Михаил Волков - Тайна Зеленой аллеи. Искра души

– Красиво получилось, как настоящая. Раскроешь тайну?

– Я еще сам не разгадал.

– А из лука хочешь стрельнуть? – Ким запустил под углом девяносто градусов стрелу в воздух.

– Нет, – собранно ответил Джек, перед тем как к ним подбежал мальчик постарше.

– Народ, погнали в поле запускать воздушного змея.

– Макс, когда ты приехал?

– Сегодня утром, держи.

– Ух ты, – Ким перевернул за спину свое первобытное орудие и принялся с особой внимательностью, профессионально рассматривать воздушный конверт.

– Пойдешь с нами? – спросил Макс, но Джек отрицательно помахал головой и нелепо почесал лоб, оставив на лице разводы от углей.

– Если надумаешь, то мы за твоим домом.

Через десять минут Ким вернулся за оставленным чехлом со стрелами, но художника уже не было на месте. На лужайке лежали забытые карандаши, угольки и альбом с рисунками. С интересом разглядывая картинки, Ким не спеша поднялся по ступенькам к двери дома Мединсонов. Последний лист альбома украшала панорама аллеи с хореографическим автографом. Творчество восхищало, а потом привело в ужас от реализма теней в совокупности с возникшими колебаниями в воздухе черных штрихов, деталей косичек и бантиков идущей навстречу незнакомцу маленькой девочки, но дверь резко открылась со свистом сквозняка.

– Что ты хочешь Ким?

Мальчик испуганно вскрикнул и захлопнул обложку альбома.

– Тетя Марина, я принес Джеку его альбом.

Босоногий художник вышел из темноты и благодарственно забрал свои артефакты. Дверь закрылась, и вверх по лестнице засеменили глухими стуками короткие шаги. Макс уже распутывал стропы на воздушном змее в ожидании попутного ветра, но в поле стоял штиль.

– Что, испугался Мединсонов? – улыбнулся он.

– Макс, ты не поверишь картина была как живая.

– Давай попросим его нарисовать торт со сливками и мороженым.

– Не веришь мне? Там шла маленькая девочка и смотрела на меня большими испуганными глазами.

– А потом?

– Потом появился высокий незнакомец, когда тетя Марина открыла дверь, и я закрыл альбом.

– Да тебе показалось, а вот мамаша и впрямь странная. У нас мало времени, побежали.

Макс всегда с энтузиазмом искал новые приключения. Кеды пробежали по скрипучему помосту под журчание быстрого ручья, пролезли через заросли можжевельника и фиолетовой лаванды, прошли через золотое поле хлебной ржи и вышли к крутому обрыву. Тут из-под завалов малахитового гранита начинала исток узенькая река, что петляла по равнине под густым зеленым одеялом склонившихся с противоположных берегов друг к другу деревьев, образовавших длинный зеленый коридор.

– Нам сюда нельзя, – произнес Ким, наступив подошвой на деревянный неустойчивый понтон.

– Но ведь наша история находится где-то здесь, на Мраморной реке.

– Тогда поплыли в открытую пасть морского дьявола.

С криками «На абордаж!» дети смело запрыгнули в плоскодонную лодку. Пока они увлеченно раскачивали борта куласа, старая веревка отвязалась от понтона и извилистой змеей поплыла по течению реки следом за юными «аргонавтами».

– Мы плывем!

– Плывем! – восторженно закричал Макс, и дети продолжили веселиться, пока деревья не сплели кроны в прохладную тень. Ребята замолчали и услышали, как в кустах щебечут птицы, а на кувшинках квакают лягушки. Яр берегов укрепляла паутина черных корней, напоминающих лапы гигантских пауков или склизкие щупальца огромного спрута. Чем дальше их уносила река, тем таинственнее становилось тихо, а верхушки крон деревьев все крепче переплетали густую заросль в морские узлы. Солнечные зайчики стреляли вразрез сквозь заросли зеленого потолка и замирали на поверхности темной воды. В лодке запахло сыростью.

