Петр Илюшкин - Страшная граница 2000. Вторая часть

И, петляя среди валунов, бросился вперёд. За большим камнем отдышался. Выглянул из-за камня. Ладыгинские были уже рядом.

Меняя автоматный рожок, услышал сверху стрёкот очереди и гортанное надменное:

– Русский свинья, сдавайся!

Бородатый боевик, в чёрной униформе и зелёной повязке на лбу, злобно смеялся и стрелял из пулемёта Калашникова.

Пулемёт он держал одной рукой! Шёл открыто, не прячась!

«Ну и силища!» – промелькнуло в моей голове.

Меня боевик не видел. Шёл левее, обходя валун, и стрелял по бойцам Ладыгина. Шёл совсем рядом, в двадцати метрах.

Солдат, залегший рядом со мной, вскинул автомат и резанул длинной очередью.

Попал!

Но что это?! Было ясно видно, как пули прошили тело боевика. Но! Бородач как будто этого не чуял!

Он продолжал идти и стрелять!

И только очередь в упор остановила его смертельный ход.

– Молодец! – крикнул я солдату. – Прикрой! Я – вверх! Остальные – за мной!

Мы бросились выше по склону, чтобы обойти группу боевиков. Пули тут же зацокали рядом, дробя камни и впиваясь в стволы беззащитных берёз.

Но совсем уж прицельно бить не получалось. Солдаты стреляли по вспышкам выстрелов, не давая боевикам прицелиться.

Ладыгин заходил с другой стороны, сжимая кольцо окружения.

И через пятнадцать минут боя наши группы встретились.

Боевики ушли вниз по склону. И сразу огрызались оттуда автоматными очередями. Потом огонь утих.

На месте, где только что были боевики, лежали двое в чёрной униформе. Бурая кровь залила их головы.

– Убиты! – крикнул сержант Кобзев, толкнув трупы ногой и перевернув их.

– Осторожнее! – крикнул Ладыгин. – Под ними могут быть «растяжки»!

– Не! Не успели бы поставить! – усмехнулся сержант.

Ладыгин посмотрел на меня:

– «Газета»! Видишь странность? Два трупа, но автоматов – три! Где ещё один «чех»?

– А вон там, у камня, «эСВэДэшка»! – воскликнул кто-то из солдат.

Действительно, около рюкзаков лежала новенькая снайперская винтовка. Рядом – окровавленные бинты и шприцы.

За камнем оказалось самое интересное.

– Что за х… ня?! – воскликнул солдат, вытягивая из каменной щели длинную желто-зелёную трубу. – Там ещё три штуки!

– Ого! ПэЗээРКа! То бишь переносной зенитный ракетный комплекс «Игла»! – удивился Ладыгин. – «Газета»! Этой хреновиной вас еб..нули! Странно, почему по нам не шарахнули!

– Наверное, специалист один был. Пришибло его. Или недоучка. Один раз получилось, второй – нет. Помнишь, в фильме «Наверное, боги сошли с ума» боевики бегали среди бананов. От вертолёта прятались. Один навёл гранатомёт на «вертушку», но граната вывалилась сзади. Тогда боевик поджал гранату листом банана и шарахнул!

Посмеяться мы не успели. Сверху, из-за камня, раздалось грозное гортанное:

– Аллаху акбар!

И следом – автоматные очереди.

Боевики, похоже, совершили неожиданный манёвр и обошли сверху. А наши солдаты отвлеклись на трофеи!

– Ложись, б..дь! – рявкнул Ладыгин, падая на землю.

Перекатившись, он открыл ответный огонь.

Рядом, за камнем, стрелял я. И не видел, что сверху, из-за края скалы, на меня наводят автомат.

– «Газета»! Сверху! – заорал Ладыгин.

И тут же автоматная очередь прошила его грудь. Затем – голову. Бронежилет спас только грудь, а голова осталась неприкрытой!

Начман упал и выронил автомат. Лицо его покрылось кровью.

– Гафуров! – крикнул я санинструктору. – Ко мне! Видишь начмана? Давай быстро! Ранение!

