена тренера выбрала второй вариант и отдала ему письмо. Босс тут же выплатил ей деньги. Все прошло очень чисто. Но я заболтался. Тебе идти через 15 минут. А я еще ничего не сказал о бое. Слушай, и пусть твой дурак тренер переворачивается в гробу!