Эдгар Уоллес - Таинственный двойник

«Я избрал самый нелепый путь знакомства с вами, — писал Ласси. — Одри, я люблю вас искренне и глубоко. Если вы согласитесь стать моей женой, то сделаете меня счастливейшим из всех смертных…»

Брачное предложение! Одри ожидала чего угодно, только не этого. Оставив завтрак, она поднялась к себе и написала ответ.

«Благодарю вас за предложение, которое вы, очевидно, считаете лестным. Однако я без сожаления отказываюсь рассматривать его.

Одри Бедфорд».

— Отправьте, пожалуйста, это письмо, — сказала она портье и вернулась к завтраку.

Предложение Маршалла заставило Одри ускорить осуществление намерения, которое возникло у нее еще раньше, когда она размышляла о Доре.

После завтрака девушка поехала на Керзон-стрит.

Дора на секунду остолбенела, увидев перед собой сестру.

— Что тебе нужно? Твое пребывание в моем доме недопустимо!

Одри остановилась возле камина, прислонившись к нему Спиной.

— Мартин знает о Ласси Маршалле? — спросила она.

Глаза Доры превратились в щелочки.

— Ах, вот в чем дело!

— Ты должна порвать с ним, Дора.

— Чтобы он достался тебе?!

— Нет, я его презираю. Неужели ты его любишь, Дора?

— А по-твоему, я не могу? Это все?

— Нет. Я не собираюсь читать тебе нравоучения, но ведь ты обманываешь человека, которому ты дорога.

— Допустим, что так, — прошептала Дора и вдруг, не сдерживая больше обуревавшего ее бешенства, закричала: — Уступить тебе мужчину, которого я люблю? Ты этого хочешь, да?! И за этим ты пришла сюда?!

— Ты напрасно волнуешься, Дора, я ведь хочу тебе добра.

— Как смеешь ты называть меня Дорой! Змея! Арестантка! Как я тебя ненавижу! Мать тоже ненавидела тебя и была права. Порвать с Маршаллом? Да ты с ума сошла! Я замуж за него выйду, когда отделаюсь от… когда настанет время. Убирайся вон!

Дора с шумом распахнула дверь. Одри направилась к выходу.

— Я с тобой разделаюсь, воровка! — прошипела ей вслед Дора. — Шпионка! Притворяется скромницей! Ты воображаешь, что он на тебе женится? Как бы не так! Этому не бывать!

Одри услышала за спиной лязг железа и быстро обернулась. В гостиной на стене висели старинные доспехи и оружие, Сорвав первый попавшийся под руку кинжал, Дора бросилась на сестру. Одри кинулась в прихожую, но, оступившись, упала.

В тот момент, когда обезумевшая Дора пыталась нанести сестре удар, входная дверь распахнулась и кто-то схватил ее занесенную руку.

— Мне очень жаль, если я прервал съемку эффектного кадра, — заявил Слик Смит, — но меня раздражает лязг стали.

Когда Дора пришла в себя, Одри уже не было. Слик Смит взял молодую женщину под руку, отвел ее в гостиную и усадил.

— Я вела себя как дура, — произнесла она, запинаясь.

— С кем этого не бывает, — сочувственно заметил Слик. — Каждой женщине приходится дурить из-за какого-нибудь мужчины. Плохо только, если он этого не стоит.

— В том, что произошло, виновата она… Она… ненавистна мне!

— Не стану с вами спорить. Хотя она всегда представлялась мне хорошей девушкой. Кажется, она сидела в тюрьме, чтобы выручить вас?

Дора внимательно посмотрела на собеседника и тут только осознала, что видит его впервые.

— Кто вы такой? — с тревогой спросила она.

— Я Слик Смит. Ваш муж знает меня. Смит из Бостона. Я англичанин с бостонской выучкой. Человечество не знает более изящного сочетания — порода плюс культура… Миссис, он не заслуживает того.

Слик так внезапно переменил тему, что Дора не сообразила, в чем дело.

— О ком вы говорите?

— О Ласси. Он ни к черту не годится. Вы сами заставили меня сказать об этом. Он законченный эгоист. Потребуйся ему ботинок — и он, не задумываясь, отдаст в дубление шкуру своего первенца. А вот Мартин мне нравится — это хороший парень. И, возможно, он улыбнется вам в зале суда в тот момент, когда судья наденет черную шапочку, прежде чем отправит его в камеру смертников. Вы будете сидеть и думать о том, каким подлецом был Маршалл, и как легкомысленно вы послали этих мужчин на смерть. После приговора осужденный живет только три недели, а затем наступает момент, когда он должен уйти навсегда. И вы пойдете проститься с Мартином, и он будет всячески стараться ободрить вас. Затем вы проведете мучительную ночь в ожидании… и, когда пробьет восемь часов…

— Умоляю вас, перестаньте! — застонала Дора. — Мартин подослал вас…

— Мартин не видел меня сегодня и не звонил мне. Вы даже не представляете себе, какая скотина этот Маршалл.

— Я знаю… Оставьте меня. Вы все точно сговорились изводить меня, зная, как я им дорожу.

Слик вышел на улицу в тот момент, когда Мартин расплачивался за такси. При виде Слика он нахмурился.

— Какого дьявола вы здесь?

— Эльтон, вы слишком стремительны. Вы набрасываетесь на меня за то, что я пришел вас проведать; вы набрасываетесь на желторотых юнцов, которых можно стричь, как баранов; вы набрасываетесь на легкий заработок, потому что Стандфорт заявил вам, что подделка будет первоклассной…

— Я не понимаю, о чем вы говорите! — оборвал Слика Мартин.

— Послушайте, Эльтон, — продолжал Слик, понизив голос, — даже темная профессия старого хрыча Мальпаса лучше, чем это новое увлечение Стандфорта фальшивыми деньгами.

— А какая у него профессия?

— У Мальпаса? Я в точности не знаю, но… не желаю вам встречаться с ним наедине в его доме. Я однажды видел его, но он меня, к счастью, не заметил. Только благодаря этой случайности я остался жив, Эльтон…

Мистер Ласси Маршалл был в последние дни очень озабочен. И причиной тому были не угрозы Эльтона.

В субботу, поздно вечером, Тонджер принес ему пачку писем. Ласси быстро просмотрел все конверты и нахмурился.

— Из Капштадта опять ничего нет, — сказал он. — Уже больше месяца я не имею сведений от нашего приятеля. Чем это, по-твоему, можно объяснить?

— Может быть, он умер? — высказал предположение Тонджер. — Бывает ведь, что люди умирают даже в Южной Африке. А может, что-нибудь стряслось с Торрингтоном? Возможно, он все-таки не умеет плавать?..

— Ты уже не первый раз упоминаешь об этом, — резко заметил Маршалл. — Он прекрасно плавал!.. Однако что ты хотел этим сказать?

— Ничего, я просто рассуждал про себя, — ответил Тонджер и, продолжая интриговать Ласси, добавил: — Вот детям губернатора следовало бы уметь плавать…

Ласси вспылил.

— Мне надоело твое кривляние! Потрудитесь объяснить, в чем дело!

— Года полтора тому назад, — начал Тонджер, — дети лорда Гильбера отправились кататься на парусной лодке. За молом лодка опрокинулась, и они бы утонули, если бы один из каторжников, работавших в то время на молу, не бросился в воду и не спас их…