Мария Девяшина - Следствие ведёт (не) дилетант

– Разве есть дела важнее собственного здоровья?

– Следователь Громов, раскрываем одно очень важное дело. – он показал удостоверение следователя врачу.

– Ничего себе какие у нас люди! А эта девчушка, небось, какая-нибудь тоже… – медсестра прошептала с удивлением глядя на нас.

– Это моя секретарша, – сказал Олег с самодовольным видом.

– Эй, я вообще-то следователь, а это мой напарник! – я возмутилась, меня обозвали какой-то там секретаршей.

Врач с медсестрой переглянулись и сказали в один голос:

– Милые бранятся, только тешатся, – оба хихикнули.

– Да никакие мы с ним не милые! Напарники и всё.

– Зачем тогда со мной поехали, а не остались ждать полицию?

А ведь и правда, зачем? Сама не знаю… Ну и что мне ответить? Молча уйду. Я встала и вышла из палаты.

– Эй, стойте, Лариса, вы куда без меня-то?

«Ничего-ничего,» – подумала я. А нечего было умничать!

Тут же раздался звонок по моему мобильнику, я подняла трубку:

– Ну, ты чего? Обиделась что-ли? – прозвучал голос Олега.

– Ничего, что я «на ты»?

– Ничего. А ты подумай. И вообще, откуда у тебя номер моего телефона?

– Пока ты вчера одевалась, я много что узнал о тебе. – я не видела, но я точно знала, что он улыбается.

– И от кого же это, интересно?

– От подруги твоей закадычной, – уже не сдерживая смешок сказал Олег.

– Вот же Ирка… Ну ладно, не об этом сейчас надо думать.

– А о чём? Надеюсь обо мне. – он снова усмехнулся.

– Не дождешься, – буркнула я.

– Тебе хоть рассказали, что за дело у нас?

– Нет, расскажешь?

– Ох, ну слушай, – я пересказала ему всё, что знаю сама.

– Вот. И теперь, я думаю, мне нужно навестить Диану Горц.

– Диану? Хочешь устроить допрос?

– Да, но не только это. Я хочу посмотреть ей в глаза. Искренняя будет она, или нет. Хочу узнать правду, как всё было на самом деле. Я не верю, что она могла убить мальчика. Пока не увижу её – не поверю.

– Почему ты так уверена, что Диана ни при чём?

– Потому что не может такого быть, чтобы она его сначала усыновила, а потом мучила. Это нелогично.

– Ну это да… Значит, ты сейчас в тюрьму?

– Ага. Заскочу домой, потом туда.

– И не страшно прекрасному полу в одиночку по тюрьмам кататься?

– Знаешь, любимую работу не выбирают. Ладно, до связи. Выздоравливай там.

– И тебе удачи. Позвонишь, когда закончишь.

Я сбросила вызов и сунула телефон в карман пальто.

Уже скоро я оказались возле своего дома. Невольно я посмотрела в ту сторону, где вчера была кровавая битва. Меня передёрнуло.

Я вошла в подъезд. Поднялась на пятый этаж по родной лестнице, отметив про себя, что соскучилась по дому, хотя меня не было здесь всего одну ночь. Тут я похлопала себя по карманам в поисках ключей, и тут меня осенило: ключи же остались в сумочке, которую я вчера бросила в подъезде! Всё произошло так быстро, что я не удосужилась забрать её. Я молниеносно кинулась обратно вниз, в надежде, что сумочка всё ещё там, но её, как таковой, там уже не было. А ведь в ней у меня было практически всё: деньги, ключи, сбербанковская карта… Слава богу, документы я ношу во внутреннем кармане пальто.

Тут, в подъезд с маленькой собачкой вошла дочка моей соседки, Наташа, и у неё в руках была моя сумочка.

– Маша-растеряша! – сказала она, протянув мне сумочку. Отношения с соседкой и её дочкой у меня были не самые хорошие.

– Скажи спасибо, что я знаю, что это твоя сумочка.

