Павел Амнуэль - Что там, за дверью? Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 24

– Спрашивал или нет?

– Конечно! Кассирша, миссис Барден, прекрасно знает леди Элизабет, она не видела ее месяца три.

– Понятно, – Бронсон наконец принял решение. – Стефан, сейчас я занят, а в пятницу к полудню приеду в Блетчли.

– С Кэтти, ты можешь взять ее с собой. Воздух у нас…

– Я приеду один. – Бронсону не хотелось говорить, что с женой они расстались два года назад, детей он видит раз в месяц, живет бобылем, и воскресный отдых в деревне нужен ему больше, чем Стефану – помощь Скотланд-Ярда. Скорее всего, ничего криминального в Блетчли-менор не произошло. Сбежала чья-то жена – похоже, даже не жена, а сожительница. Когда уходила Кэтти, она тоже…

– Я приеду один, – повторил Бронсон. – На уик-энд. Отдых не помешает, заодно попробую разобраться в твоей истории. Конечно, неофициально. Ты понимаешь, что нет оснований возбуждать уголовное дело, поскольку не найдено тело и не поступило искового заявления об исчезновении человека?

– Да, – после паузы сказал Кервуд. – Я понимаю. Но леди Элизабет не могла просто исчезнуть.

– Поговорим, когда я приеду, хорошо?

– В пятницу поезд прибывает в одиннадцать двадцать семь. Стоит всего минуту, имей в виду. Я тебя встречу.

Старший инспектор Бронсон положил трубку на рычаг и подумал о том, как время меняет людей: когда Стефан работал в Ярде, это был немногословный, вдумчивый сотрудник, не хватавший звезд с неба, но всегда четко выполнявший указания начальства в лице Бронсона. После смерти жены (она умерла от рака, сгорела, как свеча) Кервуд ушел в себя – слова от него невозможно было добиться.

Не время меняет людей, а место, подумал Бронсон. Я бы, наверно, тоже стал болтлив, если бы жил в деревне и каждый день общался с людьми, обожающими сплетничать о своих соседях.

Знаю я этих деревенских…

* * *

Поезд прибыл по расписанию, никто, кроме Бронсона, на станции Блетчли не вышел, а на перроне не оказалось ни одной живой души, кроме грузного мужчины лет сорока, в котором старший инспектор не без труда признал старого друга.

Обнялись, произнесли дежурные фразы («Прекрасно выглядишь, старина!», «Ты совсем не изменился за эти годы!»). На привокзальной площади, размером не превышавшей площадку для лаун-тенниса, ждала машина. Стефан сел за руль, Бронсон – на соседнее сиденье, и поехали вперевалку по дороге, которую, похоже, протаптывали кони в веке примерно восемнадцатом, а то и раньше.

Природа, однако, была изумительная – живописные рощи, пруд, липовая аллея, зеленые холмы, на которых паслась какая-то живность, издалека Бронсон не мог разглядеть, то ли это были обыкновенные коровы, то ли бизоны, сошедшие с картинок из любимых книг его детства.

Блетчли-менор возник за поворотом дороги, когда Бронсон почувствовал, что не в состоянии больше подпрыгивать на жестком сидении, и хорошо бы бросить машину на произвол судьбы, отправившись дальше пешком.

За четверть часа пути старший инспектор успел выслушать то ли исповедь, то ли служебный отчет Кервуда и знал теперь, что живет Стефан один, с женщинами у него проблемы, потому что хочется ему ответственных отношений, а в деревне не то чтобы нет серьезных женщин, но у всех мужья, молоденькие же, вроде Салли Копленд, к жизни относятся слишком легко, хотя вообще-то здесь действительно спокойно, за все эти годы не случилось, слава Богу, ни одного убийства, а пьяные драки происходят частенько, хотя – слава, опять-таки, Богу, – без последствий для здоровья драчунов, и разбирать приходится, в основном, имущественные претензии, а прошлой зимой у Дайверов пропал мальчишка, искали всей деревней и нашли, конечно: парень заблудился буквально среди трех сосен. Поэтому исчезновение леди Элизабет стало событием, о котором все только и говорят, сэр Эндрю, возможно, хотел бы замять это дело, но не получится, а объяснений он давать не желает, уехала, мол, к подруге, и точка, не ваше, мол, дело, при чем здесь полиция, когда Лиззи жива и здорова…

– Может, действительно? – спросил Бронсон, когда машина остановилась у аккуратного одноэтажного домика с черепичной двускатной крышей. – Может, все так и есть?

Старший инспектор вышел из машины и с наслаждением потянулся. Господи, подумал он, какой здесь воздух! Чем пахнет? Трава, понятно, а еще были какие-то запахи, очень приятные, возбуждающие, но определить их происхождение Бронсон не мог, в Лондоне так не пахло, в городе вообще другие запахи, и люди другие, и проблемы. Уехала женщина к подруге – кто станет беспокоить Ярд по такому нелепому поводу?

Кервуд пропустил старшего инспектора в темную прихожую, а оттуда повел в гостиную, где стоял большой стол, окруженный стульями с высокими спинками, будто забором, и еще в комнате был диван времен Эдуарда VII, а в застекленном книжном шкафу Бронсон увидел корешки книг, которые он читал в юности – ни одного нового издания, сразу видно, что хозяин не ездит в город и вполне доволен своим деревенским существованием. Я бы так не смог, подумал Бронсон.

– Сейчас мы поедим, и я покажу тебе твою комнату, ты сможешь отдохнуть с дороги.

– Пока мы будем есть, – сказал Бронсон, – я хотел бы услышать всю эту историю. Только, если можно…

– Точно и коротко, – усмехнулся Кервуд, перестилая скатерть. – Не беспокойся, Майк, я знаю, ты думаешь, твой бывший сотрудник стал словоохотлив, как деревенский сплетник. Мой руки и садись за стол, я все изложу в лучшем виде, как делал это восемь лет назад.

* * *

Рассказ действительно оказался кратким и исчерпывающим. Доев яичницу с беконом, Бронсон знал ровно столько же, сколько Кервуд.

Сэр Эндрю Притчард, сорока трех лет, жил не в самой деревне, а примерно в полумиле в сторону леса, у него был участок земли, где стоял красивый особняк, пришедший сейчас, впрочем, в некоторое запустение, поскольку очень уж богатыми Притчарды никогда не были, а цены на ремонтные работы после войны выросли неимоверно. Жил сэр Эндрю на ренту – проценты он получал от акций саудовских нефтяных промыслов, в последние годы нефть подорожала и на жизнь Притчарду хватило бы с избытком, но распоряжался он деньгами и до появления леди Элизабет не очень рачительно, а когда стал жить с этой женщиной, то тратил наверняка больше, чем получал.

В юности сэр Эндрю женился на Аннете Хоустон, ее родители и сейчас живут в соседней деревне Бистер, но семейного счастья не получилось, через три года после свадьбы Аннета упала с лошади, сломала позвоночник и прожила две недели – достаточно, чтобы успеть взять с мужа слово, что он никогда больше не женится и будет вечно хранить память о своей любви.

Было это за год до начала войны, и когда началась заварушка в Европе, сэр Эндрю записался в армию добровольцем. Может, он даже хотел, чтобы его убили на фронте, но Бог миловал, служил Притчард в Палестине под началом генерала Алленби, брал Иерусалим и вернулся домой в двадцатом году живой и даже невредимый.