– Ким, ты слышишь всплески?

– Да, и еще чей-то голос.

За поворотом реки эхом раздался крик о помощи:

– Помогите!

– Смотри, тут есть весло. Быстрее гребем, кто-то тонет.

Становилось темнее. Затихло переливное пение птиц. Вода стала черной, а лягушки замолчали в ожидании повторения трагедии.

– Помогите! – снова раздалось в глубине тоннеля реки, и маленькие ладошки стали интенсивно зачерпывать воду. Макс быстро греб веслом и менял положение на бортах, выравнивая по килю курс их «фрегата». Вдруг крик оборвался, а где-то рядом раздалось бульканье пузырьков. Лодка медленно дрейфовала по инерции вместе с плывущими ветками, тиной и листьями.

– Эй, тут кто-нибудь есть?

– Может, нам показалось?

– Одновременно двоим?

– Помогите!

Снова раздались всплески, и на поверхности воды появилась розовая футболка с принтом пони на спине. Лицо девочки было погружено в воду, а белые руки и длинные волосы качались в невесомости водной глади.

– Сейчас схвачу ее! – закряхтел Ким и попытался дотянуться до спины утопленницы.

– Нужно сделать искусственное дыхание. Запустить в ее легкие воздух, – Макс увлекался медициной и мечтал стать доктором.

– Ты-то откуда знаешь?

– В умной книжке видел.

Время остановилось. На глубине реки рыхлое дно застилал вязкий черный ил с горлышками стеклянных бутылок из-под газировки и вина. Здесь неразборчивый гул звонких детских голосов под писк давления глубины напоминал монотонный звук малолитражного мотора, идущего вдалеке кордона. Дети в панике кричали и торопились помочь утопающему, но было не разобрать, что Макс говорит под руку Киму. Маленькие каблуки башмачков коснулись стеблей длинных водорослей. Белые гетры были испачканы черным илом, а из тонких пальцев рук торчали длинные, неотесанные, волнообразной формы, ребристые, взбухшие серые ногти. На этом уровне реки голоса ребят звучали уже разборчиво, но приглушенно, будто они говорили в барабан бас-бочки.

– Не переживай, я тебя держу! – сказал Макс.

– Я практически дотянулся!

Шея девочки была тонкая, будто лебединая, подбородок острый, скулы приподняты. Ее синие потрескавшиеся губы расползлись в довольной улыбке гнилых зубов, а сморщенное, старое лицо замерло в предвкушении ужина, как будто застыло в гримасе под маской сатира, ожидающего своего выхода к зрителям на кульминационную часть театрального выступления.

– Я вот вспомнил, что на столбах висят объявления с большими буквами «Разыскивается», там на фото девочка в такой же яркой футболке, – испуганно забормотал мальчик.

– Пропала только она полгода назад, – ответил Макс. Рука спасателя застыла над воздушной пробкой под футболкой. Он с тревогой обернулся посмотреть на друга, что держался одной рукой за край лодки, а другой за его кожаный ремень из набора туриста. Под водой уже было разборчиво слышно голоса ребят, а улыбка девочки в сотнях пузырьков расползлась по озлобленному лицу еще шире. Круглые, непропорционально большие глаза открылись и захлопали длинными ресницами. Утопленница медленно развернулась и закричала нечеловеческим голосом: «Бу!» Мальчишки закричали и упали на четвереньки, а девочка захохотала грубым демоническим голосом. «Теперь я вожу!» – рычала она обмякшими связками маринованного тела. Ее вспухшие глаза превышали допустимые анатомические размеры, а вокруг расширенных зрачков сомкнулось кольцо из белой пелены. По дну лодки раздался скрежет неотесанных ногтей, и дети медленно отползли друг от друга. «Аргонавты» терпели категорическое фиаско. Тишина.