Анастасия Шлейхер - Смерть в саду

– Как обстоят дела с допросом свидетелей? Кто-то из жильцов дома успел увидеть убийцу или, быть может, они кого-то подозревают?

– Как я понял, инспектор довольно долго опрашивал родственников мистера Далтона. Многие из них, в особенности дамы, пришли в настоящий шок от случившегося и, понятное дело, не смогли рассказать полиции ничего внятного или полезного. Судя по их словам, в доме в тот вечер не было посторонних, что, в свою очередь, намекает на…

– На то, что это вполне мог сделать кто-то из его родных, – подытожил Эдвард.

– Такую версию нельзя исключить. И все же они, так или иначе, подтвердили алиби друг друга. Что, опять же, на мой взгляд, кажется довольно подозрительным.

– Думаешь, они все в сговоре?

– Знаешь, Эдди, я уже ничему не удивлюсь. Я всякое повидал за время службы в отделе расследований… В общем, свидетелей убийства, в конце концов, так и не нашлось. Возле тела обнаружили садовые инструменты со следами крови мистера Далтона. Но, к сожалению, ни один из них не подходил на роль орудия преступления. Видимо, от удара кровь брызнула в стороны и попала на то, что старик держал поблизости – в этот момент он копался в земле рядом с кустом роз. Специалисты собрали и проверили отпечатки пальцев на всем, что находилось в саду и было достаточно тяжелым, чтобы нанести подобную рану. Желаемых результатов это, увы, не дало, так же, как и обыск спален остальных жильцов Роуз Мэнор.

Вот тут-то следствие и зашло в тупик. Члены семьи мистера Далтона, как и его слуги, кажется, твердо убеждены в том, что его убил совершенно посторонний человек, некто, тайно пробравшийся на территорию поместья, а затем, сделав свое грязное дело, скрывшийся так же незаметно, как и появился. Из их показаний можно сделать вывод, что Чарльз Далтон был любим своими родными и уважаем прислугой. Ни у одного из них не было повода убивать этого джентльмена, да еще и с такой жестокостью.

– Все это дурно пахнет, – сделал вывод детектив. – Ни улик, ни свидетелей, а главное, ни у кого из его родных, единственных людей, оказавшихся в самой непосредственной близости от места преступления, нет мотива для убийства. Не слишком ли ладно?

– Может и так, – согласился Сэм. – Вот только не думаю, что ты, Эдди, сумел бы выведать у них что-то новенькое. Они и с инспектором не слишком торопились делиться подробностями своей жизни. Эти люди довольно скрытны и навряд ли пустят в свой дом частного детектива. В особенности, если за кем-то из них имеется грешок. Думаю, будет лучше, если ты еще раз допросишь своего бестолкового нотариуса. Если ты прижмешь его, как следует, уверен, он выболтает тебе нечто важное. По правде говоря, история с пропавшим завещанием мне ой-как не нравится… Все, что ты успел выяснить у того «типа в красном», указывает на то, что Гудман явно пригрел на своей груди змею. Эту… Как ее там…

– Мэри Блэквуд, – напомнил ему Эдвард.

– Да, ее самую. Слушай, Эдди… Мне думается, тебе следует сдать Гудмана полиции. Дело примет дурной оборот, если в эту историю вмешается посторонний, то есть ты, обладающий нужными нам сведениями и при этом скрывающий их от следствия. Ты не хуже меня знаешь, в какое бешенство придет наш начальник, если кому-то удастся распутать это дело до него. Да и я теперь, получается, твой сообщник, утаиваю важную информацию. Не к добру это все, вот увидишь!

– Эй-эй, попридержи коней, дружище! Не стоит так торопиться с выводами. Мы все еще не знаем, связана ли секретарша нотариуса с пропавшим завещанием Далтона и его убийством. Пока это всего лишь мои догадки. Если я сейчас же обращусь в Скотленд Ярд и отдам им в руки все свои наработки, они либо высмеют меня и оставят все, как есть, но тогда я уже вряд ли смогу вернуться к этому делу. Или они возьмут все, что я сумел накопать, и набросятся на Гудмана и на всех, кто знал мистера Далтона, и попросту их запугают. Как и всегда, впрочем, они пойдут напролом, сшибая всех и вся на своем пути. Без обид, но работать аккуратно вы не умете.

– Ох, Эдди. Признайся, ты просто хочешь оказаться первым. Ты не можешь уступить это дело нам, потому что считаешь себя лучше остальных.

– Ну, уж получше некоторых из твоих коллег, – со смехом ответил Эдвард. – Ты не бойся, Сэмми. Я буду вести себя предельно осторожно, чтобы рыбка не сорвалась с крючка. А ты пока не торопись идти к шефу и закладывать меня и Гудмана. Все еще может обернуться совсем по-другому…

Попрощавшись с Сэмом Ридли, Эдвард отправился прямиком к себе домой, чтобы сегодня лечь пораньше – ему было просто необходимо хорошенько отдохнуть и набраться сил, прежде чем ехать в Роуз Мэнор завтра утром. На этот раз перед ним стояла непростая задача, и оттого азарт разгорался в нем все сильнее. Пришла пора заняться частным сыском по-настоящему!

Оливия Далтон неторопливым шагом обходила великолепный сад поместья Роуз Мэнор, который больше ста лет назад разбил вокруг своего дома её прапрадед – Роберт Далтон. Границу поместья обрамляла пышная живая изгородь, а от ворот к главному входу вела аллея величественных дубов. У самого дома начинался обширный цветник – результат десятков лет тщательной селекции и упорного труда лучших садовников графства. В саду Далтонов цвели удивительной красоты гортензии, камелии, яркие ирисы, дикий виноград оплетал ограду и стены дома. В центре сада, прямо под окнами своего кабинета, Роберт Далтон приказал высадить несколько редких сортов роз, которые продолжали цвести круглый год. Впоследствии эти розы стали главной гордостью семьи.

Стоит отметить, что день этот выдался на удивление тёплым. Такая чудесная безветренная погода, как сегодня, была редкостью для второй половины сентября. За все утро не выпало ни капли дождя, а небо оставалось безоблачным до самого обеда.

Оливия всеми силами старалась сосредоточиться на прогулке, и потому с особой внимательностью изучала окружающую ее природу: некоторые деревья уже сменили летнюю окраску на осеннюю – рыжую и пурпурно-красную, другие – вечнозеленые, по-прежнему хвастливо выставляли на показ свои ветви, покрытые сочной зеленью листвы. Кусты роз в их саду росли повсюду и сейчас все еще пышно цвели и благоухали, напоминая всем вокруг о своем особом статусе в этом доме. Газоны, прежде бережно постриженные, теперь порядком заросли по причине отсутствия заботливой руки садовника. Пешеходная дорожка, вымощенная серым камнем, ведущая от главного входа через весь сад, сейчас выглядела довольно неряшливо – вот уже почти неделю ее не подметали, и потому она вся была усыпана опавшей листвой и мелкими лепестками чайных роз, которые так любил Чарльз Далтон. При мысли о нём на глазах Оливии вновь выступили слёзы. «Всего неделя прошла с того момента, как его не стало, – с горечью подумала девушка, – а кажется, будто целая вечность!»