Марта Яскол - Поправка на ветер

– Говорят, что в каждой шутке есть доля правды, но и ваш вариант возможен, – ответила Маруся.

– О, мне кажется, что у нашей новой знакомой хорошее чувство юмора! – хлопнул в ладоши пан Казимир.

– А давайте попьем чаю, – предложила Данута, – я испекла яблочный штрудель.

Пан Казимир с радостью принял предложение. Он действительно много шутил, рассказывал забавные истории и показал себя весьма галантным кавалером. О себе говорил неохотно, Маруся узнала только, что в юности он работал ночным сторожем на мыльной фабрике во Вроцлаве, а потом переехал в Хайлишен, как тогда назывался Чкаловск, и стал пожарным, потому что считал эту профессию хоть и нелегкой, но одной из благороднейших.

К концу вечера Маруся прониклась к пану Казимиру искренней симпатией. Выйдя вслед за Данутой на кухню, она шепотом спросила у подруги, чем он болен, почему в инвалидном кресле.

– Казимир в свое время серьезно пострадал на пожаре, повредил позвоночник, а год назад перенес инсульт, – сказала Данута. – До сих пор полностью не восстановился. Ему нужно два раза в неделю делать уколы, но медсестра из поликлиники приходит через раз, а то и вовсе не приходит… Послушай, ты ведь медик. Ты не могла бы делать пану Казимиру уколы? Утром или вечером, какое-то время, пока он не найдет постоянную медицинскую сестру. Он будет тебе платить.

– Наверное, могу, – пожала плечами Маруся. – Помогать больным – мой врачебный долг.

– Серьезно? Ты его очень выручишь. – Казалось, Данута и сама была очень довольна таким решением проблемы. – Он живет один, его, правда, иногда навещает племянница, но у нее фобия, она боится делать уколы.

Пан Казимир, когда Маруся предложила ему свою помощь и сказала, что будет делать уколы бесплатно, растрогался, его глаза за стеклышками очков подозрительно заблестели.

– Марыся, вы не только милая девушка, но еще и очень добрая! Но что значит – бесплатно? Нет-нет, даже слышать не хочу. Каждый труд должен быть вознагражден. Возможно, вы думаете иначе, но лично я придерживаюсь именно таких принципов…

Погрузившись в воспоминания о знакомстве с паном Казимиром, Маруся не заметила, как дошла до дома Дануты. Дождь, зарядивший с обеда, прекратился, оставив после себя огромные лужи на дороге и тротуаре, которые приходилось обходить. Маруся сложила зонтик, поднялась по широким ступеням на второй этаж, нажала на кнопку звонка. Дзинь-дзинь – гулко прозвучало в квартире, но на зов никто не спешил. Массивная входная дверь слегка колыхнулась. «Не заперто, что ли», – подумала Маруся, взялась за ручку и потянула ее на себя. Створка двери легко открылась, и девушка сделала шаг внутрь.

– Привет! Я еще не поднялась по лестнице, а ты уже дверь мне открыла? – шутливым тоном громко произнесла она в глубь квартиры. – Данута, ау!

Ответом ей была тишина. В квартире, кроме шагов Маруси, не раздавалось больше вообще никаких звуков – ни бормотания телевизора, ни гудения пылесоса, ни скрипа кофемолки… И это было странно. Между лопаток холодком шевельнулась тревога.

«Забыла, что ли, закрыть дверь? Вроде раньше я не замечала за ней такой рассеянности», – подумала Маруся. Краем глаза она заметила под вешалкой любимые туфли Дануты – бежевые на удобных толстых каблуках. Значит, их хозяйка дома. Хотя Данута могла, конечно, уйти из дому и в других туфлях. Но дверь?! Может, она вышла выбросить мусор? Тогда Маруся встретила бы подругу во дворе.

Маруся неуверенно двинулась вперед по длинному коридору, заглянула в кухню – практически стерильная чистота и пустота.

– Данута, ты дома? Это не очень хорошая идея – прятаться и пугать меня! – Марусин голос дрогнул.

Ей послышался какой-то шорох у входной двери. По коже побежали мурашки. Она медленно обернулась, но никого не увидела.

В спальне хозяйки квартиры тоже не обнаружилось. Да где ж она?! Все больше недоумевая, Маруся добралась до гостиной, где у Дануты была оборудована импровизированная мастерская, в которой она принимала своих заказчиков: раскроечный стол, зеркало в человеческий рост, манекен, швейная машинка, по стенам на крючках развешаны картонные лекала. Гостиную украшал большой камин, отделанный изразцами.

Маруся вошла в комнату и похолодела от ужаса. Она увидела свою подругу – возле камина на полу в луже крови. Данута лежала на боку, вытянув руку с ухоженными, покрытыми бежевым лаком ногтями, в другой руке у нее была зажата кочерга. Синие глаза безжизненно смотрели в потолок. Маруся сразу поняла, что она мертва, но все же, опустившись возле тела на колени, пощупала пульс. Пульс не прощупывался.

Очевидно, Дануту кто-то сильно ударил по голове валявшимся тут же тяжелым портняжным утюгом. Травма, несовместимая с жизнью… Руки и ноги Маруси отказывались ей повиноваться, но голова работала. Этот кто-то, по-видимому, был здесь совсем недавно, однако уже ушел. Если бы убийца Дануты остался в квартире и хотел напасть и на Марусю, он бы уже наверняка напал…

Маруся поднялась, добрела до стоявшего в углу на одноногом столике телефонного аппарата – колени подкашивались, перед глазами летали радужные круги – и попыталась набрать номер. Палец упорно не хотел попадать в нужное отверстие на телефонном диске, но третья попытка оказалась успешной.

– Але, милиция? Приезжайте, тут женщину убили, – с трудом выговорила она, но на другом конце провода ее поняли и деловито попросили продиктовать адрес и назвать свое имя.

До приезда милиции Маруся успела немного прийти в себя и осмотреться. Теперь ей в глаза бросилось то, на что она раньше не обратила внимания. Данута была одета и обута так, как будто только что зашла в квартиру с улицы. На зажатой в ее руке кочерге виднелись следы крови. Большой, красиво отделанный изразцами камин в своей квартире Данута никогда не растапливала, она вообще была уверена, что он давно не действует, поэтому кочергу и каминные щипцы не применяла по прямому назначению, а держала исключительно для антуража. Понятно, для чего она вдруг схватилась за кочергу – чтобы огреть ею нападавшего, что, видимо, и сделала. Тогда кровь на кочерге – убийцы.

На лестничной площадке послышались голоса и топот множества ног. Квартира быстро наполнилась людьми в форме и в штатском.

– Следователь Янис Петраускас, – представился молодой человек в темных брюках, светлой рубашке и легкой болоньевой курточке. Его можно было бы назвать симпатичным, если бы не насупленные брови и опущенные уголки губ. Возможно, с помощью такой нехитрой уловки следователь Петраускас хотел казаться старше и солиднее. – Так это вы обнаружили тело и вызвали милицию?

Следующие полчаса Маруся отвечала на его вопросы. Близко ли она знакома с убитой? Достаточно близко. Когда видела ее в последний раз? Два дня назад. Не заметила ли в ее поведении чего-нибудь необычного? Абсолютно ничего. Как оказалась в ее квартире?