Валентин Сунцов - 27 000 лет втроем. Секс и власть в каменном веке

– Могу охотно рассказать ее вам сейчас, если вы не очень заняты, – подмигнул Áльберт.

– Вообще, конечно, я рассчитывал выиграть хотя бы пять конкурсов и поймать подвязку, но… кажется, вы меня заинтриговали больше.

– Отвечая любезностью на любезность, я даже совершенно не буду против, если вы ее после опубликуете. Думаю, homo sapiens имеют право знать, что их история гораздо древнее религиозных предрассудков «до и после нашей эры».

– Неужели она древнее первых городов и самой древней из профессий? – не удержался я.

– О да, эта история гораздо древнее проституции. Всех ее форм. Она произошла тогда, когда еще не было сельского хозяйства, но уже было изобразительное искусство. Когда не было брака, ровно как и неравенства полов, но люди уже использовали фаллоимитаторы. Когда человек знал лошадь только как источник мяса, а волка только начал превращать в собаку. Тогда не было понятия собственности и наследства…

– Стоп, стоп, стоп! Вы что, говорите про какой-то рай на земле? – в памяти снова мелькнули баптисты.

Ученый глубоко вздохнул, давая фору моему образованию.

– Это было начало последнего ледникового периода, около 27 000 лет назад. Это была история первых Ромео и Джульетты, – Áльберт загадочно улыбнулся и сделал глоток из своего бокала, – ах да, еще один пустяк – в этих местах найдено самое древнее керамическое произведение искусства – Вестоницкая палеолитическая Венера. Ну вы, конечно, знаете про эту серию эпатажных полногрудых дам, которых так любили изображать наши предки?

В этот момент я уже перестал наблюдать за тем, как счастливые и сытые люди, словно сошедшие с полотна Брейгеля, начинали новый конкурс, и всецело погрузился в историю профессора. Так я назвал его про себя.

Áльберт продолжал:

– Эта история началась на границе современных Чехии и Австрии, когда еще не было ни славян, ни немцев. Зато там все еще водились мамонты и шерстистые носороги, пожиравшие лютики и полынь на полянах. Современных людей, так называемых кроманьонцев, было немного, но еще могли встречаться остатки древнего неандертальца.

– Это такие низкие волосатые приматы? – курс антропологии напрочь вылетел из моей головы за десять лет.

– Пардон, но мы все приматы. Неандертальцы – сильные, приземистые и большеголовые, пришедшие сюда больше чем за 100 000 лет до нас, уже приспособились к холоду. У них были огромные носы и зубы и почти отсутствовал подбородок. Несмотря на то что бегали они неважно, имели скудные инструменты и толком ничего не нарисовали нам на память в пещерах, мозг у них весил больше нашего. И им хватило этого мозга, чтобы оставить генетический след – от одного до четырех процентов внутри каждого из нас. 27 000 лет назад на территории современной Моравии произошло самое древнее и загадочное захоронение из нам известных: в неглубокую могилу положили трех молодых людей, убитых совсем недавно. Они были ритуально посыпаны красной охрой и разложены в повествовательных позах. Эта трагедия вошла в историю под названием Красная троица, или Ice Age triple burial. И сейчас она перед вами, – профессор показал мне фотографию захоронения, открыв на своем смартфоне.

– В тот день он следил за ней в лесу, стараясь не выдавать своего присутствия. Назовем нашего героя именем… например, Ари…

Она двигалась по лесу очень осторожно. В ледниковый период поход за ягодами с высокой долей вероятности мог закончиться вспоротым животом от рогов носорога, например. И если бы уже существовали деньги, а у земляники была цена, она показалась бы современному человеку неоправданной. Горсть ягод против жизни человека.

Ее легкой поступи высоких стройных ног помогали мягкие кожаные мокасины. Хотя внешне они скорее напоминали сапоги. А по сути это скорее были портянки, перетянутые кожаными ремешками.

Меха на девушке почти не было – это лето было очень теплым по ледниковым меркам, около двадцати градусов тепла. Люди изнывали от жары и не носили ничего теплее кожаных штанов и накидок, похожих на куртки. Хотя разумнее было бы называть это футболками и бриджами – такова была их форма.

Ее высокая красивая грудь слегка подрагивала под тонкой одеждой, и он не мог оторвать свой взгляд от этого движения.

Между ними было больше тридцати метров, но разве это расстояние для глаз охотника палеолита? Юноша отлично видел всю ее точеную фигуру, в которой не было ни грамма лишнего веса. Нет, жир отнюдь не считался чем-то зазорным, просто набрать вес, вероятно, никому не удавалось. Они так много двигались и так часто голодали, что пышные формы представляли собой некую мифическую, недостижимую идею благоденствия.

Он подкрадывался все ближе к девушке, стараясь оставаться незамеченным, правой рукой сжимая копье с наконечником из бивня мамонта. К его поясу был привязан чехол с кремниевым ножом. Мужчина подходил все ближе. Как известно, человек есть самый опасный хищник на этой планете. А древний человек умел еще и бесшумно двигаться. И этот хищник уже подошел к ней на расстояние броска копья.

– Ари, я тебя видела. Выходи, – вдруг спокойно сказала девушка.

Юноша затаился. Она недовольно закатила глаза.

– Раз уж ты здесь, понесешь ягоды и орехи.

– Ёррме! – Недовольно выругался Ари, выходя из-за дерева. – Я охотник, я не должен собирать орехи!

– Ты станешь охотником, когда добудешь клык великого Барра. Все знают это, Ари, – флиртовала девушка, не подозревая, что именно так это и будет когда-то называться.

– Но все знают также, что никто не бросает копье сильнее, чем Ари!

Он гордо поднял подбородок. Она знала, что он прав.

Но в руки Ари полетел кожаный мешок с орехами.

– Тогда, возможно, твоей силы хватит на этот мешок?

Она с вызовом засмеялась. Как Ари не старался, он не смог удержать серьезное выражение лица и также взорвался смехом. Они смеялись так, как смеются люди, знающие друг друга с детства.

Внезапно Ари насторожился.

– Тихо!

Девушка на секунду замерла, но ничего не услышала.

– Не смей говорить так со мной! Сегодня моя добыча больше твоей.

Она продолжала смеяться.

– Тиа, замолчи!

Тиа хотела возмутиться, но он закрыл ей рот рукой, обхватив другой за талию.

Она подчинилась и замерла в его руках. Было очевидно, что это не шутка. И не попытка завладеть ею. Почувствуй она что-то подобное – сразу бы вырвалась из его рук.

Ари продолжал слушать. Он улавливал приближение звука, на который среагировал вначале. Что-то большое двигалось прямо на них.

Уши девушки еще не улавливали то, что уже слышали уши человека, который буквально вырос на охоте. Зато его крепкие руки так сильно и одновременно нежно держали девушку в объятиях, что мурашки побежали по ее телу.