Фредерик Дар - Серенада для Грейс

Похоже, что объяснение его удовлетворило.

С другой стороны, меня не оставляет ощущение, что он специально задал этот вопрос, чтобы дать себе время подумать...

И почему я не могу прогнать назойливую мысль о том, что он директор судоходной компании и одновременно...

- Хиггинс собирался возить лес с островов в Англию. И он пришел оговорить условия. Дело, похоже, было выгодным, но он больше не приходил.

- Вы одалживали ему бобину для его машины?

Он хмурит брови.

- А! Да... Он сломался на дороге, и я ему посоветовал пойти в мой гараж, поскольку у меня есть парк машин для транспортировки грузов по суше...

- Он вернул бобину?

- Нет, мы его принимали здесь, а другого адреса у него не было. Но какое отношение имеет эта чертова бобина к делу, комиссар?

Я улыбаюсь.

- Но благодаря этой чертовой бобине, как вы сказали, я нашел дорогу к вам...

- Как так?

- Позвольте не отвечать, поскольку это является моей профессиональной тайной. Стоун, соглашаясь, кивает.

- Не могли бы вы дать мне адрес этого Хиггинса?

- Как? У вас его нет?

- У меня есть его адрес в Нортхемптоне, но меня интересует его теперешний.

- Но я его не знаю. Вот уже порядочно времени, как я его не видел.

- И он вам не сказал, как его можно найти?

Стоун думает или притворяется, что думает...

- Нет, ничего!

- Хорошо, не будем больше об этом... Я поднимаюсь и делаю Грейс знак, что мы уходим.

- Мне не остается ничего другого, как извиниться, господин Стоун, что мы отняли у вас драгоценное время. Время бизнесменов настолько дорого стоит, что меня всегда мучают угрызения совести, когда я заставляю их его терять.

Он склоняется с деланной учтивостью.

- Ну что вы, вы мне не помешали.

Перед тем как выйти, я оборачиваюсь. С тех пор как я вошел, меня не покидала одна мысль.

- Кстати, господин Стоун, скажите, вы хорошо знакомы с одним из моих земляков, господином Ролле?

Я стрельнул как раз в тот момент, когда он в мыслях уже отирал пот со лба.

От удивления Стоун выпрямляется.

- Гм... Как вы сказали, господин комиссар? Ролле? Нет, не знаю... Даже никогда не слышал...

- В таком случае еще раз простите...

* * *

Мы выходим на улицу. Ну наконец полный набор удовольствий: ливень!

Огромные темные облака с океана застревают над крышами домов и извергаются темным потоком. Наступает ночь, загораются огни.

Я за рулем, но не рулю. Согнувшись вперед, я соображаю.

Хигтинс ускользает от меня. Он ускользает от меня так, как никто другой. И я не понимаю, кто он и как замешан в этом деле. Он призрачен, неосязаем... Странное дело, я не чувствую его через людей, которые его знают. У Александра, хозяина гаража, не сохранилось о нем никаких ярких или запоминающихся впечатлений. И у этого владельца судоходной компании тоже... Но несмотря на шапочное знакомство, он отправляет Хиггинса в свой собственный гараж.

Стоун с ним в бизнесе, но от того никаких новостей...

Все это как-то размыто... Похоже на этот проклятый туман, в котором все прячется, смазывается, растворяется.

Вот клевый заголовок для падкого на сенсации журналиста: "Хиггинс человек, который растворяется..."

Я поворачиваюсь к Грейс, молча сидящей рядом в ожидании результатов моего мыслительного процесса.

- Пойдем махнем по стаканчику? - предлагаю я. - Пивные еще открыты? Она смотрит на часы.

- Да...

- Хорошо! По крайней мере, хоть что-то нам доступно.

Мы выбираем поистине шикарный паб.

- Ну что, не будем изменять нашим привычкам?

- Как хотите!

- Ты можешь называть меня на ты, любовь моя, - говорю я.

- Для нас, англичан, это не так легко, - отвечает она, - поскольку "тыканье" не в наших традициях...

- Ну вот и тренируйся, малышка! Как думаешь, отсюда можно позвонить?

Грейс спрашивает. Бармен отвечает, что можно. Мы вместе идем в кабину, чтобы она попросила меня соединить. Эта девушка мне становится настолько необходимой, что, кажется, я скоро и в туалет без нее не смогу сходить.

Когда у нас на проводе "Коронованный лев", я прошу соединить меня со старшим инспектором Брандоном.

Он на месте, пьет чай.

- Брандон?

- Yes...

- Сан-Антонио...

- О! Ну что у вас нового?

- Ничего, - говорю я сухо, - а у вас?

- Девушка была отравлена. Лошадиная доза кураре. Знаете, есть такая индейская отрава из коры ядовитых растений, которой они намазывают свои стрелы...

- Кураре! Черт возьми, это что, английский детективный роман? - смеюсь я.

Но он не разделяет моей веселости.

- Ее отравили недели три назад...

- Что-нибудь известно о Хиггинсе?

- Ничего... Его описание мы разослали. Я опубликовал в газетах объявление, что полиции хотелось бы побеседовать с ним.

- Ловкая формулировка, - соглашаюсь я. - Действительно можно сказать, что вы боитесь подмочить чужую репутацию.

- Мы просто осторожны, - произносит Брандон с явным превосходством в голосе, - поскольку для нас официально не существует подозреваемых, а только виновные и невиновные. А так как не имеется неоспоримых доказательств вины, то...

- Знаю, - перебиваю я. - Скажите, у вас нет досье на Хиггинса?

- Нет.

Ему, видно, осточертело быть допрашиваемым, поэтому он переходит в наступление:

- Откуда вы звоните?

- Из Бата.

- Из Бата?

Инспектор изо всех сил старается сдержаться, чтоб не спросить, какого черта мне там надо.

- Ладно, - говорю я, - желаю удачи, мой дорогой...

- И вам того же, - отвечает он. Я вешаю трубку.

Грейс поворачивается, чтобы выйти из кабины, но я задерживаю ее.

- Попробуй найти в книге телефон фирмы Стоуна. Наверное, должен быть... Как думаешь?

Я иду к стойке.

Бармен наполнил нам два стакана виски, пока мы ходили к телефону. Рядом с нашими стаканами стоит третий, пустой.

- Что это? - спрашиваю я его по-английски, призывая на помощь все свои знания.

Бармен вежливо улыбается моему произношению и на таком же смешном французском, как мой английский, говорит, что это стакан клиента, который только что приходил, выпил и ушел.

Объясняя это, он убирает пустой стакан, но по неосторожности цепляет и опрокидывает один полный стакан, из наших.

Он извиняется и тут же исправляет ошибку, наполняя мне новый. Я так полагаю, что разлитый будет за его счет.

Я с огромным удовольствием делаю большой глоток.

Настроение поправляется. Виски - это то, что быстро приводит меня в форму. Любопытно, но я больше склонен к иностранным напиткам, чем к иностранным языкам. Скажем так, кроме ругательств...

- Сколько? - интересуюсь я, вынимая из кармана деньги.

Он говорит, но я ни черта не понимаю. Чтобы показать ему свое доверие, я кладу все деньги на стойку и делаю знак, чтобы он сам выбрал подходящий цвет.

Когда я раскладываю монеты, то замечаю маленький круглый предмет, о котором абсолютно забыл. Пуговица, зажатая в руке Марты, когда я ее откопал.