Петр Илюшкин - Страшная граница 2000. Вторая часть

Мы помолчали, вглядываясь в чёрную бездну огромного неба.

Мысли мои перекинулись на Лермонтова.

Точно так же, как мы сейчас, он лежал и смотрел в чёрное небо. И думал о странности бытия. Что там написал поэт о чеченцах, сражающихся с русскими войсками? Ага, вот:

«Нам был обещан бой жестокий.

Из гор Ичкерии далекой

Уже в Чечню на братний зов

Толпы стекались удальцов».

Мамыров, похоже, думал о том же. Чтобы согреться, он встал, помахал руками, сделал несколько приседаний. И задумчиво сказал:

– Ничего здесь не меняется. То одна война, то другая!

– Странно! Я тоже об этом думал! Знаешь, как Лермонтов пишет в своем «Валерике»?

– Не, не помню. А что там?

Тихо, с выражением я продекламировал строки об удальцах. И добавил:

– Сто пятдесят лет прошло! И что изменилось? Опять на братний зов стекаются суровые люди.

– Ну да! – скептически хмыкнул капитан. – Сейчас всё по-другому! Ичкерийский спецназ «Эдельвейс» пришёл! Не с берданками, как у Лермонтова. С огнемётами и гранатомётами!

– И ПэЗээРКа! – усмехнулся я. – Знаешь, что мы нашли у боевиков? Зенитные комплексы! По нашей «вертушке» долбанули. Не попали, правда. Ещё одна странность – у них была карта Генштаба Минобороны РФ с грифом «Секретно»! Откуда карта? Кто-то продал?

– Предатели продали! – возмущенно сказал Мамыров.

– Хорошо что напомнил! – воскликнул я шепотом. – Я ведь писал о таком же предательстве. В Старгополе, штабе пограничного округа, сидел скромный прапорщик-картограф, и скромно продавал топографические карты Чечни, со всеми обозначениями – засад и всего прочего. Продавал секреты прапор, а предателем стал я, рассказавший в «гражданской» газете о предательстве.

– А нам не доводили об этом! – удивленно сказал капитан.

– И моя родная газета, «Граница», тоже не опубликовала! Редактор мой, Личман, наотрез отказался печатать. Мол, позор погранвойскам это. Моральный дух солдат упадет, бл..дь!

Мамыров поцокал языком и начал вглядываться в очертания мрачных холодных чёрных скал:

– Лежат там наши ребята!

Приподнявшись, я стал внимательно, до рези в глазах, вглядываться в место недавнего боя.

– Ладыгин – где-то там. Там же – погибший солдат. Утром забрать надо! – вздохнул я.

И вдруг увидел, что над местом боя поднимаются в чёрное небо, прямо к звёздам, бледные столбы света.

Я протёр глаза: «Что такое?! Привидения?»

Опять всмотрелся.

Белые столбы не исчезали.

– Капитан! – толкнул я Мамырова. – Посмотри! Видишь свет?

– Где? – насторожился Мамыров. – Может, «бойки» идут?

– Да нет! Из земли в небо столбы света видишь? Слабые, но видны? Или нет ничего?

Капитан всмотрелся:

– Точно! Есть! Так! Раз, два, ещё два! А что это?

– Б..дь, мистика! Наверное, души убитых в небо поднимаются!

Мамыров ущипнул себя, затем потёр ладонями лицо:

– Точно! Но почему всё это видно? Так не может быть!

Помолчав с минуту, он грустно сказал:

– Мы с тобой тоже могли там лежать. Слава Аллаху, живы остались. Давай спать! Утром опять бой!

«Вот нервы! Настоящий джигит!» – подумал я уважительно.

А сам по-прежнему не мог уснуть.

Чуть закрою глаза, сразу вижу своего деда Петра в 1942 году. В ровной, как стол, калмыцкой степи на него неумолимо прёт страшная махина танка. Прёт прямо по мелким окопчикам, где молча погибают молодые солдаты. Погибают, даже не думая убегать!

