Ольга БрусниГина - Бяка [СИ]

Для кого-то просыпаться в четыре утра — пытка. Дениска же любил это время. Он проходил с удочками к заросшей речке, наслаждаясь тишиной спящих улиц.

Плакучие ивы, склоненные над водой, тихо шелестели, приветствуя его как доброго знакомого. В их тени так привольно и спокойно. Бойкие стрекозы, обгоняя друг друга, устраивали игры с поплавком. Вдруг он вкусный?

Удочка из тонкого, но гибкого бамбука вздрагивала в затекшей руке. Клева не было. Ну и пусть! Почти два часа покоя и неги под первыми лучами восходящего солнца.

Дениска дремал, кивая носом. В миг пробуждения его глаза четко улавливали местонахождение поплавка, спокойно стоявшего на воде.

Не рыбалка, а рай на земле — нирвана: пташки щебечут, комары жужжат, легкий невесомый ветерок гладит лицо.

Вдруг в этой заколдованной сонной тишине вдоль по всей реке раздалось: «Шлеп, шлеп, шлеп» — ритмичное плюхание по воде.

Первый раз за долгое время Дениска был не один. Он заозирался. Звук шел со стороны омута, никоим образом непригодного для рыбной ловли. Вода ледяная, да и водоворотов уйма. Рыба там не стоит. Разве, что верхоплавки, мелюзга шустрая, годившаяся только для наживки. Широкое зеркало водной глади на первый взгляд спокойно, но стоило попасть в круговорот водяного потока, ощутить холод от ключевой водицы — спасения не жди, затянет, закружит и увлечет на самое глубокое место.

Дениска от старых людей слышал, что это место непростое. Многие приписывали ему страшную колдовскую силу, пришедшую из тьмы веков. Одна более сведущая бабка и вовсе твердила, что зловещий черт с рогами о семи ветвях, обладающий огромной силой, ждет удобного случая, чтобы поглумиться над заблудшими людьми. Хитростью, лестью и прочими уловками опутать мороком и утянуть в самые топи. Особенно он был падок на женский пол, так как жениться мог только на утопленницах. Ну, естественно, все они должны были обладать необычайной красотой.

Дениска обходил стороной опасную яму. Не из страха, а так — на всякий случай. В селе ходили слухи о двух-трех утопленницах, но мало ли что болтают пустые языки.

Все же любопытство возобладало. Убрав снасти, Дениска стал пробираться вдоль берега, хоронясь в высоких камышах, то и дело вслушиваясь в необъяснимые звуки. Неужто сом? Или щука на десять кило!

Когда до омута оставалось совсем немного, Дениска услышал: «Бя! Бя! Бя!», раздвинул высоченную траву, и охнул от удивления.

На повороте реки обнаружилась роскошного вида женщина по пояс в воде. Именно такие красавицы волновали его больше всего: пышная, простоволосая. Женщина — мечта. Нагая.

Он не мог оторвать от нее взгляда. Словно прибитый к земле тысячей гвоздей, застыл без движения. Воздух вокруг стал тяжелым, осязаемым, с огромной силой навалившимся на плечи. Дениска боялся спугнуть эту нежную пленительную красоту своим учащенным дыханием.

Как же она была прекрасна! Светлые пышные волосы, еще не мокрые, мягкими локонами обнимали прекрасную грудь, струились по покатым плечам, молочного цвета кожа, нежная даже на простой взгляд. Дениска пусть и издалека смог разглядеть милое юное личико.

Яркая красота незнакомой девушки, точно экзотический цветок сияла среди темной воды.

Дениска внезапно поймал себя на мысли, что желает коснуться красавицы, почувствовать своими пальцами плавность ее изгибов, ощутить бархат ее кожи, вдохнуть запах шелковых волос.

Интересно, а какого цвета ее глаза? Синие? Карие? А может зеленые, ясные, как он любит?

Какая плавность движений! Сказочная, чарующая картина.

Дениска сожалел, что она сколь желанна, столько и недосягаема для него. Он не ровня ни лицом, ни телом. Решил никоим образом не выказать присутствие, хотя и корил себя за низменную наклонность к подглядыванию. — Бя! — вновь выдала красавица, очерчивая руками круги по воде.

Дениска дрогнул, вновь залюбовавшись на прекрасную купальщицу, которая тем временем прилаживала к волосам кувшинку. Лучи утреннего солнца играли в ее светлых кудрях, ласкали сияющую кожу.

Незнакомка сделала еще один шаг навстречу к глубокому месту. Еще чуть-чуть и произойдет непоправимое. Глупышка не чует беду. Как же она терпит такую холодную воду? В здравом уме ни за что не полез бы купаться. Брр! По коже Дениски пробежали мурашки.

Он должен ее спасти. Непременно.

Девушка сделала еще одно движение, высоко закидывая руки.

Не снимая одежды, Дениска ринулся в воду, со всей силы гребя руками и ногами. Холодная вода нестерпимо жгла тело, сковывая движения. Дениска барахтался, казалось целую вечность. Его массивные ботинки намокли и стали тянуть вниз. Одежда душила, превратившись в непомерный груз.

Дениска был отличным пловцом, но в этот раз в борьбе с водной стихией он проигрывал. Ноги свела судорога. Считай, из-под самых недр омут питало больше двух десятков подземных родников.

Девушка исчезла из вида, а он уже успел глотнуть воды. Вся жизнь за миг пролетела в голове. Нелепая смерть. Впрочем…

До Дениски никому не было дела. Одинокий бобыль, доживший до сорока лет. Вспомнить нечего: тихий, молчаливый, нелюдимый, без жены, детей. С женским полом не повезло с молодых лет. Была одна хохотушка, своим задорным характером сразившая его наповал. Но от ее острого язычка у Дениски вся жизнь пошла наперекосяк. Подколола раз и навсегда. Дениска замкнулся, поставив на себе крест. Те едкие слова до сих пор в памяти остались. Ну не умел он целоваться, а первый неумелый поцелуй вызвал у предмета обожания приступ истерического смеха: «Теленок! Обмуслякал! Фу!» и брезгливо вытерла ладонью губы. То унижение застряло навечно и не хотело покидать разбитое сердце. Так он и жил, кляня себя за мерзкий поступок, хотя его вины в том не было. Боялся обжечься еще раз, поэтому жил лишь в своем придуманном мире, полном счастья и любви, а реальных женщин обходил стороной, робел в их присутствии, даже иногда и вовсе терял дар речи. Что говорить, боялся он их.

Дениску захлестнул не только ворох тягостных воспоминаний, он закрутился в крутом речном водовороте, и камнем пошел ко дну. Черная вода сомкнулась над головой, а ноги уже почувствовали жидкий ил. Дальше — тишина и темная непроглядная мгла.

— Бя! — услышал Дениска, очнувшись.

Он жив. Но как?

Дышать было тяжело. Невыносимо больно. В легких еще оставалось много воды, и он зашелся в кашле.

Голая спасительница склонилась низко, заглядывая ему в глаза. Она ничуть не смутилась своей наготы.

— Бяка! — сказала она, прикладывая руку к обнаженной груди.

— Денис, — прошипел рыбак, присвистывая на последнюю букву.

Красавица улыбнулась во весь рот. Ни дать ни взять — дурочка! Да еще и имечко подходящее.