Рэмзи Мьюр - Тайна старой усадьбы. Серия «Семнадцатый отдел»

– Ну и чудесно. Лучше придумать нельзя. Вы хорошо сделали, мисс Шоу, рассказав мне об этом коттедже.

– Я очень рада, что вам нравится ваш бивуак, – ответила Маргет.

Она закрыла дверь и провела меня по другой тропинке к конюшням и домам служащих. Все это имело такой вид, будто здесь никого не было в продолжение нескольких лет. Стекла в окнах были выбиты, замки заржавели, и между плитами конюшенных дворов кустиками росла трава.

Мы с ней бродили из комнаты в комнату.

– Большая часть дома оставалась нежилой, – пояснила мне Маргет. – Джесси время от времени проводила генеральную чистку, но старый мистер Драйсдейл жил в библиотеке. Библиотека, его спальня и крошечная каморка, в которой он ел – вот единственные помещения, в которых он когда-либо бывал. Казался он очень странным, но, в сущности, это был очень милый человек. Он умел быть очаровательным, даже галантным, когда хотел. Вот и библиотека. Уф, как темно!

Маргет прошла вперед и раздвинула занавески. Перед камином валялся опрокинутый стул, а маленький столик лежал посреди комнаты вверх ногами. Все это были результаты событий прошлой ночи. Мой взгляд остановился на письменном столе, который этот тип Сеймор старался вчера открыть. Это была старинная, массивная вещь, какие теперь еще можно найти в магазинах старьевщиков. Стул, которым оглушили меня, как я теперь заметил, оставил трещину в боковой части письменного стола.

«Это мы исследуем завтра вместе с Джорджем», – подумал я.

– Кто-то неосторожно ходил в темноте, – заметила Маргет, переворачивая и ставя на место опрокинутые вещи. – Вы когда-нибудь видели такое количество книг? Что это вы так внезапно притихли? Даю пенс за ваши мысли! В чем дело?

– Простите, – очнулся я. – Я только раздумывал о странном образе жизни моего старого дяди. Я не удивляюсь теперь, что на нас смотрели с удивлением, когда мы спрашивали сюда дорогу. Господи, провести столько лет в этом помещении! Целую вечность просидеть тут, не видеть почти никого! Вот так жизнь!

– А вы теперь, – сказала Маргет, – предполагаете последовать его примеру? Но я надеюсь, что вы время от времени будете забегать к нам и пропоете иногда нам комическую песенку или расскажете что-нибудь веселое, чтобы спугнуть черные мысли.

– Вы уже точно решили поселиться в Брэкенбридж-Холле? – голос ее ушел куда-то вглубь, в нем теперь звучала нотка беспокойства, тогда как в глазах ее снова появилось испуганное, тревожное выражение. Может быть вы возьмете свое решение назад?

– Нет, я отступать не намерен! – воскликнул я. – Об этом и речи не может быть! J'у suis, j’y reste 6 6 Я здесь, я здесь остаюсь. (фр.). … Я хочу тут прочно основаться.

Тогда случилось то, чего я никак не мог ожидать. Я мог лишь молча стоять и сознавать, какой я глупый и неповоротливый осел. Маргет отвернулась от меня и, прислонившись к ставне одного из окон, закрыла ладонями лицо. Рыдания сотрясали ее маленькое худенькое тело. Я растерялся. Почему она так внезапно расплакалась? Казалось, этому не было никакой причины. В моих словах ведь не было ничего обидного. Неужели – мысль эта внезапно осенила меня – неужели она плакала из-за меня, из-за того, что я так твердо и бесповоротно решил поселиться тут? Неужели она боялась за меня?

Исполненный нежности и жалости, я осмелился подойти к ней. Я бормотал разные глупости, чтобы утешить ее, а мое сердце билось в порыве любви к этой девушке. Это чувство толкало меня, и я, протянув руки, обнял плачущую, дрожащую Маргет. Ее худенькое тело нервно вздрагивало. Она положила голову мне на плечо. Лицо ее все еще оставалось зарытым ладонями. Ее красота, ее свежесть очаровывали. Осторожным движением я отвел ее крепкие, загорелые пальчики от лица. Глаза, наполненные слезами, широко раскрылись и поднялись к моим, тогда как рыдания еще заставляли ее нервно вздрагивать. Я нагнулся с намерением поцеловать ее мокрые от слез губы, но она с легким криком вырвалась от меня и уцепилась испуганно за занавеску.

– Маргет, дорогая! – произнес я. – Вы знаете, что я люблю вас. Я полюбил вас с первой минуты нашего знакомства.

– Тсс, – сказала она, смахивая слезы со щеки, – вы не должны говорить этого. Никогда, никогда не повторяйте этих слов!

– Почему, неужели вы меня так ненавидите?

– Вы знаете, что это не так, – сказала она с оттенком горечи в голосе. – Но, я лишь хочу, чтобы мы были добрыми друзьями.

– Скажите мне, Маргет, – настаивал я, снова придвигаясь к ней, – вы совсем, совсем не любите меня?

– Нет, нет, – воскликнула она, – я не должна вам отвечать, я не могу! Мы должны оставаться друзьями, неужели вы не можете понять?

Она сложила руки, и лицо ее потемнело, точно на него нашло облако.

– Вы хотите сказать, что любите другого?

Она как-то неопределенно покачала головой.

– Вы не должны задавать мне таких вопросов. Обещайте больше никогда не повторять их. Это бесполезно,.. невозможно.

С этими словами Маргет протянула мне руку.

– Пожмем друг другу руки в знак дружбы, Ронни, – сказала она, немного успокоившись. – Мы – товарищи.

Мы серьезно пожали друг другу руки, и вдруг оба разом расхохотались. Этот смех был только реакцией после нервных переживаний, но я думаю, что именно он, этот смех, запечатлел нашу дружбу. Но он же и заставил меня молчать. Рукопожатие и взрыв смеха как бы выстроили между нами непроницаемую стену. Маргет должна была оставаться верной кому-то, и я не должен был вмешиваться в ее дела – во всяком случае, я не должен был спрашивать у нее объяснений. Какое отношение эти секреты имели ко мне и к тем странным обстоятельствам, которые вмешались в мою жизнь, – я не мог понять.

– Маргет! – обратился я к ней после долгого молчания, в течение которого мы бродили вдоль стен библиотеки, осматривая все. – А я знаю, почему вы только что заплакали.

– Я тоже знаю, – улыбнулась она. – Потому что я – глупая дурочка.

– Нет, потому что вы убедились, что я дурак, то есть, что я делаю глупость, решая жить тут. Вы плакали, потому что тут происходят непонятные вещи, которые угрожают моей жизни.

– Да, я об этом говорила. Я ведь еще вчера вечером предупреждала вас, но я сама не знаю ничего. Я даже, наверное, не знаю толком и того, о чем я вам говорила. Я могу лишь догадываться. Конечно, мои подозрения могут оказаться ложными.

– Я не думаю, что все это чепуха, – живо возразил я. – Вернее, наоборот. Но я хочу поселиться тут в Брэкенбридж-Холле и добраться до сути.

– Только обещайте, – серьезно сказала она, кладя мне на рукав свою руку, – дайте мне слово, что будете осторожны.

– Я могу обещать только тем, кто сует сюда свои нос, – злобно сказал я, – что им несдобровать.

Маргет рассмеялась, присущим ей движением закидывая голову.