Алексей Мамин - Игра в детектив. Выпуск 1

– Недоброе сегодня утро, юноша. Можно вас на минутку.

Мы вышли на крыльцо отеля. В обтянутом кожей морщинистом черепе Рулиссимо шла напряженная работа мысли. Пустые выцветшие глазки перебегали с предмета на предмет. Молчание затягивалось. Наконец натянутая улыбка осветило лицо Рулиссимо, обнажив несколько неровно торчащих зубов.

– Знаете, что я вам скажу, юноша, – срываясь на фальцет, начал он. – Дело в том, что на счет Кати у меня есть свои собственные соображения. Она – славная девушка, и я сразу положил на нее глаз. И вот что, юноша… не разевай роток на чужой пирожок!

Я развернулся и молча ушел.

Пообедал у себя в номере. Настроение было прескверным. Наконец дождь прекратился, солнце озарило комнату, и я отправился в горы. Вернувшись в номер после прогулки, я обнаружил свои брюки на спинке стула чистыми и отглаженными, но моя сумка была сдвинута с места. Я осмотрел ее: хотя альбом и был на месте, было очевидно – в сумке кто-то рылся… Ключ от номера находился только у хозяина отеля Хулио, и цель его поисков была мне ясна. Я принял окончательное решение – на следующий день покинуть этот отель.

С книгой я устроился напротив камина. Постепенно мной овладело сонливое состояние, и я незаметно уснул… Проснулся от стука в дверь. Стук повторился. Подумал, что это Хулио. Что ему надо на этот раз? Почему не открывает дверь своим ключом? Возможно, проверяет дома я или нет. Я открыл дверь и… на мгновение растерялся. В дверях стояла Катя в длинном, мягко облегающем фигуру платье глубокого и как будто мерцающего темно-синего цвета.

– Можно войти? – вкрадчиво спросила она.

– Проходите, – ответил я, чувствуя дрожь в голосе. – Проходите, присаживайтесь… в кресло…

Она вошла, неуверенно ступая на высоких каблуках, и тут я заметил глубокое декольте, низко открывающее спину девушки.

– Чудесная погода, – произнесла она, затем, немного помолчав, неуверенно добавила, – Хулио уехал по делам в Базель, а Рулиссимо храпит у себя в номере. Я подумала… не помешаю вам, если зайду… пообщаться.

Последние слова она произнесла с заметным смущением, ее щеки покраснели. Только сейчас я заметил, какие у нее таинственные глаза: в них отражались огоньки пламени камина.

– Уютные тут номера… – она огляделась.

Я согласился. Пауза затягивалась.

– Чашечку кофе? – предложил я.

– Я предпочла бы напиток покрепче, но… пожалуй, соглашусь.

Я приготовил две чашечки кофе и опустился в кресло, напротив нее. Только теперь я заметил, что кроме глубокого декольте на спине платье имело большой разрез сбоку. Катя села таким образом, что разрез платья сдвинулся, высоко оголив стройную белую ногу.

– Я тут подумала, – начала тихим голосом Катя, – не будет ли нескромностью с моей стороны прийти к вам и попросить показать мне монеты.

Всплеск негодования охватил меня, но в этот момент Катя закинула ногу на ногу. Разрез платья переместился вверх. У меня перехватило дыхание: на Кате под платьем ничего не было, вернее сказать, там просматривалось нечто, что недвусмысленно указывало на это. Я почувствовал, как кровь бросилась к моему лицу и толчками начала стучать в висках. Похоже, мое волнение не ускользнуло от внимательного взгляда девушки, и это придало ей уверенности. Она обворожительно улыбнулась и настойчиво повторила:

– Алекс, прошу… покажите монеты.

Действуя как во сне, я подал Кате альбом. Она неторопливо переворачивала страницы, периодически задавая различные вопросы. Я что-то отвечал, безнадежно погружаясь в волну захлестнувшего меня желания. Инициатива дальнейших действий все более обособлялась от моего сознания. Катя сменила позу. Разрез платья сместился еще выше…

…Я обнимал ее, жадно ловя все время ускользающие от меня губы девушки. Она пыталась сопротивляться, но… я не буду описывать в этом дневнике то, что происходило в моем номере…

Комнату освещали мерцающие огоньки камина. Мы сидели в кресле, полностью сплетясь обнаженными телами.

– Такая прекрасная погода. Я зашла только взглянуть на монеты и пригласить тебя на прогулку, – Катя рассмеялась.

Мир словно повернулся ко мне другой, цветной стороной. Я понял, как обкрадывал себя. Мне тридцать два года. Вся моя жизнь сводилась к работе, дому и безграничному, всепоглощающему коллекционированию монет. Я опять начал целовать ее все время ускользающие губы…

Мы не представляли, как долго находились вдвоем. Снизу, из холла, доносились голоса Хулио и Рулиссимо.

– Берегись, Алекс, Рулиссимо страшно ревнив, – Катя приготовила кофе, добавив в чашки кусочки лимона.

– Мне все равно. Завтра я увезу тебя к себе в Париж.

– А что будет с моим турбизнесом в Росси и?

– У тебя будет свой турбизнес во Франции.

Катя встала. Она одевалась, до сих пор не поборов смущения под моим пристальным, пожирающим взглядом.

– Как только часы пробьют полночь, мы снова будем… изучать монеты… До встречи милый, – прошептала она на прощание и скрылась за дверью.

А я так и сидел в кресле. Планы, один фантастичнее другого, громоздились в моей голове. Я парил так высоко в небесах, что с трудом обнаружил свой драгоценный альбом с монетами, лежащий под креслом. Все монеты были на своих местах.

Стук в дверь вернул меня к действительности. Накинул халат и с замиранием сердца подошел к двери. На пороге стоял Хулио.

– Алекс, не составите компанию в бильярд?

– С удовольствием, – я одарил его широкой улыбкой. – Через пару минут присоединюсь к вам.

Когда я спустился в холл, часы гулко отбивали удары. Было 22.00. В бильярдной, кроме Хулио, присутствовал Рулиссимо и, видимо, давно: запах его одеколона подтверждал мое предположение. Мы начали игру.

– Предлагаю удвоить ставки, – сразу предложил я, немало удивив Хулио.

Я играл самозабвенно. Мой кий, подобно палочке дирижера, точно направлял очередной шар в лузу. Поначалу выигрывал Хулио, но потом наступил перелом в игре. Моя уверенность и излучаемая жизненная энергия подавили его. Он стал играть вяло, допуская обидные промахи в заведомо выигрышных моментах. Я не заметил, когда Рулиссимо покинул нас. Почти следом за его уходом в бильярдную зашла Катя.

– Представляешь, – тихонько шепнула она мне, – этот пахучий джентльмен сел в холле напротив меня и… сделал мне предложение… поиграть в карты в его номере на раздевание. Оставила его одного ароматизировать холл. Ну ладно, не буду тебя отвлекать, милый, я иду к себе, встретимся в полночь.

Послав мне воздушный поцелуй, Катя удалилась. Мой выигрыш уже составил двести евро, но Хулио упорно не хотел прекращать игру. Жажда реванша не покидала его.