Марта Яскол - Поправка на ветер

Владик оглянулся на Зиновия Карловича, тот оторвался от игры и задумался, бережно держа кончиками грубых пальцев ладью. Поразмыслив, кивнул.

– Для такой милой девушки я готов сделать дюжину пар хрустальных башмачков, – с улыбкой сказал Владик. – Таких, как на нашей вывеске.

«То, что у вас на вывеске, больше похоже на испанский сапожок, нежели на хрустальную туфельку», – подумала Маруся, но вслух этого не сказала, только обворожительно улыбнулась – так, как, по ее мнению, приличествовало улыбаться милым девушкам.

– Спасибо за доверие, мы подумаем, что можно сделать, – заверил ее Владик. – Нам надо только узнать, можно ли найти кожу нужного качества и количества. Не будете ли любезны заглянуть к нам через пару дней? Тогда мы сможем обсудить все более детально.

– Разумеется, буду любезна! – ответила Маруся.

Она уже сделала шаг к выходу, когда услышала за спиной приятный, с легкой хрипотцой, мужской голос:

– Быть может, вам нужна еще и дюжина специальных танцевальных платьев? В нашем ателье были бы рады такому заказу.

Маруся живо повернулась. Приятный голос с легким, практически неуловимым акцентом принадлежал тому самому курчавому брюнету, партнеру Зиновия Карловича по игре в шахматы.

– Меня зовут Александр, для друзей – просто Алекс, очень рад знакомству. – Брюнет подошел к стойке, разделяющей помещение мастерской, и облокотился на нее. Из-под закатанного рукава рубашки выглянул вытатуированный на руке якорь. – Вы, наверное, видели неподалеку нашу вывеску – с летучими мышами, ее трудно не заметить. Мы шьем, перешиваем, я также могу делать ремонт швейным машинкам. У вас имеется швейная машинка?

– У меня имеются лишь вязальные спицы, но им не нужно делать ремонт, – склонив голову к плечу, ответила Маруся. – Костюмы у нас тоже есть, пока требуются только туфли. – Ну, если что пожелаете – милости просим! – Алекс сделал широкий приглашающий жест. – А по воскресеньям и четвергам вечером меня можно найти и здесь. Мы с Зиновием Карловичем сражаемся в шахматы, и за два месяца у меня – как это говорят? – изменчивый успех.

– С переменным успехом? Если вы надеетесь победить Зиновия Карловича, то это вряд ли, он у нас, насколько я знаю, чемпион города. Однако желаю вам удачи! – кивнула Маруся.

– Благодарю! Буду счастлив снова увидеть такую прелестную панну, – расплылся в улыбке Алекс.

– Спасибо, до свиданья. – Маруся попрощалась с Алексом и Владиком и вышла на улицу.

Довольная итогом переговоров с сапожниками «прелестная панна» заторопилась на почту, где находился переговорный пункт. На переговорном она заказала разговор с Полтавой. В Полтаве папа получил квартиру и вышел в отставку, в Полтаве Маруся закончила мединститут, с этим городом связаны ее самые счастливые студенческие годы. Иногда ей кажется, что это было вчера, а иногда – что в прошлой жизни…

В ожидании вызова она листала номер «Бурды», который ей дала посмотреть Данута. Маруся не гонялась за модой – скорее старалась идти с ней в ногу. Если бы она не выучилась на врача, то, наверное, стала бы модельером. Как врачу, ей было интересно, что у людей внутри, но ее занимало также и то, как они выглядят внешне, в частности – во что одеваются. В магазине купить красивую и удобную одежду практически невозможно, девушке, чтобы хорошо одеваться, надо либо крутиться и где-то доставать дефицитные вещи, либо заказывать одежду в ателье индпошива, где тоже нет никакой гарантии, что сошьют то, что нужно, а не испортят ткань и настроение. Маруся выбрала третий вариант – шить и вязать самой. В шитье, правда, преуспела не особо, зато со спицами управлялась ловко. А еще она очень любила фантазировать, как станут одеваться люди через двадцать, тридцать, сорок лет. Пройдет ли всеобщее увлечение джинсами? А босоножками на «платформе»? А юбки какие будут – мини или макси? А может, не будет вообще никаких джинсов и юбок, а сплошь серебристые обтягивающие комбинезоны? Хочется надеяться, что хотя бы кошмарные пиявочно-черные «сапоги-чулки» на поролоне скоро выйдут из моды и никогда больше в нее не вернутся. Бр-р-р, гадость какая!..

Желающих связаться с внешним миром в Чкаловске этим вечером нашлось немного, поэтому разговора с родными Маруся ждала недолго. Хорошо, что в их полтавской квартире есть телефон! Не зря три года стояли в очереди на установку. Зато теперь родителям можно позвонить в принципе в любой момент. А не будь у них домашнего телефона, пришлось бы вызывать на переговоры телеграммой. Говорят, в Америке выпустили такой телефонный аппарат, по которому можно позвонить и поговорить прямо с улицы, из парка, из магазина, из кафе – откуда хочешь! Верится с трудом, конечно. Вот если бы в Союзе тоже придумали что-нибудь подобное! Возможно, уже придумывают, не может же СССР позволить себе отставать в научно-техническом отношении от Америки…

– Полтава, первая кабина! – объявила девушка-оператор, и Маруся с «Бурдой» в руках и с сумкой под мышкой устремилась к стеклянной двери с большой желтой единицей.

– Але, мамочка! – сказала она в трубку, устраиваясь в тесной кабине поудобнее. – Это я! Как вы там? Как папа, бабушка?

– Доченька! – донесся до нее радостный мамин голос. Самый родной на свете голос – и самый близкий, невзирая ни на какие расстояния…

Что можно успеть сказать маме за три минуты? Казалось бы, всего несколько слов – жива-здорова, питаюсь нормально, коллеги не обижают, соседи тоже, погода хорошая, приеду, когда дадут отпуск, люблю, скучаю!

А что – не сказать? Многое… Очень хочу, забравшись с ногами на диван, сесть рядом, прижаться к твоему плечу, положить голову тебе на колени, и чтоб ты гладила мои кудряшки, как в детстве… Но я ни разу не пожалела, что решила уехать, ведь ничто в мире не случайно, и эта страница в моей жизни – тоже…

В конце разговора Маруся спохватилась, что забыла сообщить кое-что важное.

– Мам, скажи папе, что наш начальник гарнизона, командир полка Дремов Борис Евгеньич и есть тот самый Дремов, папин сослуживец, о котором он когда-то рассказывал. Нет, лично пока не знакома. Если познакомлюсь, непременно передам привет… Ну все, время заканчивается, обнимаю и целую вас всех!

Выйдя из кабины, Маруся аккуратно сложила и спрятала в сумку журнал. «День пропал не зря, – подумала она с удовлетворением, – успела переделать кучу дел!..»

До портового Калининграда модные новинки и тенденции с «загнивающего», как утверждалось на еженедельных политинформациях, Запада доходили значительно быстрее, чем до модниц, живущих в других частях огромной страны. Любительницы рукоделия, к которым причисляла себя и Маруся, зачитывали до дыр немецкие журналы «Бурда» с множеством дивных фасончиков и, главное, выкроек. Или, правильнее будет сказать, не «зачитывали», а залистывали и засматривали? К счастью, разобраться в выкройках «Бурды» можно было и без знания немецкого языка. Женщины, увлекающиеся шитьем, правдами и неправдами доставали свежие журналы, менялись номерами, перерисовывали выкройки… Данута, новая подруга Маруси, гордилась своей коллекцией журналов «Бурда Моден» за разные годы и прилагала немало сил к ее пополнению.