Елена Касаткина - На чаше весов. Следствие ведёт Рязанцева. Детектив

Корректор Преподаватель русского языка и литературы МАОУ СОШ им. героя Советского Союза С. П. Шпунякова Субота Галина Владимировна, г. Великий Новгород

Благодарности:

Работник культуры Иванова Светлана Анатольевна, г. Великий Новгород

© Елена Касаткина, 2022

ISBN 978-5-4493-6075-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Звук захлопнувшейся двери ударной волной прошёлся по телу Тамары Козявиной и застрял где-то в районе сердца. Тяжёлый живот зашевелился. Тамара обхватила его руками и опустилась на плоскую поверхность обувной полки. Восьмимесячный плод нервно стучал маленькими конечностями, каждой клеточкой своего уже сформировавшегося организма чувствуя отчаяние женщины. Почему? Что с ней не так? Когда же она наконец станет счастливой?

В зеркале напротив отражалась привлекательная молодая женщина. Самая красивая в классе, она вызывала зависть подруг, которые ревновали её к своим парням. Вроде бы всё, что нужно для счастливой семейной жизни у неё было, и касалось это не только внешности. Тамара считала себя идеальной женой – хозяйкой, каких поискать. Готовила лучше любого заправского повара. В доме всегда порядок – ни пылинки, ни соринки, ни грязной тарелочки. А какая рукодельница! Вязать крючком и спицами научила бабушка, шить – мама. Почему же тогда простое женское счастье так упорно обходит её стороной? Тамара закрыла лицо руками и горько заплакала.

Из комнаты выглянуло конопатое личико. Валька неуверенно шагнул в прихожую и остановился. Следом за ним выскочил такой же конопатый мальчуган. Митька был копией старшего брата, только чуть меньше ростом. Резкий хлопок двери и рыдания матери напугали обоих, Митька захныкал. Прозрачные горошины слёз, оставляя влажные дорожки на щеках, повисали на подбородке. Вальке тоже хотелось плакать, но он сдерживал себя, больно зажав зубами нижнюю губу. Надо было что-то делать, он уже большой, а значит должен как-то всех успокоить. Мальчик подошёл к матери и погладил её по голове.

– Мама, не плачь, – всхлипнул Валька и снова прикусил губу. Слова сына не успокоили, а, наоборот, вызвали ещё более бурный поток слёз у женщины. Перепуганный Митька, не решаясь подойти к матери вслед за братом, заревел в голос. – Мам, а хочешь, мы тебе подснежников из леса принесём? Там их много, мне Тимка говорил. Его отец матери целый букет подарил. Мы с Митькой вдвоём, знаешь, сколько наберём? – Валька раскинул в стороны маленькие ладошки, показывая, как много там может уместиться.

Неожиданно слова мальчика успокоили женщину. Она оторвала руки от лица и посмотрела в прозрачно-серые глаза сына. Митька тоже перестал реветь и уставился на мать. Тамара молча встала, подхватила с полки резиновые сапожки и протянула Вальке.

– Урррра! – раскатисто воскликнул Митька, выговорив наконец так сложно давшуюся ему букву.

Как только оранжевый диск солнца нырнул за горизонт, лес, весь день живой и шумный, онемел. Небольшие островки снега ещё лежали кое-где, хотя весна пришла в этом году рано, и чуть тёплым солнечным лучам удалось довольно быстро свести на нет все старания зимы. Треск сучьев под ногами пугал Ивана Солянку, хотя трусом он не был. Что- что, а природа никогда не страшила его, ни днём, ни ночью. Скорее наоборот, он сам старался убежать от городской жизни, находя упоение в слиянии с естественной, натуральной средой обитания. Уединение давно стало не просто потребностью, а смыслом его жизни.

Иван любил, как это называют, заложить за воротник. Пил он много и часто, но не от личной неустроенности, а от какого-то внутреннего непокоя. Когда беспробудная пьянка накаляла обстановку в доме до предела, Иван снимал с гвоздя старый, потёртый, брезентовый рюкзак, складывал нехитрые пожитки и отправлялся туда, где ему было спокойно. Жена давно привыкла к регулярным отлучкам мужа и не препятствовала ему, используя представившуюся свободу в личных интересах. Так что к лесной жизни Солянка привык.

Но в этот раз получилось иначе. А всё Стёпка Курков. Вернее, его привычка ставить под сомнение каждое слово Ивана. Конечно, верить нетрезвому человеку не стоит, но только ни ему, ни Ивану, и Стёпка это прекрасно знает. Пьяный или трезвый Иван никогда не «заливал». Если только самую малость. Но это не враньё, а так, небольшое преувеличение. Гипербола, вот. Это слово он прочёл в Интернете, и оно отложилось в глубинах его памяти. Раньше он знал только о математической гиперболе. Информация о гиперболе в литературе показалось ему интересной, и он взял её на вооружение. Если оппонент уличал его в какой-нибудь неточности и начинал выражать сомнение в правдивости его баек, он тут же с умным видом уточнял, что всё вышеизложенное является чистейшей правдой с использованием литературного приёма, называемого гиперболой, для предания рассказу более яркого изображения происходящего. Аргумент был убойным, и обычно слушатели принимали его безропотно, упирался только Стёпка, похихикивая в огромный кулак.

– Ничего ты, Стёпка, не смыслишь в литературной гиперболе, – снисходительно пожал плечами Солянка.

– Скажешь тоже. Гипербола. Ты ещё про параболу вспомни, – подтрунивал толстяк, выслушав очередной рассказ о злоключениях Ивана. – Ладно, давай, ври дальше.

На этот раз ему всё-таки удалось разозлить Солянку.

– Не веришь? Да я этот лес, как свои пять пальцев знаю. Вот с самолёта меня сбрось с завязанными глазами, я дорогу в город слепым найду в любое время суток.

– Ну да, в прошлом году грибники две недели плутали, пока их МЧС не обнаружило. А ты с завязанными глазами выберешься, – не унимался Курков, всё больше раззадоривая Ивана.

– Спорим? – разозлился Солянка и протянул руку. – На ящик портвейна.

– Ну ты хватил. На ящик. Может ограничимся бутылкой. Да и где я тебе самолёт возьму.

– А не надо самолёт. Вот сейчас солнце сядет, я в лес отправлюсь. Зайду отсюда, со стороны гаражей, а выйду к станции. Ну что, спорим?

– А как же я проверю? Может ты за деревом постоишь, а потом опять мне заливать будешь.

– А я, как на железнодорожную дорогу выйду, сфотографирую на телефон и фотку тебе отправлю.

Разгорячённые алкоголем спорщики ударили по рукам. День был на исходе, и друзья выдвинулись в сторону леса.

Путь от гаражей до края лесного массива был недолгий. Природа, как всё живое, готовилась ко сну. Озорничавший весь день ветер внезапно стих. Небо, словно натягивая на себя одеяло, от горизонта стало заволакиваться облаками. Мир из цветного постепенно превращался в тёмно-серый.