Сергей Юрчик - Шпионский детектив (по следам Юлиана Семёнова…). Москва, 1937

Главный удар националисты нанесли с запада, через пригородные парки Западный и Каса-дель-Кампо. За ними и речкой Мансанарес лежал Университетский городок, а дальше начинался собственно Мадрид. Здесь, на западных окраинах столицы, и развернулись решающие бои. В парках и на набережных всё гремело, трещало и полыхало. Нестройные толпы защитников таяли под огнём, но на место погибших вставали другие, чтобы тоже пасть за идею. Оружие переходило от мёртвых к живым.

Скалистые берега Мансанареса не позволяли националистам ни использовать бронетехнику, ни форсировать реку вброд и вплавь, а мосты прикрывали танки и пулемёты обороняющихся. 9 ноября марокканцы неожиданным налётом всё же овладели одним из мостов и галопом устремились в центр города. С огромным трудом прорвавшихся удалось остановить и отсечь. Лихих наездников вышибали из сёдел пулемётным огнём, кавалерия долго металась по улицам, и всё же частично вырвалась обратно.

О том, что поделывает в Валенсии сбежавшее правительство, не было ни слуху ни духу. Мадрид топил печи ломаной мебелью, доедал последние сухари и расстреливал последние боеприпасы.

Положение спасли две подошедшие интербригады – восемь тысяч свежих, отлично вооружённых и экипированных бойцов, настроенных драться. Чеканя шаг под музыку военных оркестров, они прошли город с запада на восток и яростно контратаковали националистов в Каса-дель-Кампо…

Прибывшая следом колонна каталонских и арагонских анархистов, оказавшись в пекле Каса-дель-Кампо, быстро утратила боевой дух и дрогнула под ударом Иностранного легиона. Националисты наконец форсировали Мансанарес и захватили Университетский городок. Марокканская кавалерия вновь прорвалась чуть ли не к площади Испании. Генерал Миаха лично ринулся в гущу отступавших дружинников, обкладывая их крепкими простонародными выражениями, обзывая трусами и ублюдками. На этот раз конный авангард наступавших был полностью уничтожен подоспевшими бойцами интербригад.

В ходе ожесточённых рукопашных схваток удалось отбить часть факультетов Университетского городка…

Наступление так и забуксовало в столичных пригородах – несмотря на отчаянные усилия, националистам не удалось продвинуться дальше университета. Собранные в Картахене советские бомбардировщики СБ сметали с пригородных высот их артбатареи и громили тыловые коммуникации. Перенос тяжести удара к югу – в Карабанчель – также не принёс успеха. Ударные группировки сильно подтаяли и поистрепались в ожесточённых боях. Рубрику «Последние часы Мадрида» пришлось переименовать в «Последние дни», а там и вовсе убрать без объяснений. К концу ноября Центральный фронт стабилизировался. Как выяснилось, надолго – до самого конца войны.

В громовых раскатах и блеске молний приближался новый 1937 год. Мадрид изрядно опустел. Хунта обороны постепенно эвакуировала гражданское население и раненых из госпиталей. Корпункт «Геральда» располагался теперь в подвале одного из старинных домов на восточной окраине города. Электричество включали вечером на два-три часа, водопровод не работал. Ньюмен жил в корпункте, засыпал на походной раскладушке под канонаду и грохот авиабомб и продолжал регулярно отправлять корреспонденции. Он чувствовал, что смертельно устал. Из накалённого безумием фронтового Мадрида Париж представлялся таким весёлым и беззаботным, и манил неудержимо, суля давно желанный отдых…

Агранов вернулся с заседания коллегии наркомата в отвратительном настроении. Нарком Ежов открыл заседание, уже будучи в состоянии крайнего раздражения, и по ходу всё время повышал градус истерики, цепляясь к словам докладчиков, предлагая и ставя на голосование издевательские резолюции по вопросам работы Главных управлений и отделов. В заключение нарком произнёс речь, в которой вновь напомнил о первоочередной необходимости очищения собственных рядов и потребовал конкретных фамилий для проскрипционных списков. Следующим шагом должны были стать обсуждения намеченных кандидатов в жертвы на открытых партсобраниях отделов и управлений. Коллективам предлагалось заклеймить и осудить прежде, чем приступят к работе следователи. В общем, события начинали развиваться именно по тому сценарию, которого и опасался Яков Саулович. И в этой обстановке предстояло работать , делать дело. Ну что ж, никто и не обещал, что будет легко…

В предбаннике уже с полчаса дожидался приглашённый на доклад по делу «Трианона» Артузов.

– Заходите, Артур Христианович… – Агранов распахнул дверь. В прокуренном кабинете запах табачного дыма мешался с вонью окурков, и начальник ГУГБ первым делом раздражённо схватил ощетинившуюся ими пепельницу и опорожнил её в корзину для бумаг. В последнее время он курил всё больше.

Старые соратники уселись по разные стороны стола и посмотрели друг на друга.

– Что нового на коллегии, Яков Саулович? – осторожно спросил Артузов.

Агранов махнул рукой.

– Что бы там ни было, Артур Христианович, «Трианона» нужно найти. Как успехи-то?

– Успехи есть. Наш человек, внедрённый в обслугу отеля «Эксельсьор» в Париже, установил предположительного автора письма. Некий Андрей Строгалов, граф и бывший офицер-конногвардеец, долгое время работал официантом в ресторане отеля, был на отличном счету, неплохо зарабатывал на одних только чаевых, а в ноябре прошлого года вдруг без видимых причин уволился и исчез, словно лёг на дно.

– Испугался, – понимающе кивнул Агранов.

– Похоже что так, испугался своего поступка. Точнее – его возможных последствий… В настоящее время старший майор Ольгин в Париже плотно занят поисками. Задействована масса агентуры из русских эмигрантов.

– Полагаете, найдут? Это сразу решило бы проблему…

– Думаю, найдут. Тем более, и особая примета имеется – шрам на лбу, над левой бровью. Кстати, отель этот, «Эксельсьор», похоже принадлежит германской разведке. Примерно год назад невесть откуда всплыл с мешком денег некий коммерсант средней руки, немецкого кстати происхождения, и перекупил на корню акционерное общество, эксплуатирующее отель. Сейчас там останавливается много немцев, по паспортам в основном дипломаты да коммерсанты. Надо нам будет взять на заметку это место – на будущее.

– Практичный народ эти немцы, – усмехнулся Агранов.

– И не говорите. Чем арендовать квартиры или платить гостиницам, взяли, купили «Эксельсьор» и платят сами себе. Да ещё прибыль стригут, ведь там наверняка проживают не только их люди…

– Вот только с прислугой промашка у них вышла. Кстати, вас не удивляет столь грубый прокол?

– Чёрт его знает, Яков Саулович. С одной стороны… – Артузов замолчал и неопределённо пошевелил пальцами в воздухе. – А с другой, так и на старуху бывает проруха. Мне ли этого не знать? Вы о «свидании резидентов» небось наслышаны?