Михаил Таран - Уроборос. Часть первая: Змеиный культ

– Влезет! Как-то же его сюда занесли! – усмехнулся Николай.

– Пусть солдаты крепят тросы. Времени действительно мало, – Фальтус задумчиво провёл ладонью по крышке саркофага.

– Слышали приказ? Крепите чёртовы тросы! – во весь голос заорал Николай.

Оплетённый толстыми стальными тросами саркофаг медленно выползал из пирамиды. Лебёдка бронетранспортера скрипела, ноша оказалась тяжёлой. Натянутые тросы напоминали струны, а скрипящая лебёдка напоминала гитарные колки, на которые наматывались эти самые струны. Солдаты медленно следовали за саркофагом, держа под прицелом мрачный коридор. Они осознавали своё неудачное положение. Если сейчас собаки решаться напасть, то все кто остались в коридоре погибнут. Но гончих не было. Спустя пару минут саркофаг достали, подтянули к бронетранспортеру, оставляя глубокий след на песке. Блестящий металл словно переливался всеми оттенками красок. Отражающиеся от него солнечные лучи приобретали сказочные, неестественные цвета. В лагере царила суета. О.С.С.Ч. готовились к эвакуации, собирали вещи. Группа солдат спешно баррикадировала вход в пирамиду, опасаясь возвращения собак. Из дальней палатки показались археологи. Напуганные, опустошенные встречей с гончими, учёные не осмеливались приблизиться к реликвии, хотя и очень хотели это сделать. Они переминались с ноги на ногу и перешёптывались, указывая пальцами на «Искариот». А вот Фальтус и его агенты пристально изучали саркофаг, надеясь найти способ открыть крышку. Создавалось впечатление, что никому кроме тринадцатого отдела и робких археологов нет никакого дела до древней реликвии.

– Возможно, есть какой-то рычаг или кнопка. Что-то должно же быть! – Николай присел на корточки и осторожно провёл ладонью по борту саркофага.

– Кто-нибудь узнаёт руны? Я ни одной знакомой не нашёл, – настороженно произнес Фальтус, разглядывая древние писания.

Действительно. Рун было много, но ни одной знакомой не встречалось. Все эти знаки казались чем-то секретным, словно это был не просто небесный язык, а какой то «особый». Возможно это предупреждение. А может быть история жизни погребённого.

– К чёрту это всё! У нас есть плазменные винтовки. Наверняка «стигмата» пробьёт этот гроб, вместе с начинкой. Наше дело грохнуть небесного, зачем открывать крышку? – прорычал Корбор, стукнув кулаком по металлической волчьей голове.

– Это неправильно. Нам необходимо привезти этот гроб в Церта-сити, иначе ордену конец, – Фальтус неодобрительно взглянул на здоровяка.

– Да какого чёрта ты начинаешь нервничать? Всё хорошо! Мы вышли из пирамиды и до сих пор ещё живы. Гроб при нас. Задача практически выполнена! – улыбнулся Николай.

– Выполнена? А как же Дарий? Мне обещали, что он будет тут! – недовольно бормотал Корбор, пиная ногой борт стального саркофага.

– Никто тебе такого не обещал! Слава Богу, что этого демона тут нет! Мне и одной встречи с ним хватило! – грозно заорал Фальтус, размахивая указательным пальцем перед носом Корбора.

Порывистый ветер принёс песчинки, заставляя Фальтуса часто моргать. Невыносимая жара сводила с ума. Красное влажное от пота лицо переполняла усталость. Головная боль набирала силу с каждым часом. Фальтусу совсем не нравилось это место, и он надеялся на скорейшее возвращение домой. Да и к тому же мечта о возрождении ордена стремительно становилась явью. Теперь-то уж точно тринадцатый отдел «Искариот» вернёт утраченное!

– Негодование червей, что копошатся под ногами. Суждения слепых о красоте вселенной, что донести пытаются отчаянно глухим. Вы столь глупы, недальновидны и слабы. Но это, право, даже мило, – послышался хриплый знакомый голос.

К саркофагу приближался генерал Абрахт. Его движения дёрганные, словно он был чем-то болен. Генерал то торопливо ускорялся, то наоборот манерно замедлялся. На лице уже не было тактических очков и платка. Его губы растянулись в ужасной, неестественной улыбке. Глаза таращились бешенным, напуганным взглядом. Кисти рук тряслись в судороге.

– Генерал, с вами всё в порядке? – встревожено уточнил Николай, поднявшись на ноги и отойдя от саркофага.

Фальтус медленно потянулся к лежащему на саркофаге «разящему». Корбор не изменился в лице, лишь сделал шаг назад.

– