Дмитрий Захаров - Ящик Пандоры

– Обязательно пытать антиквара? – спросил Рустам. – Хлипкий старик. Он и так отдаст все, что у него есть.

– Ты будешь со мной спорить? – высокомерно поднял бровь Розов. – Этот, как ты выражаешься, старик кинул меня на крупную сумму. А товар принимал у него ты! – Его толстый палец совершил в воздухе пируэт и уперся в грудь спортсмену. – Получается, он кинул нас обоих!

– Ясно. – Рустам переступил с ноги на ногу. – Если вы считаете, что антиквара надо пытать, – ваше дело, босс.

– Только после того, как он отдаст пепельницу.

– Это само собой…

– Тогда бери билет на первый же рейс до Калининграда. Получишь премию, если все сделаешь четко! – Он многозначительно улыбнулся. – И обязательно сними на видео! Уяснил? – Он отвернулся.

Заиграла мелодия на айфоне Розова, он поднес гаджет к уху, его лицо преобразилось.

– Здравствуйте, Геннадий Леонидович! Да, конечно! Рад вашему звонку! – Он прикрыл микрофон ладонью. – Ты еще здесь?!

Рустам вышел из кабинета, на ходу он отдал колбу склонившейся над компьютером секретарше. Девушка оторвалась от набора текста.

– Это что? – Она брезгливо потрогала двумя пальчиками гладкую поверхность колбы. На хорошеньком лице, немного подпорченном накачанными силиконом губами, отразилось любопытство, смешанное с отвращением.

– Спрячь куда-нибудь! – повторил фразу босса Рустам.

Он спустился по лестнице, вышел на улицу. Лоб прочертила глубокая морщина, когда он набрал короткий номер на смартфоне. Ответили немедленно. Рустам облизнул пересохшие губы. Он редко нервничал, но сейчас был как раз тот самый случай.

– Это я, – сказал он вполголоса. – Сегодня с девятнадцати до двадцати двух часов он будет в обычном месте. Да… – Мимо промчалась машина скорой помощи, завывала сирена, мелькали синие огни. – Да. Он будет один… – расплющенные от пропущенных ударов губы сложились в улыбку. – Он чужим не доверяет. – Рустам проводил задумчивым взглядом молодую женщину с коляской. – Личная просьба. Без нужды не мучить…

Он отключил связь, поднял лицо к небу, зажмурился. Солнце ласкало кожу, отвыкшую от свежего воздуха. Рустам почему-то опять вспомнил таящийся страх в глазах антиквара. Страх и решимость загнанного в угол раненого животного.

– Не бойся, старик! – проговорил он вслух. – Сегодня ты не умрешь…

Он сел за руль припаркованного «лендкрузера», повернул ключ в замке зажигания. Мощный двигатель послушно заурчал, внедорожник выкатил на улицу. Дальнейшие его действия должны были сильно удивить господина Розова, если бы он решил организовать слежку за своим телохранителем, как он проделал это три года назад в отношении своей супруги. Вместо того чтобы направиться в сторону аэропорта Внуково, Рустам Сафаров повернул на Ленинградский проспект. Некоторое время на дороге виднелись проблесковые маячки внедорожника, умело петляющего среди других машин, затем угловатый силуэт японского автомобиля затерялся в многомиллионном городе.

К вечеру Розов почувствовал легкое недомогание, однако планов своих не поменял. Он привык все доводить до конца и сейчас жил предвкушением мести, которую он уготовил антиквару. Несколько смущал настрой Сафарова, но никому другому поручить столь деликатное дельце он не решался. Он так мысленно и называл задуманную кару, которой следовало подвергнуть антиквара, – дельце.

Мужчина поерзал на кожаном сиденье автомобиля, улыбнулся. Мысль о том, что пожилой человек, живущий за тысячу километров от Москвы, будет корчиться в приступе лютой боли, ползать в ногах и просить пощады за свою выходку, грела ему сердце. Конечно, неплохо было бы самому поразмяться, вспомнить, как говорится, молодость, но дела требовали его безотлагательного присутствия в столице. За окном автомобиля пролетала серая лента домов. Каждую пятницу он ездил к любовнице, которой снимал квартиру на Пятницкой улице. Пятничный проект, как он любил повторять. Сегодняшний визит был нарушением заведенного им ритма жизни. Аренда жилья недешево стоила в этом районе столицы, но уж больно хороша была стерва! И старалась на славу, умело используя магию своего большого влажного рта и гладкого тела двадцатитрехлетней танцовщицы. Уж очень ей хотелось поменять свой статус любовницы на статус жены господина Розова! «Черта с два у нее что-нибудь получится!» – подумал Розов и улыбнулся вторично. С законной супругой пришлось повозиться, старая карга ни за что не соглашалась подписать бумагу об отказе на раздел собственности. В то время специальные задания выполнял спец по таким делам. Конченый садист, от его жестокости даже Розову было не по себе. Его не пришлось бы уговаривать мучить антиквара, как Сафарова! А с любовницей придется расстаться по-хорошему, он уже намеревался закрывать пятничный проект. Смена пажеского караула. Вот вернется Сафаров, и прощай красотка!

Подвеска БМВ мягко сглатывала рытвины на дороге, такси ВИП-класса, которое Розов заказывал в одной и той же фирме уже третий год, оправдывало свою цену. Автомобиль остановился возле подъезда.

– Приехали! – улыбнулся шофер. Русский парень лет тридцати. Открытый взгляд, располагающий к доверию, голубые глаза. Розов кивнул лысеющей головой. Одно из важных условий аренды таксомотора – шофер-славянин. И никаких гостей столицы! Он недолюбливал южан, Рустам Сафаров – исключение из общего правила, хотя он и был полукровка. Отец дагестанец, мать то ли русская, то ли украинка. Не важно. Неплохо было бы и с ним расстаться, как и с «пятничным проектом», но найти замену хорошему телохранителю не так уж просто! Сафаров был молчалив, сообразителен и ненормально бесстрашен. И еще он много читал. Редкое качество для спортсмена. Как и большинство бизнесменов, Розов неприязненно и с презрением относился к творческим людям. Какой смысл в чтении книжек, если посредством этого бесцельного занятия невозможно обогатиться! Еще его смущала какая-то непонятная щепетильность Сафарова, бывший спортсмен крайне неохотно соглашался выполнять «специальные» задания шефа, не то что его предшественник. Казалось, страдания людей доставляют ему боль. Однажды он что-то загнул насчет злобы. Какую-то очередную лажу, вычитанную в одной из своих бредовых книг. Типа того, что злобы не существует в абсолютном виде, она, как ржавчина на железе, в недавнем прошлом была чистой и безупречной. Но как окисление металла приводит к коррозии, так и дурные поступки оскверняют душу. Розов потом долго смеялся, вспоминая слова своего телохранителя. Видать, тому крепко на ринге башку встряхнули, если он такие мысли изрекает!

Шофер продолжал улыбаться, бизнесмен ощутил растущее раздражение. Сегодня же позвонит в фирму, потребует уволить весельчака. Прислуге позволительно улыбаться тогда, когда хозяин ждет этой улыбки. Все остальное время, будь любезен, сохраняй почтительность и серьезность! Улыбающийся человек раздражает.