– И тебе привет. Спасибо за что? За то, что ты её украла? – съехидничала я.

– За то, что не взяла себе. – фыркнула та. Я молча направилась наверх, в свою квартиру, но позади себя я услышала смешок:

– Вот клуша… – хотелось развернуться, и сказать в ответ что-нибудь плохое, но я сдержалась.

Зайдя в квартиру, я сразу почуяла что-то неладное. Что-то было не так. Я разделась, и прошла вглубь квартиры. Вроде бы никаких изменений я не увидела, но что-то продолжало тревожить мою душу. «Неспокойно мне» – с такой мыслью я направилась на кухню, дабы налить себе чаю с ромашкой. Поставив чайник, я села за стол и в ту же минуту вскрикнула от ужаса. На столе лежал маленький обрывок бумаги, на котором было написано дёрганным почерком:

– Жди, час расплаты уже близко.

Дрожащими руками я набрала номер полиции.

– Алло, полиция? У меня дома кто-то был… Кто-то без моего ведома…

– Хорошо, называйте адрес.

Я назвала свой адрес.

– Мы сейчас будем.

Ждать мне пришлось недолго, через три минуты мне постучали в дверь. «Вот мужики, звонок же висит для чего…» -пробормотала я себе под нос, но пошла открывать.

– Кто? – на всякий случай спросила я. После последних событий мне не очень хотелось бы увидеться с автором послания на моём столе.

– Полиция, вы же вызывали, – донёсся мужской голос из-за двери.

Я выглянула в глазок: за дверью стоял высокий мужчина в полицейской форме. Его густые тёмные волосы были растрепаны, но ему это было к лицу. Само лицо было поистине мужским: густые брови, длинные скулы, выразительные карие глаза, ну и немного щетины (куда без неё). На мгновение я даже залюбовалась его глазами, уж сильно я люблю кареглазых. Но тут из ступора меня вывел его голос:

– Так Вы открывать собираетесь, или мне уезжать?

– Ах, да, сейчас. – Я открыла дверь, приглашая мужчину за собой внутрь.

– Так, что у Вас случилось? – спросил он, бесцеремонно проходя вглубь дома прямо в обуви. Я недовольно кашлянула, и указала рукой на полку для обуви.

– Ах, да, извините, – смутившись он разулся. Чему я была бесконечно удивлена: наверное, недавно работает, ведь обычно на вопросы такого рода полицейские плюют с высокой колокольни.

Я рассказала ему всю историю, умалчивая лишь про спасение девушки. Кто знает, вдруг нас бы с Олегом ещё за это на допрос позвали бы? Несколько минут мы постояли молча, он будто обдумывал всю ситуацию.

– Дайте взглянуть на записку.

– Сейчас, вот, – я протянула ему клочок бумаги.

– Знаете, ваш рассказ крайне неправдоподобен. Да и записку вы могли написать сами. Вы уверены, что всё было именно так, как вы сказали?

– На что это Вы намекаете? – возмутилась я.

– За ложный вызов предполагается штраф.

– Вы что, думаете, что я лгу? Да разве такое придумаешь… тем более, какая мне выгода от этого?

– Может быть, с кем-то у Вас плохие отношения, и вы бы хотели подставить этого человека…

– Понятно, придется снова разбираться во всём самой… – меня переполняла злость, да как же можно мне не верить!

– Ладно, хорошо. Мне нужно составить протокол, а явных доказательств покушения на Вашу жизнь не было. Что мне прикажете делать?

Я не знала, что ответить на этот вопрос и лишь молча поджала губы. Я смотрела на него, в ожидании, что он скажет. Он же, как назло, в ответ лишь молча смотрел на меня. Это обоюдное молчание сводило меня с ума, но, в то же время я не могла ничего сказать. Тишина была настолько абсолютной, что мне казалось, что я оглохла. Её нарушали лишь часы. Стрелка ритмично сдвигалась с места, издавая своё вечное «тик-так». Тут он будто очнулся, и сказал: