Елена Касаткина - Прошлогоднее Рождество. Следствие ведёт Рязанцева. Детектив

Корректор Галина Владимировна Субота

© Елена Касаткина, 2022

ISBN 978-5-0053-6373-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Между любовью и любовью распят

Мой миг, мой час, мой день, мой век.

М. Цветаева

Внутри только пустота и никакого угрызения совести. Ни на грамм. Дело сделано. Это оказалось не так уж и трудно. Оставлять сумочку открытой, да ещё на самом видном месте? Это не доверчивость. Это глупость. За глупость и поплатится.

Траурная процессия свернула с дорожки и двинулась по узкой тропинке, ведущей к месту захоронения. Прошедший накануне ледяной дождь превратил припорошенный снегом путь в каток. Четверо мужчин, удерживающих на плечах гроб, словно Атланты портик Эрмитажа, остановились. Идти дальше было небезопасно – тяжёлая во всех смыслах ноша при одном неверном шаге могла рухнуть вместе с «атлантами» на землю.

Толстая резиновая подошва мужского ботинка три раза поцеловала ледяную корочку и вернулась на исходную позицию, придавив наст.

– Скользко, – негромко бросил через плечо коренастый мужчина, делая шаг, и тут же получил удар в затылок. Неожиданный толчок сбил с ног. Падая, мужчина успел отвести влево голову. Гроб, проехав по плечу, грохнулся на землю.

– Плохая примета! – Красивая дама в норковом полушубке и чёрной широкополой шляпе потрогала узким носком сапожка ледяную корку, точно так же, как секундой ранее распростёртый теперь на земле мужчина. – А я и в прошлый раз предупреждала: нельзя родственникам гроб нести.

– Вот сама бы и несла, – прошипела в воротник синего пальто носастая особа и плотнее прижала к себе руку сопровождавшего её мужчины, который принял этот жест за сигнал к бою.

– Вы бы воздержались от предсказаний хотя бы из уважения к покойному.

В ответ дама промолчала, измерила парочку презрительно-высокомерным взглядом и двинулась вперёд.

За окном пурга. Весь вчерашний вечер она потратила на беседу с архангелом Гавриилом об истине и о любви… При этом чистила спаржу, бросала её на сковородку и томила, томила на медленном огне.

Спаржа для Пети. Петя худеет. Перешёл на ПП. Правильное питание. Какая-то особая диета, разработанная личным диетологом Кирой Алексеевной Сатури. Кира очень умная и… не от мира сего. Петя говорит – она эзотерик. Звучит интригующе и немножко страшно.

Вчера за окном раздавался недовольный стук капель по подоконнику. Ночью подморозило, и стекающие с крыши струйки воды вытянулись угрожающими копьями. К утру замело.

Лана посмотрела на так и не съеденную спаржу. Петя пришёл поздно, сразу отправился спать. Было заметно, что расстроен. А она думала, что будет по-другому. Пока чистила спаржу, взгляд притягивала сочная красная клубника в форме сердечка. Ммм, это её десерт. Да что ж такое! Не пища, а сплошная сублимация! Мысли бесстыжие накрывают, волнуют, будоражат. Особенно от формы спаржи. Не зря её запрещали есть монахам. И за Зигмундом не ходи, и так всё ясно.

Может и лучше, что её надежды не оправдались. Зато выспалась. Ведь Сочельник. Гости. А на ней весь стол.

– Есть иллюзия парения ангельского, – мужчина с лицом Кевина Костнера дочистил картофелину и плюхнул её в таз с водой.

– Скорее падения. – Кира Алексеевна Сатури скользнула критичным взглядом по скошенному силуэту ангела, выведенному Стеллой Кёрхельберг на окне белой гуашью.

– Я пробую скатиться в миниатюру, а рука-то привыкла к размашистый мазкам. – Попытка оправдаться получилась неуверенной. Стелла бросила кисть в банку с водой и принялась оттирать испачканные пальцы бумажным полотенцем.

– Тебе пора изучить боевую раскраску индейцев, – подмигнул «Костнер».

– Вы, Саша, типичный подкаблучник, – Кира скривила в усмешке рот. – Я лишь высказала своё мнение. Имею право. Воевать со мной не надо.

– А вы критикесса.

– В театре жизни только Богу и ангелам позволено быть зрителями.

– А мне нравится! – Лана протянула Стелле влажную тряпку.

– Вы что-то понимаете в живописи? – холодно отреагировала Кира.

– А вы? – парировала хозяйка.

За дверью послышался весёлый шум, и в кухню ввалился пухлый очкарик с бумажным пакетом в руках. Следом в дверях появились симпатичная молодая женщина лет 30 и невысокий мужчина в чёрных очках.

– Приветики! – Девушка стащила с головы шапочку с кошачьими ушками, поправила укладку и, обойдя таз с картошкой, чмокнула Лану в щёку. – А где Петро?

– В лес ушёл, на лыжах пробежаться.

– Давно? – Юлия Пономарёва, получившая ещё в институте за взбалмошный характер кличку «Крези», скользнула взглядом по нависшему над тазом с картошкой мужчине в тельняшке. – Вдруг волки нападут?

– Не говори ерунду, – Лана бросила обеспокоенный взгляд за окно, – он не один. Серёга с ним.

– Что-то Серёга последнее время от него не отходит. Держи. – Пухлый очкарик протянул Лане пакет.

– Что это?

– Рулька. Копчённая. По дороге на рынок заехал. – Очкарик снял запотевшие очки и поглядел близорукими глазами на таз с картошкой. – На пюре?

– Даже не знаю, – Лана пожала плечами. – Может лучше запечь?

– Конечно, запечь, – поддержала Стелла. – И празднично, и полезно.

– Запечь, запечь, – захлопала в ладоши Крези, отчего креативно выкрашенные пряди заполыхали огнём.

– Интересный колор, – в благодарность за поддержку отвесила холодный комплимент Стелла.

– Колор… – усмехнулась Кира.

– Вам не нравится? – Юля приподняла красные пряди, и все увидели, что у корней волосы жёлтые. – Моя парикмахер лауреат конкурса «Стилист года».

– Оно и видно, – Кира высокомерно отвернулась от вертлявой гостьи. – А картошку лучше запечь, это эстетичней смотрится.

– А я пюре люблю, простенько и со вкусом, – подал голос спутник Юлии, который, пожав руку мужчине в тельняшке и сняв потёртую дублёнку, присел на подоконник.

– Может вам макарон наварить? – тут же переключилась на небритого мужчину Кира.

– А что? Я вот очень даже макароны по-флотски уважаю, – поддержал друга «Костнер».

– Я не удивлена.

– А вас, Кира, вообще очень трудно чем-нибудь удивить. – Стелла подошла к Лане и заглянула в пакет.

– Вам уж точно.

Аромат подкопчённого мяса быстро заполнил кухню.

– Ой, как кушать хочется. Давайте быстрей картошку варить, – засуетилась Крези.

– Так варить или запечь?

– К рульке лучше запечь.

– А вот и нет. Пюре больше подойдёт.

– Петя пюре любит.

– И я.

– И я.

– А я нет.

– Большинство за пюре.

– Какое большинство? Нас здесь меньше половины. Ядвига с Адольфом точно запечённую выберут и Ирэна.