Алексей Мамин - Игра в детектив. Выпуск 1

– Как открывается окно. Можно открыть его снаружи?

– Исключено. Это прочное французское окно. Открывается вверх. Автоматическая щеколда закрывает окно изнутри.

– Есть ли на ручке окна и на щеколде отпечатки пальцев?

– Нет, мисс. Похоже, последний раз его открывал человек в перчатках. Отпечатки стерты.

Я внимательно вглядывалась в окружающие меня предметы. И вдруг почувствовала ощущение, что здесь что-то не так. Но что? Я не могла ухватить суть, и навязчивая мысль постепенно исчезла.

– Сержант. Я сейчас проведу еще один следственный эксперимент. Для него мне понадобится секундомер. Дайте мне ключи от бильярдной и от номера Алекса.

Я опять спустилась в холл. Справа была дверь. Открыв ее, увидела просторную комнату с большим бильярдным столом посередине. Зашла внутрь и подошла к столу. Включив секундомер, неторопливым шагом покинула бильярдную и закрыла за собой дверь. Теперь из биллиардной меня не видно, можно и побегать. Стремглав поднялась на второй этаж и вставила ключ в дверь номера Алекса. Замок не поддавался. Как я не подумала попробовать открыть дверь заранее. Если Хулио украл альбом, то дверь он, конечно, открыл без проблем. Наконец замок сжалился надо мной. Но эксперимент надо было проводить заново.

На этот раз все пошло по плану. Но, проникнув в номер Алекса, я споткнулась о стоявшие в прихожей туфли и упала. Сержант Шустер счел нужным вмешаться в происходящее. Не успела пикнуть, как две огромные руки вернули меня в вертикальное положение.

– Кто поставил эти туфли прямо на дороге?! – недовольно вскрикнула я.

– Мисс, – виноватым голосом пробормотал сержант – это туфли покойного мистера Алекса. Ведь это его номер.

– Спасибо, сержант, – я почувствовала, что краснею до кончика носа, – пока вы мне не нужны, – буркнула я, растирая рукой ушибленную коленку.

Убрала туфли с дороги и окинула взглядом путь предстоящего эксперимента. Продолжая немного злиться на себя, опять вошла в бильярдную. Третья попытка довести эксперимент до логического завершения удалась. Проникнув в номер Алекса, я около тридцати секунд двигалась по комнате, как бы в поисках альбома. Затем сбежала вниз, чуть не оступившись на лестнице, и выбежала на улицу. Походив около входа еще секунд двадцать, быстрым шагом вернулась в бильярдную и выключила секундомер. Все мои действия заняли минуту и десять секунд. В настенном зеркале увидела отражение своего лица: запыхавшаяся и раскрасневшаяся. Но Алекс в своих записях не упоминал, что Хулио был запыхавшимся и покрасневшим.

Сержант послушно дожидался меня около номера Алекса.

– Шустер, не подскажете, сколько лет было Хулио?

– Судя по документам, пятьдесят пять лет.

– А какого он был телосложения.

– Средней упитанности мужчина.

– Значит, такой марафон дался ему бы еще труднее, – задумчиво резюмировала я.

– Простите меня, если вмешиваюсь в эксперимент, мисс, – Шустер, нетерпеливо почесал затылок, – но вы кое-что забыли проделать.

– Что я еще забыла проделать?! – я почувствовала, как обычно дремлющий во мне зверь начинает шевелиться.

– Когда Алекс вернулся после игры в бильярд, то его номер был закрыт на ключ, – неуверенно переступая с ноги на ногу и глядя в пол, заметил Шустер. – Вы, убегая, забыли это сделать…

Я пристально смотрела на сержанта, готовая вцепиться в него как пантера. Наверное, он почувствовал это, потому как совсем неуверенно добавил:

– Еще, мисс, вы забыли закрыть задвижку камина, подбросить в огонь дров и открыть окно.

– Тогда придется еще добавить время, затраченное на манипуляцию с камином и окном, – серые клеточки моего мозга зашевелились, пытаясь подытожить полученные данные. – Плюс – на запирание двери. Выходит, что Хулио просто не мог успеть по времени совершить кражу альбома. Как следует из всех данных, кража произошла именно во время игры Алекса в бильярд. Следовательно, у Хулио есть сообщник в отеле: Рулиссимо или Катя. Альбом нигде не обнаружен. Вывод – он спрятан вне отеля. Окружает отель поросшая густым лесом горная местность. Если заранее подготовить тайник, то можно так упрятать небольшой альбом, что найти его будет очень проблематично…

Нашу разговор прервал субъект, вошедший в холл шаркающей походкой. Его голова своей формой напоминала перезревший огурец и была покрыта потрескавшейся кожей серо-бурого оттенка с большой плешью посередине. Узконосые ботинки далеко не последнего года выпуска хорошо гармонировали с протертыми замшевыми брюками коричневого цвета и желтым пиджаком. Но главным критерием его присутствия был запах, сразу ударивший мне в нос – сильный запах дешевого одеколона. Хриплым, срывающимся на высокие нотки голосом, он прокричал:

– Сколько еще продлится наше заточение?! Где полиция и чем она занимается?!

Тут он увидел меня и с удивлением спросил:

– А это еще что за красавица здесь объявилась? – и, повернувшись к сержанту, повысил голос. – Почему меня не известили? Я сижу все время в своей конуре, а в это время тут новая девица!

Он повернулся ко мне. Его скуластый череп изобразил подобие улыбки, обнажив ряд из четырех гнилых передних зубов:

– Позвольте представиться, леди. Меня зовут Рулиссимо.

– Шерли.

– Смею спросить, откуда занес ветер такую красавицу в эти горы?

– Шерли представляет здесь полицию и проводит дополнительное расследование, – официальным тоном ответил за меня Шустер.

– Полицию, – тягуче пропел Рулиссимо. Его брови поползли вверх, а подобие улыбки сменилось гримасой удивления. – А что, мужики в полиции закончились, раз таких дам присылать стали?

– Рулиссимо, присядьте, пожалуйста, – сержант указал на кресло.

– Нет уж, предпочитаю постоять в присутствии дамы. И вам того же советую, господин полицейский, – сказал Рулиссимо.

– Тогда приготовьтесь ответить на ряд вопросов, которые вам задаст мисс Шерли.

– А так вы еще мисс, – с этими словами Рулиссимо наклонился, вплотную приблизившись к моему лицу. – Посмотрите на меня внимательнее, юная леди. Я ведь свободный мужчина.

Теперь мне стала ясна причина, по которой Рулиссимо не расставался со своим одеколоном. Вблизи я почувствовала, что даже сильный одеколон не справляется со своей задачей. Рулиссимо источал специфический запах, мгновенно напомнивший мне скотный двор, где за животными давно не убирали. От меня не ускользнула улыбка на лице сержанта. Стараясь придать своему виду и голосу официальный тон, я начала:

– Рулиссимо, объясните мне цель вашего приезда в этот отель?

Промолчав некоторое время, он ответил:

– Видите ли, юная леди, я не имею постоянного места проживания, я – космополит, член мира! – на его лице мучительно отразилось подобие улыбки, – болею из-за мировых несправедливостей, а еще… я, – он потряс поднятым вверх кривым указательным пальцем с облезлой кожей, – патриот Северной Ирландии! – улыбка опять скривила его лицо.