Стас Линь - Сейф

Пока я два дня носился туда-сюда по этажам, мне встречались разные люди. При переезде невольно узнаёшь своих соседей. Кто-то откроет дверь, посмотреть, что за человек всё таскает и таскает вещи. Кто-то просто встретится случайно на лестнице. Раньше, когда я ютился в съёмных квартирах, мне было всё равно на других жителей. Но не сейчас. Сейчас я старался разглядеть и изучить каждого. Пока не знал почему. Подсознательно. Будто чувствовал, что пригодится.

На втором этаже жил мужчина лет сорока с сыном-школьником – лет тринадцати-четырнадцати. Без мамы, кажется. То есть, сын без мамы, а отец без жены. Сверху, на пятом, прямо надо мной – толстячок лет тридцати пяти, роста ниже среднего, с длинными до плеч, светло-рыжими вьющимися волосами, как у Хёрли из сериала «Лост». И с бакенбардами, как у Хёрли. И короткой бородкой, вот тут уже не как у Хёрли. От Хёрли он отличался ещё и телосложением, не таким мой сосед был крупным. Толстячок, также как и я, всё это время метался по подъезду и каждый раз приветливо здоровался, будто специально забывая, что мы уже виделись и ни раз.

Он носил попеременке футболки, слегка утягивающие его животик, с изображением героев компьютерных игр. Явно геймер, как и я, тут и экспертом быть не нужно, чтобы такое понять. За время наших встреч он сменил три футболки, будто подавал мне знак, ждал, когда я, наконец, это замечу и спрошу хоть что-то. Но я не спрашивал, близко пока с ним знакомиться не хотел, но в перспективе не был против. Я не сомневался, что знакомство произойдёт. Когда я нёс, поставив сиденьем себе на голову, компьютерное кресло, толстячок остановился и изучающе присмотрелся, состряпав хитрую улыбку. Когда я следом заносил компьютер, он всё ещё оставался на своём месте на лестнице и также внимательно смотрел. Ничего не спрашивал. Но ответный сигнал я подал. Я снова был помечен. Теперь уже двумя соседями: той прекрасной нимфой и этим, по первому впечатлению – спецом в компьютерных играх. Разговор у нас скоро будет, и с ним и с ней точно. Ещё не вечер.

Матрац разместился в углу комнаты, не задевая ровные ряды банок, стол собран. Компьютер стоял на нём и работал, приятно гудя кулерами. Арендаторы сообщили по WhatsApp, что заехали в квартиру в Королёве. И в завершение всех дел, в конце дня забежал вызванный ещё вчера мастер и протянул мне Интернет. Кажется, теперь всё. Насчёт занятого моей машиной парковочного места никто не возмутился в эти два дня. Значит, оно теперь моё. Все готово. Наконец-то. Пора начинать новую жизнь!

Посидев вечером второго дня больше часа в пустоте, наедине с самим собой, а наедине с самим собой я итак нахожусь довольно долго, я вдруг почувствовал неприятный укол совести. Мне почему-то резко стало стыдно за то, что я так бескомпромиссно осудил ту девушку, свою соседку. Странно, насколько я себя помню, в составленных самим же психологических портретах людей, пусть даже первых встречных, я ошибался редко. Но тут резко засомневался. Зараза! Даже от одной мысли об этой прекрасной особе у меня уже начинался стояк. Ну и что, что немытые волосы? Почему из-за этого она обязательно должна быть шлюхой? Мне вдруг невыносимо сильно захотелось извиниться перед ней за то, что так грубо и нелестно её осудил, так отозвался о ней и обидел её, пусть и глубоко у себя в голове.

Я собрался духом, вышел на площадку, нажал кнопку её звонка и услышал, как за дверью играет мелодичное эхо. Далее ухо уловило копошения, решил больше на кнопку не жать. С надеждой, что мне откроет она, а не её парень.

– Вы кто? – осторожно спросила девушка, а я заметил по отблеску, как она заглянула в глазок.

– Эм… – смутился я. – Это ваш новый сосед, ну, сын Нины Николаевны.

– А-а, блин, точно! – выдала она и тут же открыла дверь. – Простите, не узнала сразу.

– Ничего, – улыбнулся я. – Через глазок я не такой красивый, – тупо пошутил я в ответ.

– Хм, ну, почему же? – игриво улыбнулась девушка.

Сейчас она стояла передо мной босяком в домашних шортиках и длинной футболке. Я вспотел. Я снова осмотрел её с ног до головы, только теперь уже в упор, и замер, когда окончательно поднял взгляд. Время будто остановилось, казалось сейчас, что нейронные связи моего мозга выстраивались согласно геометрии её безумно прекрасного личика.

– Что вы хотели? – приветливо спросила девушка, тут же вернув меня в реальность.

– Эм… простите, я хотел вас… Э-э-э-э… Ой… то есть… вот… – я чувствовал себя полным идиотом, когда это делал, но в следующую секунду протянул ей банку варенья. – Это… моя мама варила, у меня его много осталось, а я столько не съем, – продолжал робко говорить я. – Угощайтесь!

Она не проронила ни слова, не поддерживала дальше разговор, хотя это мне было сейчас так необходимо. Будто пытала меня своим молчанием.

– Оно вкусное, сладкое, – продолжал я. – Без плесени. Я открывал, проверял, попробовал… – мямлил я, надеясь хоть на какой-то её ответ.

– А какое? – наконец, хоть что-то сказала она.

– Что? – я снова будто выпал из реальности.

– Ягода какая, говорю? Из какой ягоды ваша мама его варила? – уточнила, улыбнувшись, девушка.

– А.. ээ… фух, точно! Самое главное забыл. Малиновое.

– Давайте… – она охотно протянула руку. – Надо же… – Повертела она литровую банку. – Варенье мне ещё никто не дарил. Что только не дарили, но варенье никогда!

– Ну… – продолжал робеть я. – Значит, я буду первым. Кушайте на здоровье!

– Спасибо!

– Ну… пока! – выжал из себя я в довершение.

– Ну, пока. – Закончила девушка, медленно-медленно закрывая дверь, и продолжая изучать меня взглядом. Или пожирать. Не мог сейчас сказать точно. Я стоял до последнего, пока не щёлкнул замок, уверен, она ещё в глазок на меня посмотрела. Не сомневаюсь.

Надеюсь, она не заметила мой стояк. Или заметила. Так даже интересней. Пусть будет как есть. Правда, тут же промелькнувшая в голове мысль о Маше вырвала меня из мира вожделения и вернула в мир скорби. Похоть похотью, но говнюком, сломавшим человеку жизнь, я быть не переставал.

И думать об этом прекращать было нельзя.

Я возвратился в квартиру, захлопнул дверь. Моё тело будто воспламенилось. Боже, как она прекрасна, эта незнакомка! Давненько у меня не было девушек, раз я так сразу на неё запал. Но там было на что западать. Я так зациклился сейчас на её лице, что совсем не обратил внимания на волосы. Вот это промах! Но не стучаться же снова и не спрашивать: «Девушка, простите, забыл спросить. А вы голову помыли?»

Мог бы узнать, как её зовут, дурак! Но и она ведь не спросила моего имени. Хотя она могла знать это от моей мамы. Мало ли.

Так, стоп! То есть, я всё ещё продолжал думать о ней плохо? Ничего не изменилось? Вот я негодяй! Хотя… может, и не зря. Далеко не зря. Скоро я окажусь по отношению к ней абсолютно прав, даже чересчур. Вот увидите!