Ольга Бруснигина - Мне тебя заказали

– Сочувствую, та же тема. В общаге за место борьба. А у меня койка новая, в шкафу полка со шмотками, в тумбочке косметика. Дешевка, конечно, но все равно жалко.

– Придется забыть, лишь бы из передряги выпутаться, а шмотки – дело наживное. Кстати, тебя как угораздило в это путешествие отправиться?

– Лимонаду выпила и вырубилась. Дальше ты знаешь…

– А лимонад ты в супермаркете купила, – с издевкой пошутила Тина.

– Если бы! Представь, физрук из моей школы, неожиданно нарисовался. Поедем, говорит, до общаги довезу по старой дружбе, а я – дура, и рада. Нравился он мне, когда-то. По доверчивости, лимонад из его рук приняла и почти всю бутылку выпила, пожадничала. Денег на лимонад лишних нет, сама понимаешь.

– Убила бы! – прошипела Тина в поддержку.

– Козел! Теперь-то я поняла, что он специально меня выцеплял, по улицам кружил. Я пока ворон по сторонам считала, шаталась без цели, несколько раз похожую машину поблизости видела. Подъехал, весь такой добренький, заботливый: «Кариночка – красавица, похорошела, не узнал бы». Освобожусь, найду и замочу гада.

– А я тебе помогу.

– Не стану возражать. На куски готова разорвать, чтобы дольше помучился. Представь…

– Ну?

– Он меня продал, как вещь.

– Откуда знаешь?

– Сам признался, когда прощения просил. Твердил, что из-за денег, на зарплату учителя жить тяжело.

– И во сколько он оценил твою жизнь?

– Это я не успела выяснить. При следующей встрече спрошу и вытрясу из него все до копейки, вот увидишь. Вернет с процентами.

Внезапно Тина сменила тему:

– Карин, заметила, какой красавчик нас охраняет?

– Ага, скажешь тоже! Лица не разглядела, зато силушку богатырскую попробовала. Кулаки у него – железные. Припечатал, словно молотом, до сих пор отдышаться не могу, ребра в обратную сторону.

– Я влюбилась! – перебила Тина.

Она в потемках не видела, как Карина крутит пальцем у своего виска.

Ровная до этого дорога после крутого поворота сменилась, по всей видимости, на ту самую, которую проклинают все автомобилисты – яма на яме. Девчонки дружно подпрыгивали от каждого неудачного маневра фургона, чертыхаясь и проклиная горе-водилу.

– Не мешки везешь! – громко прокричала Тина, когда возникло ощущение, что их хотят угробить.

Неожиданно, автобус сменил ход, а под колесами зашуршало неизвестное дорожное покрытие.

– Слышишь, – прошептала ей Карина, – как будто мелкие камешки шебаршат.

– Значит, от шоссе уже далеко! Считай, больше трех часов в пути! Точно тебе говорю: хана нам!

Фургон просигналил и в скором времени остановился.

– Слушай мою команду! – распорядился качок, вновь с грохотом открывая дверь фургона.

Девчонки всполошились. Не солдаты же! И почему этот тип дозволяет себе общаться в подобном тоне?

– Че-го? – медленно протянула Тина, – пошел ты со своими командами! Клянусь, не шевельнусь, пока не узнаю где я.

– Разговорчики! – в той же манере продолжил мужчина, – выходи, стройся!

– Еще чего! Сам стройся, – запротестовала Карина.

До боли сжав губы, она приготовилась прыгнуть, а потом и вовсе задать стрекача. Оставалась мелочь – усыпить бдительность их охранника. Только тот словно прочитал ее мысли и в ответ показал сжатый кулак:

– Думаешь, я прошу? Может, напомнить, что бывает за непослушание? Те тумаки покажутся ласковым поглаживанием. Не играй со мной, шансов – ноль. Проиграешь.

– Не надо! – сдалась Карина, – я не сбегу.

– Вылезайте наружу! Чего я вас словно барышень невинных уламываю? Сейчас схвачу за загривки и швырну, мало не покажется.

Тина отодвинула Карину и выбралась первой из фургона.

– Чего разорался? Мы девочки культурные, к другому обращению привыкли. Нет бы, руку подал, Джентльмен.

– Тебе что ли руку? Тоже мне – принцесса. Драная кошка с района – вот кто ты.

Выражение лица Тины резко сменилось. Откуда ни возьмись, появилась злость во взгляде:

– За оскорбление ответишь. Ты еще не знаешь, с кем связался.

– Договорились, – вполне миролюбиво ответил качок, – потом, когда время наступит, поквитаемся.

Он протянул Тине руку для мужского пожатия.

– Так-то лучше! Равнение на середину! Упор лежа принять!

Подружки обменялись недоуменным взглядом.

– Чего принять? – поинтересовалась Тина, попросту не догоняя, чего происходит.

Создавалось ощущение, что они новобранцы в армии, куда их как злостных уклонистов привезли силой. Карина никогда не слышала о существовании женской армии, по крайней мере, не видела смысла в подобной. Пусть она верила, что слабый пол способен на великие подвиги, в том числе и с применением физической силы, но мужское превосходство бесспорно. Им на роду физиологией и инстинктами предназначено играть в стрелялки, рукопашные бои и при этом самоутверждаться.

– Я пошутил, – вновь сменил гнев на милость охранник, изобразив на лице нечто похожее на улыбку, – Милости прошу – станция конечная, дальше «поезд» не идет.

То место, в котором девчонки очутились, внешне походило на тюрьму или армейскую часть, но только без опознавательных знаков. Ни флагов, ни вывесок. Между заасфальтированными дорожками в обрамлении ровно подстриженных кустов барбариса, славившегося острыми шипами, располагалось несколько длинных одноэтажных корпусов постройки времен коммунизма.

– Прибыли к месту дислокации, – тем временем докладывал качок кому-то по телефону.

Карина сразу же определила, что впереди ожидает, если не зона, то какое-то закрытое заведение для наказаний. Начала прокручивать события прошедших дней в уме, время и место, где могла жестко накосячить. Согласна, у нее имелись неоднократные приводы в полицию, где не гладили по головке, а запугивали, возводили проступки в квадрат, приписывая статьи и пункты. Всегда одна и та же «песня» – поорут, выпустят пар, проведут профилактическую беседу и вышвырнут за дверь. Вновь преподы жалели, брали на поруки, она же детдомовская – чего с нее взять. На учет в комиссии по делам несовершеннолетних поставили лет с десяти и вовсе по пустячному поводу. Подумаешь, сперла у завуча сумочку! Документы сожгла на пустыре, а косметику и кошелек присвоила. Радовалась правда недолго, свои же спалили. В детдоме даже у стен имеются уши и глаза, а стукачки всегда пользовались приятельским положением у воспитателей. Драки, в которых она значилась зачинщицей, никогда не заканчивались переломами или тяжкими травмами, ерунда – синяки, да царапины.

– Где это мы? – вернула ее из размышлений Тина, которая озиралась вокруг.

– И мне хотелось бы знать. По виду тюрьма. На санаторий или загородный лагерь отдыха не тянет. А ты как думаешь?

– Гляди, решетки на окнах. Значит, либо психушка, либо пыточная. Все гады предусмотрели! Как пить дать, запрут.