Вадим Кучеренко - Дракон с христианскими добродетелями

Софья Алексеевна . Если можно, то позже. А сейчас мы просто выпьем по бокалу вина и помянем твоего отца минутой молчания.

Мышкин . А я бы хотел послушать!

Софья Алексеевна . А я бы хотела, чтобы ты выпил минеральной воды вместо вина. Но не всегда и не все наши желания осуществимы, увы!

Все пьют. И некоторое время молчат. Затем Софья Алексеевна стучит вилкой о пустой бокал, привлекая к себе общее внимание.

Софья Алексеевна . Вот и помянули Кичатова, да обретет вечный покой его беспокойная морская душа. А теперь каждый, я надеюсь, скажет о нем что-нибудь хорошее. Иосиф Аристархович, начните первым, на правах старого друга семьи.

Заманский . Благодарю вас, Софья Алексеевна. (Встает). Я был поверенным в делах Андрея Олеговича Кичатова много лет. С того дня, когда он учредил свое первое рыболовецкое предприятие. Это было лихое время. И тяжкий рыбацкий труд являлся не самым тяжелым испытанием. Ведь в открытом море не было ни бандитов, ни чиновников. Они поджидали рыбаков на суше. И те, и другие хотели урвать свой кусок от рыбацкого пирога, пожирнее и побольше.

Юрков . Ну, это вы зря обобщаете, Иосиф Аристархович! Я лично живу по принципу – на чужой каравай рот не разевай. Свой бы прожевать.

Заманский . Простите, Павел, речь, конечно же, не о вас, а о тех, кого нет за этим столом.

Мышкин . Паша – совесть наша.

Юрков . Эй, рыба летучая, сложи плавники!

Софья Алексеевна . Дети, тише, тише! Давайте послушаем Иосифа Аристарховича. Он так красиво говорит.

Заманский . Благодарю вас, Софья Алексеевна… (Целует ей руку). Но Кичатов выстоял. Не многим это тогда удалось. Он оказался одним из этих избранных. И судьба, которая любит сильных людей, щедро вознаградила его. Я говорю не только о материальных благах. Но и о семье – любящих и преданных жене и дочерях, их мужьях, ставших для Кичатова опорой в его трудах. И его скоропостижная смерть уже ничего не изменит. Кичатов оставил после себя на этой земле не пенящийся бурун, который вскоре исчезает, а глубокую борозду. (Выпивает бокал вина и садится).

Софья Алексеевна . Как трогательно! Любочка, не стой столбом, налей еще вина Иосифу Аристарховичу. Надя, ты хотела произнести что-то поэтическое? Самое время.

Надежда . Уже нет, мама. Я вспомнила, что папа не любил поэзии. Поэтому я была вынуждена пойти не в литературный, а в институт иностранных языков.

Софья Алексеевна . Мне помнится, была другая причина.

Надежда . Да, папа тогда решил открыть представительства своей компании за рубежом. Ему был нужен человек, говорящий на английском и испанском языках. Но не первый встречный, а тот, кому он бы мог всецело доверять. Его выбор пал на меня. И я покорилась.

Вера . Подумаешь, какая жертва! По настоянию папы мне пришлось отказаться от мечты стать актрисой. Я закончила юридический, чтобы вести дела его компании. Но это обстоятельство не помешает мне сегодня сказать – я благодарна своему отцу за его дальновидность. Сейчас я зарабатываю намного больше любой актрисы.

Надежда . Но ты могла бы стать знаменитой. Как Татьяна Доронина или Мэрил Стрип. У тебя был талант! Чем это было хуже?

Вера . И зависеть от пристрастия режиссеров и изменчивых вкусов толпы? Нет уж, увольте! Меня устраивает моя нынешняя жизнь. Жаль, что тебя твоя – нет. Впрочем, ты всегда была не от мира сего. Как вспомню твои стихи… Бр-р! Сколько в них слащавости, наивного романтизма!

Надежда . Когда-то они тебе нравились.

Софья Алексеевна . Девочки, не ссорьтесь! Надя, не хочешь читать стихотворения, не надо. Просто выпей вина за упокой души своего отца. Никто из нас тебя не осудит.

Надежда . Нет, я все-таки прочту! (Встает и декламирует).

Когда мои глаза закроешь ты навек,

Коснись их долгим-долгим поцелуем.

Тебе расскажет взгляд последний, чем волнуем

Безмерно любящий пред смертью человек…

Софья Алексеевна . Надя, достаточно! У меня сейчас от переизбытка чувств начнется головная боль. А твоему покойному отцу это не понравилось бы.

Надежда . Да, мама. (Садится).

Мышкин . Это твои стихи?

Надежда . Я уже давно ничего не пишу. Только иногда перевожу чужие. Это стихи знаменитого бельгийского поэта Эмиля Верхарна. Тебе понравилось?

Мышкин . Очень!

Софья Алексеевна . Меньше поэтических восторгов, Алексей. Ты же рыбак, а не красна девица! Лучше скажи в прозе несколько слов о своем покойном тесте. Ведь тебя он, надеюсь, не принуждал занять кресло генерального директора одного из своих предприятий?

Мышкин . Нет, сначала я даже был рад этому. Но цена оказалась слишком высока. Судно дало течь и потеряло плавучесть.

Софья Алексеевна . Как тебя понимать?

Надежда . Алеша, не надо!

Вера . Нет, почему же! Пусть продолжает.

Мышкин . Я все сказал.

Вера . Тогда то, на что только намекнул мой вечно пьяный муж, доскажу я. Он жалеет себя. Ведь ему пришлось жениться по желанию Кичатова на его старшей дочери. Та, избалованная с детства любящим отцом и его деньгами, считала себя неземной принцессой, а потому была слишком разборчива, и в результате осталась старой девой. Алексей пожертвовал собой, за что и был вознагражден должностью генерального директора. О чем после горько пожалел и запил с горя. Не так ли, Алексей?

Софья Алексеевна . Разумеется, не так, Верочка. Ты просто глупо ревнуешь Алексея.

Вера . К кому? К этой блаженной дурочке, моей младшей сестренке, с которой они вечно прятались по темным углам и шушукались, как стасики? Вот еще! Я ведь сама свела их, желая избавиться от надоедливых приставаний Нади. Я к тому времени уже повзрослела, меня занимали серьезные проблемы. А ей нужен был восторженный слушатель ее наивных детских стишков.

Надежда . Какая ты злая, Вера!

Вера . Скажи спасибо отцу, который настоял на том, чтобы ты вышла замуж за Павла. И будь благодарна мне за то, что я избавила тебя от этой размазни в штанах. Представляю себе вашу семейную жизнь с моим муженьком! Так приторно-сладко, что тошнота подступает к горлу.

Мышкин . Если хочешь, то вместо Нади тебя поблагодарю я. Но ее оставь в покое. Изливай свою желчь на меня, если уж не можешь без этого.

Софья Алексеевна . Дети, дети, не ссорьтесь! Сейчас я особенно жалею, что Кичатов ушел от нас. При нем вы не посмели бы вести таких разговоров! Лучше выпейте за упокой его души.

Любовь наливает вино в бокалы. Все замолкают и начинают есть и пить. Какое-то время тишина нарушается только звоном столовых приборов и бокалов. Заманский встает и отходит к камину, знаком пригласив за собой Софью Алексеевну. Та подходит к нему.