Бернард Задунайский - Время подлёта

Абстракциониста запытали в Ленинградском ОГПУ, где поставили на поток разоблачение польских шпионов. Автор шедевра «Скачет красная конница» тихо скончался в Северной столице. Супрематистский гроб в форме креста с телом авангардиста кремировали под Москвой. На месте захоронения автора «Черного квадрата» в поселке Ромашково построен жилой дом.

Шерман вздохнул. В сознании застряло слово: Авангард. Ему вспомнилось торжественное открытие памятника Малевичу в Киеве, случайно приуроченное ко Дню города. На маёвку с участием городского головы и дорогих гостей согнали толпы дворников, пообещав выдать зарплату. Массовку дипломатов и мэров городов бывшего соцблока возглавили послы России и Польши, приглашённые градоначальником персонально. Британский и американский посланники примкнули к депутации соратников по НАТО.

Неподкупный журналистский корпус дежурно расчехлил объективы в ожидании живописной манифестации, присущей импульсивному основоположнику супрематизма. Мастер не подвёл! Мятежный дух мистификатора витал в грозовых облаках, накрывших в одночасье Мамаеву слободу. Где-то на Подоле звучно громыхнуло. В воздухе запахло серой.

В соседних дворах зацвели знаменитые Киевские каштаны, раскрасив алым цветом Крещатик и Андреевский спуск. Дорогие гости с трудом держались на ногах после банкета в резиденции городничего, выступавшего с хвалебной речью во славу художника. Столичный мэр сходу записал Малевича в соратники Симона Петлюры. Тучи окончательно сгустились, когда слово взял представитель радикальной оппозиции, обвинивший «кровожадных москалей» в погибели первопроходца украинского авангарда.

Оратор обрушил на «вонючих кацапов» весь праведный гнев незалежной, не забыв упомянуть деяния «кровавых мясников ГПУ».

После этих слов русофил Шерман трубно высморкался и прокашлялся, подмигнув задремавшему российскому послу:

– Тонко подмечено! Но байки про кацапов не для меня! Где протокол? Среди почётных гостей преобладают москали!

Русский дипломат окончательно проснулся и замахал руками:

– Дипломатический этикет не позволяет! Мы чтим протокол и соблюдаем Венскую конвенцию!

Шерман вскипел, вспомнив геройского деда корниловца. Резко вырвал у докладчика микрофон и громко скомандовал:

– Господа офицеры, выходи строиться! Кацапы с москалями остаются на месте! Вперёд марш!

Радикальный оратор оцепенел, прервав бурный поток красноречия. На демарш оппозиции ответил кишечно-желудочный тракт министра культуры, который целый день угощал коллег. Резидент, не оглядываясь, промаршировал к служебному лимузину, ловко запрыгнув в услужливо открытую дверь. Громко захлопнул дверцу, со скрежетом воткнул скорость, и буквально сорвал с места взревевший Cadillac Escalade.

Братья-славяне, не обращая внимания на протокол, потянулись к машинам. Российский посол на ходу о чём-то договаривался с кепчатым мэром Белокаменной. Бандеровец закончил спич в гордом одиночестве. Под проливным дождём с градом! Супрематизм в действии!

Шерман не принимал визуального супрематизма, предпочитая прикладное творчество художника! Довольно спорная гипотеза о создании Казимиром Малевичем граненого стакана нашла-таки подтверждение в рассекреченных архивах ОГПУ. Идея посетила буйного авангардиста во время второй отсидки. Малевич поделился замыслом с автором монумента «Рабочий и колхозница» Верой Мухиной, которая и запустила граненый стакан в массы.

Первый экземпляр сошёл с конвейера 11 сентября 1943 года на родине советских стаканов – в городе Гусь-Хрустальный. С недавних пор 11 сентября национальный праздник миллионов запойных россиян!

Второй секретарь наполнил сосуд Малевича до краёв и опорожнил его залпом. Искусный мастер дворцовых переворотов и политических интриг изучал пейзаж грядущей битвы. С лёгкой руки резидента ЦРУ регулярно уходили в отставку премьеры и силовые министры подопытной Эстонии. На балтийских просторах это приняло характер эпидемии повального… импичмента. Причём, злокачественного!

Что это? Не может быть? Кажется, сверкнул луч лазерного прицела! Слуховое окно в доме напротив. Точно! Закрыть шторы!

Снайпер резко обернулся к освещённому проёму и прищурил левый глаз. Цель не просматривалась. Линза запотела и изображение стало мутным. Чёткий силуэт – мечта любого киллера. Если киллеры вообще о чём-то мечтают. На чердаке было холодно и тихо. Он тяжело вздохнул и, гнусно мурлыкая, принялся настраивать прицел винтовки.

***

В это время на берегах Днепра готовилось невиданное ранее национал-радикальное свинство по рецептам доктора политологии Бжезинского, успешно испытанное на гражданах Сербии и Хорватии. Командовать парадом назначили матёрого провокатора Майкла Шермана!

Беспокойные постсоветские княжества гордились внезапно нагрянувшим суверенитетом. Чем меньше республика, тем крепче гордыня! В каждой из 15-ти союзных столиц обязательно найдётся свой неповторимый Майдан Незалежности. В крайнем случае, проспект Свободы. Независимость провозглашалась в ходе стихийного сноса памятников вождю мирового пролетариата, чьё имя обычно носили центральные площади шестой части планеты.

Изредка встречались и приятные исключения. Главная эспланада советского Таллина удостоилась звания Победы, а киевский майдан – Октябрьской Революции. Парадная площадь столицы Эстонской ССР прекрасно обходилась без исполинских монументов. Здание горисполкома, общественный туалет и лютеранская церковь не в счёт. Хотя…

На заре XX века Сенной рынок губернского Ревеля переименовали в Петровскую площадь, воздвигнув на лобном месте памятник Петру. Церемонию открытия монумента осветил своим присутствовал Великий князь Константин Константинович.

Бронзового самодержца снесли под давлением эстонской политической элиты в начале 20-х. Реформаторы переплавили трёхметровую статую на пятицентовые монеты. Свежеизбранная Таллинская Городская Дума постановила: «отныне величать Петровскую площадь Свободной».

Горсовет созыва 1940 года признал решение буржуазной Думы ничтожным, присвоив эспланаде имя Великого Сталина. Постановление не вступило в законную силу, поскольку избранники ошиблись адресом! Оккупационный состав Городской управы отменил подзаконный акт сталинского режима, постановив назвать плац в честь великого фюрера немецкой нации! Готические таблички продержались целых 4 года!

Большую часть года помпезные имперские променады, заточенные под парады и демонстрации, величественно пустовали в окружении портретов вождей и мордатых членов Политбюро. А вскорости грандиозные сооружения задействуют молодые лидеры поющих революций, собирая на гранитной брусчатке многолюдные народные веча. Буйных вожаков выдвигали в тиши кабинетов КГБ союзного разлива, а затем одобряли всем кагалом под оглушительный рёв голодной толпы.