Александр Щелоков - Крысы в городе

По договоренности Катрич должен был подъехать к месту встречи со стороны Второй Магистральной, пересечь железную дорогу пешком, выйти к Линейному проезду. Зная особенности автобусного движения, они назначили встречу с достаточным запасом времени, и Рыжов опоздать не боялся, шел неторопливо, прислушиваясь и внимательно вглядываясь в таинственный сумрак улицы. Темень уже достаточно сгустилась, но фонари еще не горели.

Он проходил мимо старой строительной бытовкн, стоявшей у забора, когда за спиной раздался подозрительный шорох. Рыжов посильнее сжал газовый баллончик, положил палец на кнопку распылителя. Но обернуться не успел. Под левую лопатку кто-то ткнул нечто твердое. В то же время спереди из густой подзаборной тени, шаркая ногами, вышел мужик. Лица его не было видно, только силуэт и очертания круглой головы в берете.

Голос, густо промоченный водярой и оттого хрипевший, как испорченный телефон, произнес:

— Стоять тихо! Это похищение!

В другой обстановке Рыжов расхохотался. Опереточный возглас пропитого баритона мог показаться дурацкой шуткой, но когда пьянь выходит на ночную добычу, то ее неудовлетворенные желания могут окончиться и трагедией. Об этом свидетельствовал твердый предмет, упиравшийся в спину. К смеху такое не располагало. Надо было держаться испуганно, чтобы нападавшие не завелись, больше того, успокоились.

— Ребята, только не убивайте!

Такого рода просьба позволила гопстопннкам почувствовать, что их жертва испугана смертельно и любые требования будут исполнены.

— Не бзди! — сказал Хрипатый. — Тебе сказано: похищение. Выкладывай выкуп! Освободим.

— Вы что, мужики! — Рыжов старался как можно убедительнее изображать страх и растерянность. Ситуация все больше походила на анекдот, но анекдот был скверный. — Вы меня с кем-то спутали.

— Ни с кем, — из-за спины прозвучал бабий голос, столь же пропитой, как голос мужика. — Гони двадцать штук! Только быстро!

— Боже правый! На охоту за бутылкой вышла семейная пара алкашей.

Рыжов продолжал переговоры.

— Офонарели, ребята? — спросил он, делая вид, будто не понял, что за спиной женщина. — Откуда у меня двадцать?

— Ну, десятка есть, это точно. Гони! Приказ давал право на движения.

— Сейчас, мужики. Достаю. Только не бейте…

Рыжов резким движением ушел корпусом влево, развернулся на каблуке и пустил струю аэрозоли в лицо невежливой леди. Второй импульс плеснул сногсшибательное облако газа в сторону мужчины. Баллончик не подвел. Полицейская смесь из Германии сработала надежно.

Рыжов быстро нагнулся и обыскал лежащих. Из внутреннего кармана мужчины вынул паспорт. Посветил фонариком — Собакарь Аким Кузьмич. Документы женщины оказались в хозяйственной сумке. Репенко Раиса Трифоновна. Здесь же лежали две пустые бутылки из-под водки и одна маленькая из-под пива. Вторая такая же — ею женщина тыкала Рыжову под левую лопатку — разбилась при падении.

Катрич вынырнул из-за угла бесплотной тенью.

— И что нам с ними делать?

— Спроси что попроще. Во всяком случае до конца дела отпускать нельзя.

— Лады.

Катрич поднял и поставил на ноги мужчину. Достал наручники.

— Лапы, господин как вас там.

Щелкнули замки.

То же самое он проделал с дамой, не дав ей никаких преимуществ.

— Пошли!

Они пересекли двор, заваленный железом. Аким Кузьмич, обалдевший от химии, несколько раз спотыкался и чуть не падал. Только мощная рука Катрича удерживала его за ворот от приземления.

Калитку в воротах ангара Катрич открыл без труда: замок был местного производства — простой и дешевый.

Плотно затворив за вошедшими дверь, Катрич зажег фонарик, нашел выключатель и включил свет. Огляделся. Выбрал удобный угол за большим верстаком. Завел туда задержанных и заставил их сесть на пол. Потом достал и подержал в руке пистолет «вальтер ППК». Это был газовый пистолет, разрешение на него имелось, но фирма сделала все, чтобы газовую машинку от настоящей боевой отличить было невозможно.

— Ты понял? — спросил он сидевшего в углу Акима Кузьмича и заправил пистолет за пояс. Кузьмич кивнул. Он уже понимал, насколько крепко влип, решив потрясти крутых мужиков, а теперь сам находился между жизнью и смертью. Что на уме громил — попробуй угадай. Шлепнут их — его и маруху, — и кранты.

— Вот что, — сказал Катрич, обращаясь к женщине, — я гляжу, ты разумней своего обалдуя. Потому учти — сидите здесь тихо. Не дергайтесь, нс вздумайте орать. Кончим дело, уйдем все вместе. Там я вас отпущу. Если попробуете рвануть когти, то, — Катрич поправил пистолет, торчавший у него из-за пояса,-сами догадываетесь…

— Мы тихо, — заверила женщина. — Не надо нас…

— Лады, не буду. Старый заяц трепаться не любит. Вместе с Рыжовым, двигаясь осторожно, они шаг за шагом стали изучать ангар. Ничего примечательного здесь не было. Пол, настланный из чугунных плит. Тигель с элсктронагревом в углу. На полу застывшие брызги алюминия. Большой ящик с песком для тушения пожара. Все открыто, все на виду — нигде ничего не спрятано. Вдоль одной из стен высокий штабель алюминиевых чушек на поддонах для автопогрузчика — подгоняй машину и грузи. Образцовое частное производство…

— Похоже, все чисто, — сказал Рыжов с разочарованием. Что поделаешь, собираясь на охоту, человек всегда рассчитывает вернуться с добычей. Если трофеев нет, на кой черт ходил? Настроение падает до нуля, опускаются руки.

У Катрича выдержка оказалась покруче. Он давно научился сидеть в засадах, часами глядя в пустоту, умел дотошно осматривать место преступления в поисках следов и улик. Не отвечая на сетования Рьгжова, Катрич ходил по ангару, словно принюхивался. Возле ящика с песком остановился. Обошел вокруг. Вернулся. Обошел снова. Присел на корточки. Стал водить пальцами по полу, ощупывая металл. Поднялся.

— Иван Васильевич, гляньте.

Рыжов подошел. Носком ботинка Катрич показал полукруглые следы потертости на металлическом полу.

Теперь и Рыжов обошел ящик со всех сторон. Подумал.

— Ящик двигали. И не раз.

— Похоже. Может, и мы попробуем? Они налегли на короб. Что-то скрипнуло, ящик тронулся с места и пополз в сторону, открывая квадратный люк.

— Так, — Катрич зажег фонарик. Посветил вниз. Желтое пятно света выхватило из темноты крутые металлические ступени.

— Я спущусь.

Катрич осторожно двинулся вниз. За ним спустился Рыжов.

Перед ними открылся подвал, оборудованный как продолжение цеха — алюминиевые отливки, сварочный аппарат, стеллажи.

Катрич поднял с пола странную заготовку.

— Что-то вроде корыта, — сказал он, — только на кой оно?

— А это? — Рыжов взял в руки тонкую алюминиевую пластинку. Она прикрывала вырез в алюминиевом корытце, стоявшем в стороне от других. Под крышкой лежал аккуратный лист толстого асбеста.