А сейчас я, его внук, тоже участвую в реальных боевых действиях. И смерть точно так же, как в 1942 году, кружит над полем боя, собирая свой страшный урожай.

Странные совпадения!

За что такое нашему народу? Точнее, всем нашим народам. Что за судьба-злодейка наказывает русский люд? Ведь каждое поколение участвует в войне и гибнет непонятно за что.

Но тогда, в 1942 году, фашист наступал. А сейчас чего такое случилось, почему люди опять убивают друг друга?

Да уж! Ещё Лермонтов сто лет назад спрашивал – какого хрена люди убивают себе подобных:

И с грустью тайной и сердечной

Я думал: жалкий человек.

Чего он хочет!.. небо ясно,

Под небом места много всем,

Но беспрестанно и напрасно

Один враждует он – зачем?

«Зачем? Зачем?» – думал я, пытаясь заснуть.

Но в памяти всплывали другие мои боевые действия. В далёком Туркменистане. Перед глазами – раскалённые трещины глубоких ущелий Зюльфагара на стыке трёх границ. Наш «Уаз» разлетается от взрыва. И мы с Иваном Дороховым отстреливаемся от окруживших нас боевиков-афганцев.

– Бл..дь! – тихо матюкнулся я, открывая глаза.

Всмотрелся в матовый чёрно-синий шатер неба, разыскивая ковш Большой Медведицы. И опять матюкнулся.

Заслоняя чёрную синь неба, передо мной возникли мрачные ночные горы Афганистана, Зардевское ущелье.

Там, недалеко от пакистанской границы, 22 ноября 1985 года попала в засаду и погибла панфиловская застава. Меня в составе десантно-штурмовой маневренной группы высадили в это страшное ущелье на следующий день.

Бой был жестокий! Первый мой бой. Тогда я был курсантом военного училища, на стажировке.

– Стажировка, бл..дь! – матюкнулся я, открывая глаза.

– Чё, не спится? – проворчал Мамыров.

– Слушай! – повернулся я. – Только что дошло! Вспомнил Афган и Зюльфагар. Бои были серьезные! Так вот. Афганцы кричали нам «Сдавайся», а вот «Аллах Акбар» – нет. Странно! А «эдельвейсы» сегодня только и кричали, что «Аллах Акбар». Почему?

– Кто его знает! – ответил Мамыров, зевнув. – Некогда думать под пулями. Давай спать. С утра опять воевать придётся!

…Ровно в четыре утра нас разбудил треск автоматных очередей и грохот разрывов. Боевики атаковали группу Кокшина, засевшую под скальным козырьком.

– Есть «двухсотые» – ожила рация. – Нас атакуют с двух сторон!

– Держись, идём на помощь! – выкрикнул Мамыров. И выжидающе посмотрел на меня:

– Ну что, в атаку?

– Поехали!

Повернувшись к солдатам, я крикнул:

– Патроны беречь! Мало патронов! Бить только наверняка!

Мы ринулись вниз по склону, падая и прячась за камни. Автоматные очереди боевиков не подпускали нас к группе Кокшина. Но сами боевики, вынужденные сдерживать нашу группу, не могли атаковать кокшинских солдат.

Помощь пришла сразу с двух сторон.

В небе появились фронтовые бомбардировщики. Отбомбившись, они уходили.

Следом налетели боевые вертолеты «МИ-24». Стремительной каруселью они расстреливали подозрительные склоны. Конечно, стараясь бить подальше от погранцов, чтоб случайно не уничтожить своих же.

Чуть затихла канонада, как снизу, от реки, пошли в атаку бойцы ГРУ Министерства обороны.

Очень кстати оказался их шквальный огонь!

Через час бой стих.

Около скального козырька, где укрывалась группа Кокшина, нашли двух убитых пулемётчиков – Ильнура Батырова и Сергея Смирнова.