Солдат бросился к Ладыгину. И сквозь треск автоматных очередей послышалось:

– Убит начман! Убит!

И тут же голос бойца утонул в грохоте взрыва. Граната боевика легла рядом с начманом. От взрыва его тело швырнуло вниз, на каменистую осыпь.

Отстреливаясь, я поглядывал на безжизненное тело Ладыгина, надеясь, что он ещё жив. И крикнул солдату, залегшему рядом:

– Давай к начману! Вытаскивай!

Боец рванул вниз. Трассеры пуль полетели в его сторону.

Солдат, уронив автомат, упал рядом с Ладыгиным.

Боевики мгновенно перевели огонь на меня.

Трассеры летели сразу с трёх сторон, поджигая сухую траву. Огня почти не было, зато дымовая завеса получилась хорошая.

– Окружают! Всем уходить! Прикрывать друг друга! – рявкнул я, перекатываясь за ствол дерева. И стал прикрывать бойцов короткими очередями.

За соседним деревом упал сержант.

– Товарищ майор! Уходите! Я прикрою! – крикнул он, стреляя короткими очередями.

– Пшеняк! Давай вместе! Левую сторону держи! Я – правую! – выкрикнул я, мысленно поблагодарив сержанта.

Как только последний солдат скрылся в лесу, мы резким броском ушли из зоны обстрела.

В лесном массивчике, довольно жиденьком, нас ждал капитан Мамыров со своими бойцами.

Вместе мы быстро отпугнули сунувшихся было эдельвейсовцев.

– Пшеняк! Проверь личный состав! Из группы Ладыгина тоже! – приказал я. И посмотрел на Мамырова:

– Где миномёты? Ты ж миномёты тащил!

Капитан матюкнулся:

– Б… дь! Миномёт-то привезли. Но, б..дь, командир взвода их, б… дь, взрыватели к минам забыл! Кокшин! Я его, б..дь, послал вниз, искать. Там трупы «бойков» есть. На осмотр послал! А его, б..дь, отсекли. Надо спасать!

– Товарищ капитан! Вон они бегут! – крикнул солдат. – Вон там, от реки бегут!

Внизу, на берегу реки, маленькими тенями мелькали фигурки солдат. Отстреливаясь, они исчезали среди деревьев, растущих на другой стороне ущелья.

– Спроси Кокшина, чё там у них! – сказал я, подняв бинокль.

Мамыров закричал в микрофон рации:

– «Багор»! «Багор»! Я «Прибой»! Чё там у тебя?

Рация зашипела и захрипела:

– Я – «Багор»! Попал в засаду! Часть группы ушла за реку! Мы окружены!

– «Двухсотые» есть?

– Да! Двое!

Мамыров вопросительно посмотрел на меня.

– Скажи, чтоб пробивался к нам! Мы – навстречу!

Капитан приказал:

– «Багор»! Мы наверху! Пробивайся к нам! Мы идём навстречу! Как понял? Не стреляй по своим! Внимательно смотри! «Чехи» – в чёрной форме! Как понял!

Но пробиться Кокшин не смог. Непрерывным огнем боевики загнали его под скальный выступ.

Мы не могли прийти на помощь. Мешала огромная скальная плешь, через которую идти было полным самоубийством.

Подняться выше, обойти боевиков поверху тоже не удалось. Мешал ураганный огонь «эдельвейсовцев»!

Укрывшись за камнем, мы осматривали склоны гор, обдумывая план действий.

– Вызывай «Шквал»! – решил я. – Доложим обстановку.

Когда погранотряд откликнулся, я взял микрофон:

– Я – «Газета»! Ладыгин убит! Беру командование на себя! У нас – пять «двухсотых», у Мамырова – трое. Восемь – «трехсотых»! Направьте «Лену»!

Пояснение: «Лена» – позывной вертолёта «Ми-8».

Через пять минут рация прохрипела:

– «Лена» не придёт! Сейчас будет работать арта Минобороны! Всем – в укрытие! До утра не двигаться!