Михаил Волков - Тайна Зеленой аллеи. Искра души

– Тетя Вильета, я знаю состав начинки: курица, грибы, помидоры, сыр, базилик, перец, соль и сахар.

– Да уж, с такой тачкой по-тихому свалить-то и не получится, – под нос буркнул Ким. – Мы уходим, Макс подъехал. Джек, давай заканчивай.

Макс был старше ребят на два года и уже учился в колледже, на специализированном факультете с медицинской кафедрой. Он мечтал выучиться на хирурга и спасать людей, но в будущем уверенно вычеркнул шесть лет из жизни, пока получал образование в медицинском институте. Ведь доктором он так и не стал.

– Как вы, парни?

– Отлично, поздравляю с приобретением. Давай, мужик, особо не гони.

– Спасибо, будет сделано.

– Здравствуй, Макс, – Джек уважительно протянул руку и крепко сжал ладонь в рукопожатии.

– Привет-привет. Давно тебя не видал веселым. Ты с нами?

– Да, мы же ненадолго?

– Падай назад, – весело произнес Макс, отодвигая водительское кресло. Машина взвизгнула шинами и далеко не тихо понеслась по ночному пригороду.

Конечно, на вечеринке они остались не на один час. Раскованная молодежь в центре вселенной под открытым небом зажигала свои яркие светила.

Я смеялся как сумасшедший, слушая раскованные бредни Джека. Он был веселым, изрядно влюбленным и бесконечно счастливым. Он неординарно рассказывал о проведенном вечере, о своих взрывных впечатлениях и бесконечных чувствах. Меня это веселило, а Джек не умолкал и рассказывал свои эмоции, передавая информацию в доступном только для нас контексте нашего негласного коннекта. Конечно же, строгие родители не одобрили ночное путешествие, наказав нас домашним арестом. «Ким, так Нелли вообще не интересуется геометрией, только анатомией», – я продолжил смеяться, а Джек рассказывать о вреде бессонных ночей и алкоголя.

…Да, но в этот злополучный день мерзавцы не остановились на достигнутом этапе морального унижения и надругались над сверстником, окунув его головой в забитый сигаретными окурками унитаз. Рвотный крик остановил экзекуцию и освободил легкие, наполненные жидкостью.

Я чувствовал свободу полета птицы в своей груди, как будто отпустил воспоминания о потерянной душе, но оказалось, что линия времени крепко завязала узлы на наших шеях. В лицо мило улыбались многие сверстники, а за спиной плевались нарывами из набухших язв и воспаленных гланд: «Не как все! Он тут чужой! Пусть проваливает в класс коррекции!»

Кто-то блистал умом, кто-то силой и отсутствием первого, а кто-то не уподоблялся толпе и жил в маленькой стае, готовый показать клыки и выпотрошить обидчика. «Несдержанный гнев в порыве аффекта» – говорили многие о том случае, но аффекта не было. Была обдуманная, спланированная и сладкая месть. Бейсбольной битой из алюминия я переломал «паразиту» ребра и выбил два колена. На следующие три насыщенных года обучения в университете врачи нарядили его в аппарат Илизарова. Именно к этому непризнанный оратор Том так безоговорочно стремился, неоправданно высмеивая чужие слабости и пороки. Боб удачно лишился верхнего ряда зубов. Выплевывая их в стороны вместе с окровавленной ортопедической блестящей на солнце скобой, он уже так нагло не улыбался, а ничтожно шепелявил мольбы бесполезного прощения. Подумайте только, самый заядлый хулиган школы умоляет никому не известного Кима. Не поздновато ли для раскаяния? Диагноз – черепно-мозговая травма, перелом челюсти, зубов и носа. Текущее состояние – полугодовое восстановление с реабилитацией у травматолога и стоматолога. «Нападающий в центре поля! Напряженный момент! Удар по воротам – и…» На финальном ударе добивания резцов нижней челюсти меня как борца за справедливость остановила поражающая пуля законопослушного стража Цитадели сектора №9. К несчастью или наоборот, пуля порвала мышцу плеча и прошла навылет, не задев жизненно важные органы. Текущее состояние – неудовлетворенность. Статус – привлеченный к ответственности. После этого происшествия вся местная знать из экс-интеллектуалов, критиков и эмоциональных, невостребованных особей разношерстных полов лихо раздирали свои глотки на собрании деморализованного общества: «Таким тут не место! Такие мешают нашим детям самоутверждаться! Изолировать их! Принудительно лечить их!» Блеющее стадо изрыгало синтетический яд нездорового завтрака. Беспомощные овцы орали как вороны и смеялись как гиены, поощряли жестокость и стимулировали своих неопределившихся отпрысков эквивалентом денежного согласия на вседозволенность: один бездумно водит подушечкой пальца по сенсору дорогостоящего гаджета, не используя и половины процентов от его возможности; второй наудачу ставит галочки в тесте по программе «Прогрессивный выпускник»; третий выискивает в переносице застывшие простудные выделения, а другой щипает за ягодицы одноклассниц, которые притупляют творческий потенциал в секундной эмоции счастья от сделанного произведения искусства, на фронтальную камеру современного телефона. «Изолировать! Придать общественному порицанию! Развести костер демагогии! Стереть в порошок и забыть!» – дребезжали диафрагмы полуобнаженных, одетых по канону тренда особей женского и несуразные образы поколения «фастфуд» мужского пола.

Мир медленно катился в пропасть из алчности, разврата, страданий, лжи, ненависти и страха. Пустоты интегрировали в каменные джунгли из холода, равнодушия и цинизма, запустив по артериям метрополитена отравленную формулу счастья запретного плода с точкой невозврата. Великой ценностью стали деньги, будь то зеленые или презентабельно деревянные банкноты, не важно. В мегаполисе все покупается и все продается. Любовь накручивает на счетчике сантиметры заглатываемого, изливая изобилие вожделения на простыни в гостиничных номерах Острова Плаза. Так называют отколовшийся от Цитадели район, пропитанный запахом дорогих духов, секса, выпивки, наркотиков и больших стволов. В воздухе царила атмосфера беспорядочного дестроя, краха и разрушения устоев, норм морали, нравственности. Прогнозы ледникового периода, всемирного потопа, теории большого взрыва, разрушения озонового слоя, столкновение тектонических плит земной коры и землетрясения не нашли своего подтверждения. Предвидение астронавтов о приближающемся небесном теле из глубины космоса гласило о безоговорочном столкновении с Землей и массовом уничтожении людей, но комета, получившая название Коралловый Аспид, пролетела рядом с орбитой, восхищая устремившиеся в небо взгляды зевак игрой красок длинной полосы фиолетового, алого, неонового, пурпурного хвоста из небесных процессов распада элементов, отсутствующих в химической таблице землян. Пролетев мимо, она как будто посмеялась над воцарившейся в этот день анархией с ограблениями и насилием: мол, недолго вам осталось, братцы. Подсказки как знаки, как предвестники начала конца больше никого не интересовали. Искушенные от пропаганды чужой роскоши люди каменных джунглей отказывались принимать реальность за действительность. Клешни диктаторов жадно заглядывали в открытые окна гостеприимства и безоговорочно сеяли самопровозглашенный закон экспроприации. Варварская дискриминация под эгидой здоровья нации возвращала современную жизнь в феодальные отношения эпохи крепостного права, а вооруженные солдаты у зигзагов стен с колючей проволокой по воле диктаторов пресекали любые миграционные потоки и социальные недовольства.