Ольга Иконникова - Кафедра

– Ну, просто, идеальный работник! – умиляюсь я.

– Да, – Кирсанов не замечает издевки. – Ты согласишься со мной, когда узнаешь ее получше.

Говорить о Прудниковой мне совсем не хочется.

– А кто та милая девушка, что угощала меня конфетами? Такая улыбчивая, с длинной светлой косой.

– А-а, – лицо Вадима тоже светлеет, – это та самая Варя Задорина, о которой я говорил. Она по диплому – преподаватель истории. Сейчас получает второе образование – экономическое. У нас на кафедре она читает историю бухгалтерского учета и историю финансовой системы. Варвара Степановна из деревни (кажется, из Новгородской области), в Питере вместе с подругами снимает квартиру. Старательная, трудолюбивая, ответственная. Немного наивна, но работе это не мешает.

– С Варей понятно, – киваю я. – Поехали дальше.

– Юлия Андреевна Кондратюк – преподаватель статистики. Ей двадцать шесть лет, носит короткую стрижку, всегда ходит в брюках, увлекается велосипедным спортом. Вполне возможно, что с ориентацией у нее что-то не то. Во всяком случае, на мужчин никакого внимания она не обращает. Впрочем, мне – всё равно. Это – ее личное дело. В университете она ведет себя как подобает преподавателю.

Я едва успеваю записывать – имена, фамилии, должности.

– С этим я, вроде бы, разобралась, – одобрительно (то ли его хвалю за умение рассказывать, то ли себя за умение воспринимать) говорю я. – Скажи, а эти семь человек, которые нас интересуют, работают на кафедре давно?

– Кто два, кто три, кто четыре года.

– А за последние, скажем, полгода, вы приняли кого-нибудь на работу?

Кирсанов качает головой:

– Нет.

Я смотрю на него с удивлением.

– То есть, по-твоему, она проработала в университете несколько лет, прежде чем решила тебе отомстить? Не слишком правдоподобно.

– Может, удобного момента ждала? – предполагает Вадим. – Может, боялась себя выдать. А может, у нее сейчас личная любовная драма, вот и вспомнилась старая обида.

Я ободряюще ему улыбаюсь.

– Хорошо, идем дальше.

– Женя Калинина – преподаватель бухгалтерского учета – работает у нас по совместительству. Высококлассный специалист. Студенты-заочники постоянно у нее консультируются. А об ее человеческих качествах не могу сказать ничего – близко я с ней не знаком.

Кирсанов вдруг начинает кашлять – поперхнулся? – и я подозрительно прищуриваюсь.

– Ну-ка, с этого места поподробнее.

Он принимается оправдываться:

– Да ничего такого, о чём ты подумала. Ну, ухаживал я за ней на первых порах. А кто бы смог устоять? Да это и ухаживаниями-то назвать трудно – так, пригласил пару раз в ресторан. Первый раз она приняла приглашение, но откровенно скучала. А второй раз и вовсе отказалась. Она – деловая женщина и зарабатывает, судя по всему, гораздо больше, чем я, имеет крутую машину (которую я себе позволить не могу), квартиру на Невском и несколько раз в год ездит отдыхать за границу. Ну, что я могу ей предложить? Так что давай не будем об этом.

– Да, продолжим, – соглашаюсь я.

– Лаборантом на кафедре работает Таня Рогозина. Тихая, скромная девочка. Ничем не блистает – так называемый «синий чулок». Учится в торгово-экономическом колледже. Преподавателя маркетинга Веронику Сташевскую мы называем Барби – она миниатюрная блондинка. Мечтает о светлой любви и даже на кафедре ухитряется читать женские романы. Со студентами у нее полное взаимопонимание. А вот Настя Степанцова – преподаватель экономического анализа – бой-баба. Как говорится, коня на скаку остановит. Была замужем, мужа выгнала, воспитывает двоих детей. На этой неделе один студент написал на нее докладную из-за того, что она назвала его идиотом. Непедагогично, но по существу.

Я снова мрачнею – интересно, что он скажет о моих педагогических неудачах? И, чтобы он не вздумал вдруг спросить, как прошла моя первая лекция, спрашиваю его о другом:

– И всё-таки постарайся вспомнить, не было ли у тебя недавно конфликта с кем-нибудь из них? А может быть, ты увольнял кого-нибудь в прошлом учебном году?

Кирсанов разводит руками.

– Да не было ничего такого. Ни конфликта, ни увольнения. У нас на кафедре хороший коллектив. Хотя странно, что ты спросила про увольнение. Мы сейчас готовим документы для участия в международном конкурсе. Если получим грант, то наша кафедра сможет сотрудничать со скандинавскими университетами. Это очень интересно, но требует оформления множества документов на английском языке. Пока нам с этим помогают преподаватели кафедры иностранных языков, но с получением гранта бумаг придется писать гораздо больше. Нам на кафедру потребуется сотрудник, хорошо знающий английский – хотя бы на полставки. Но директор категорически отказывается увеличивать штат. Мне был предложен другой вариант – сократить должность лаборанта и ввести должность помощника заведующего кафедрой, в обязанности которого, помимо той работы, которую прежде выполнял лаборант, будет входить и оформление документации на английском.

– Значит, вы увольняете лаборантку! – потирает руки Сашка.

– Ну, да, – признает Вадим. – Я уже разговаривал с Рогозиной – посоветовал ей подыскивать другую работу – с английским у нее туго. Она как раз оканчивает колледж – будет дополнительный стимул устроиться по специальности.

– Она расстроилась? – спрашивает Давыдов.

– В общем-то, да. Но грант наша кафедра может и не получить – а если так, то и должность лаборанта сокращать не придется. Заявку на конкурс мы должны отправить до первого ноября. Результаты конкурса будут известны в декабре. Так что Рогозину мы пока не увольняем.

Честно говоря, как выглядит эта лаборантка, я понятия не имею – за праздничным чаепитием я ее вовсе не заметила.

– Ты зря надеешься, что я ее найду, – я не считаю нужным давать обещания. – Согласись, глупо надеяться, что кто-то из них проговорится в случайном разговоре.

– Ты просто попробуй! – Вадим волнуется и говорит, проглатывая окончания слов.

– Тогда облегчи нам задачу, – вдруг подает голос Сашка.

Мы с Вадимом смотрим на него, открыв рты.

– Ты о чём? – выдыхает Кирсанов.

Сашка усмехается:

– Для начала скажи честно, с кем из них ты спал?

Я, кажется, краснею. Не скажу, что меня волнует эта тема, но обсуждать любовниц Вадима мне всё-таки неловко.

Кирсанов долго кашляет. Потом хмуро бросает.

– Не говори глупости! Они – всего лишь мои коллеги. У нас исключительно деловые отношения.

Но я чувствую, что он говорит неправду. Думаю, Сашка – тоже.

Я кручу в руках записную книжку. Интересно, что скажет Кирсанов, когда узнает, что я хочу уволиться из университета? Вот схожу еще на одну лекцию, убедюсь (или всё-таки убежусь?), что педагог я никудышный, и напишу заявление.