Елена Касаткина - На чаше весов. Следствие ведёт Рязанцева. Детектив

– Ладно, выясним. Если есть обрывок, значит, где-то должна быть и его вторая часть. Надо искать. Ну что, Верный, поможешь?

Услышав своё имя, собака поднялась с земли, но больше активности не проявляла.

– Видимо, это всё, – констатировал Махоркин, – ну что ж, на сегодняшний день находок и так достаточно.

На небо Рязанцева могла смотреть часами. И этого времени ей абсолютно не было жаль. Небо манило и затягивало. В детстве она раскладывала на балконе шезлонг и, удобно устроившись, часами пялилась в голубое бездонное пространство. Особенно нравилось, когда белые пушистые комья ваты, медленно проплывая над ней, меняли свою замысловатую форму, превращаясь из кучерявых овечек в зловещих чудовищ. Некоторые облака были похожи на лица людей, чаще всего почему-то стариков. Совершенно незаметно у них менялось выражение, и улыбающаяся старушка становилась похожей на злобного старика. Иногда это были забавные зверушки с других (как представлялось Лене) планет. Девочка придумывала им имена и невероятные истории, которые вполне могли стать сюжетом для какого-нибудь мультфильма. Это было так увлекательно, что Лена забывала поесть, и так же как облака, приготовленный мамой обед, плавно превращался в ужин.

Смотреть на небо сверху вниз оказалось таким же увлекательным занятием. Втиснувшаяся в крохотный овал иллюминатора часть молочно-голубой бездны была прозрачной, пока они летели над территорией Европы. Как только самолёт пересёк границу с Россией, стадо белых барашков плотно облепило самолёт со всех сторон и сопровождало его вплоть до посадки в аэропорту.

– Даже небо у нас другое, – под нос себе проговорила Лена.

– Добро пожаловать домой, – усмехнулся в ответ Михаил. – Романтика закончилась.

– А мне дома нравится, – заулыбалась Лена.

– Ты ещё скажи, что у нас жить интересней?

– Интересней. А тебе разве нет?

– Мне? Нет. Что я тут не видел. Разбитые дороги, грязь на улицах, алкашня на лавочках.

– А мне вот Франция не понравилась, – выпалила, обидевшись за Россию, Лена. – Я её себе другой представляла. В Париже грязи побольше, чем у нас будет. Алкаши может на лавках и не спят, но маргинальных личностей в парках и скверах пруд пруди. И, вообще, настоящих коренных французов на улицах единицы, в основном эмигранты, давно уже чувствующие себя там хозяевами.

– Ну вот. Сама же просила – Париж, Париж, а теперь получается весь отдых насмарку, – буркнул Миша и поспешил схватить проплывающий по ленте чемодан.

– Ну, Миш, я же о другом, – постаралась исправить положение Лена. – И отпуск мне очень понравился, и Париж, честное слово. Я только хотела сказать, что у нас тоже хорошо. – Лена привстала на цыпочки и чмокнула спутника в щёку.

– Ладно, – зарделся довольный Миша, – в следующий отпуск в Испанию махнём, в Барселону. Никита Гороховский в прошлом году ездил, вернулся полный впечатлений.

– Ой, я и не знаю, когда у меня теперь отпуск будет.

– Бросай ты свою работу. Не женское это дело – бандитов ловить.

– А какое женское? У плиты стоять?

– А почему бы и нет. Что в том плохого? Женщины для того и созданы, чтобы очаг беречь.

– Это вы – мужчины так считаете. А не желаете узнать, что нам женщинам хочется?

– Да вы сами не знаете, что вам хочется. То в Париж хочу, то обратно домой. А мы только прихоти ваши выполняй.

– Не выполняй, – почти шёпотом произнесла Лена и отвернулась.

– Ну ладно, масик, не обижайся.

Чтобы понять, любишь ли ты свою работу, надо уйти в отпуск. Этот двухнедельный перерыв в работе у Рязанцевой был первым. Париж поначалу её заворожил, но даже не знаменитой Эйфелевой башней и Елисейскими полями, а скорее маленькими кафешками на Монмартре, столики и кресла которых занимали всю пешеходную часть улицы так, что и мимо не пройдёшь. Попробовав местные «Терамису» и «Панна кота», они долго гуляли по площади дю Тертр, наблюдая за тем, как художники рождают на своих мольбертах собственное видение мира. Но наиболее яркое впечатление осталось после посещение «Мулен Руж». Это была заветная мечта Лены Рязанцевой. Просмотр некогда телевизионного мюзикла с одноимённым названием покорил девушку. Влюблённые Николь Кидман и Юэн Макгрегор были так нежны друг к другу, что под конец фильма Лена расчувствовалась и всхлипнула.

Посещение знаменитого канкана входило в составленную ею программу осмотра достопримечательностей Франции. Насчёт борделя Миша не возражал, а даже восхищённо присвистнул:

– А ты уверена, что туда женщин пускают?

– Конечно, это же историческое место. Люди туда ходят не только развлечься и посмотреть канкан, но и для того, чтобы ощутить истинную атмосферу Франции прошлого. К тому же ты особо губу не раскатывай, «Мулен Руж» давно уже не бордель, и мы с тобой пойдём смотреть «Феерию», если удастся взять билеты, конечно, а там, насколько мне известно, всё прилично, стриптиза не будет.

– А что неприличного в стриптизе? Мне так очень нравится смотреть на красивое женское тело.

– Ага, я помню, как ты чуть стейком не подавился, когда к нашему столику в «Каре» стриптизёрша подплыла, размахивая из стороны в сторону своими вторичными половыми признаками.

– Я подавился, потому что ты на меня смотрела в этот момент таким взглядом, что чуть дыру не просверлила.

– Мне была интересна твоя реакция?

– А какая у нормального мужика может быть реакция, когда он смотрит на обнажённое женское тело?

– То есть стоит кому попало перед тобой обнажиться, и всё? Играй гормон?

– Рязанцева, кончай меня пытать, ты же помнишь, что я ей сказал – «Я с девушкой», она и отвалила.

– Как-то ты не убедительно это сказал, – рассмеялась Лена, вспоминаю сцену со стриптизёршей.

В отпуск Рязанцеву отправил Махоркин сразу после раскрытия убийства Ольги Воронец. Дело о гибели маленькой девочки от рук родного брата настолько сильно повлияло на Лену, что это стало заметно всем окружающим. Не слышно было весёлого серебристого смеха, который обычно раздавался из её кабинета, яркая зелень глаз потускнела, а улыбка при встрече казалось вымученной.

– Так дело не пойдёт, – заметив её отстранённый взгляд, сказал Махоркин, когда совещание в его кабинете закончилось, и все присутствующие вышли, оставив их вдвоём. – Вам надо отдохнуть.

– Не надо. Со мной всё в порядке, это скоро пройдёт.

– Вот и отлично. Оформляйте двухнедельный отпуск. Вы мне нужны работоспособной, а сейчас вы никакая. – Махоркин был в высшей степени строг. Неделю назад он был назначен временно исполняющим обязанности начальника Следственного отдела, и всё шло к тому, что в скором времени он мог получить официальное назначение на эту должность. – И не спорьте. В таком состоянии я не могу допустить вас к расследованию даже самого простого дела. Тем более, тьфу, тьфу, тьфу, пока ничего особенного не произошло.