Алексей Шкатов - Ценник

– «Алексей, Алёшенька, сынок»… Не стоит лезть туда, куда вам лезть не следует.

– Рты закрыли все.

Алексей знал, что это финал. Все опешили напрочь.

– Меня интересует ответ на один-единственный вопрос: а почему «никто», и вы в том числе, не станете платить налоги с аренды?

Отец Карины надел маску диссидента и заговорил:

– Я что, зря на Болотную площадь ходил с женой? Я что, зря не голосовал за эту власть вместе с этим воинственным президентом? Какие налоги? Мне шестьдесят три года, ты знаешь, какая у меня пенсия, Алексей? И что я, находясь на пенсии, вынужден работать?!

– Разъезжая на «Ниссане» прошлого года выпуска. И воровать…

– Что-о???!

– У вас в Англии сын, Александр Евгеньевич. Каждый раз, когда вы едете к нему, вы привозите ему диоды из вашего НИИ, где «вынуждены» работать. Провозите вы каждый раз порядка ста диодов. А сын их продаёт в Англии.

Стало совсем тихо.

– Диоды эти используются на наших подводных лодках, Александр Евгеньевич…

– Да на каких лодках?! Хоть в космических кораблях! Они не нужны никому. Это диоды для электропроводки, Алексей! Да, сын их продаёт в Англии. И эти деньги – ему на жизнь. Подождите… Алексей. А откуда вы знаете про диоды?!

– Вы сами мне рассказывали, когда привезли мне в подарок зажигалку из Англии.

– Что-то я не помню.

– Поверьте, потом вспомните.

– Значит, так… – Карина уже не выдерживала.

– Молчать, рвачи недобитые!

Лёша гаркнул так, что всех «прибило» к их стульям.

– Эти диоды действительно для электропроводки, которая может выдерживать благодаря их технологии очень высокое напряжение. Именно поэтому второе место их применения – бомбы на электрооснове. Для электропроводки в бомбах. Не знали???! Так куда и за сколько продаёт ваш сын стратегические диоды, которые вы воруете из стратегического НИИ? В котором проработали тридцать пять лет?!

– Что здесь происходит? Откуда, Алексей, у вас эта информация?

– Я же только что рассказал – от самого Александра Евгеньевича.

– А обо мне как узнали?

Риелтор уже не улыбалась.

– От знакомых. Я же психолог. Я элементарно рассчитал, как и что будет. И какой будет эта встреча.

– И что, теперь побежишь на нас стучать? Смотри не споткнись!

Карина не знала, что сказать.

– Споткнулись вы. Все, кто сейчас передо мной. Остальное вам объяснят через пару минут.

Алексей не закрывал входную дверь. Работники УФМС, полиция и приставы появились через десять секунд. Предъявили каждому обвинение по соответствующим статьям. Отец Карины пошёл за шпионаж, остальные за шантаж, вымогательство и сокрытие налогов. Уже никто ничего не говорил. И только Алексей уже на лестнице около лифтов произнёс:

– Вам страна не нравится? Уехали бы. Я, наоборот, из Европы сюда снова приехал. Мне вас нисколько не жаль. И ваших детей и внуков тоже. Потому что они такими же, как вы, вырастут…

Квартира, о которой Алексей мог только мечтать и фантазировать, стала явью. Ту, которая ему досталась «случайно», Лёша обменял на… «сталинку». Четырехкомнатную. И ему ещё доплатили. Думаете, так не бывает? Бывает. Мужчина расставался со своей женщиной. Которая просто тянула из него деньги. Искусно и долго – три года. Он уже купил ей «сталинку» – двухэтажную студию в замечательном доме с колоннами рядом с Ленинградским проспектом. Расставаясь, он по своей доброй воле не стал оставлять её «голой». Он просто увидел Лёшино объявление об обмене двухкомнатной квартиры в панельном доме на однокомнатную в сталинском. Женщина, как и мечтала, получила собственную квартиру – прежнюю Лёшину. А мужик по справедливости, граничащей с психопатией и неврозом, в который он впал от её обмана, отдал «сталинку» аж о четырех комнатах Алексею, доплатив… Ровно стоимость квартиры в панельном доме. Семь миллионов рублей. Лёша полагал, что это какой-то «развод», розыгрыш, ещё что-нибудь… Но всё оказалось чистой монетой. Две русские поговорки сработали одновременно.

…Конечно, между ним и Катей была влюблённость. И, конечно, Катя помогла ему. Он даже раздумывал, а не предложить ли ей… Нет… Деньги бы всё испортили. Он не знал про неё ничего. И не хотел знать. Весной не пахло даже призрачно, а они влюбились. Но эта самая весна уже говорила: «Я скоро!» И в Алексее злость, которая копилась годами, поднималась наружу. Это была злость на тех, кто «кинул» его на деньги. И вообще кинул. Он стал реально думать о возврате своего. Квартира, безусловно, была подарком. Можно было сказать себе: «А зачем что-то ещё?» Но остановить себя Лёша не мог.

Одна клиентка была ему должна полтора миллиона рублей. Да-да, такое бывает. Вторая – пятнадцать тысяч долларов. Со второй не было документального подтверждения её долга. А вот у первой… У Алексея были три договора о займе – каждый на пятьсот тысяч рублей. И расписки к ним. Просроченные дни в каждом договоре исчислялись круглыми суммами. И на сегодняшний день его должница Уля, в простонародье Ульяна, должна была Алексею… почти четырнадцать миллионов рублей. Прошло два года со времени отдачи долга. Ульяна поменяла номер телефона. Поменяла фамилию, фиктивно выйдя замуж. Поменяла место жительства в Московской области на ещё большую жопу. В той же Московской области. У Алексея были клиенты из налоговой. Он знал про Улю всё. По последним данным от знакомых он точно понимал, что всё, что может сделать суд, если затеять всю эту историю с Улиным долгом – это 70% вычетов из её зарплаты. Денег у неё как не было, так и не наблюдалось нынче. Тогда, два года назад, она брала у него на квартиру. Алексей знал, что девушка тридцати лет уже не может жить в одной квартире с родителями. И помог ей тогда. Но… Уля полагала, что деньги отдавать не надо.

У Алексея в этой истории был главный козырь: Ульяна оставалась прописанной по старому адресу. И имела долю в этой старой квартире.

Все эти два года после «кидалова» Лёша то добрел, то стервенел, то снова приходил в себя. А влюблённость в Катю, квартира и состояние между злостью и добротой рождали в нём невероятную энергию. Ему было всё равно, почему Ульяна не купила тогда квартиру. Она была прозрачной насквозь и не врала.

Но обратиться с этим к Кате он не мог. Хотя осознавал, что жилка авантюристки в ней была всегда. И Алексей хотел разрушать и крушить всех вокруг, любя Катю. А её? Если бы она попалась под его энергетику? Он не думал. Подумали за него. Террористы. Так хитро, жестоко и ловко захватившие аэробус, следующий из Симферополя в Москву. «Добрая злость» мгновенно стала жёсткостью и бескомпромиссностью, заполнив всего Алексея. А точнее сказать, она уже была на поверхности Лёши, когда он начал «атаку» на Ульяну. И ему везло. Он даже задумался о том, как часто депрессировал по поводу отсутствия денег, пусть временного, но отсутствия. И тут…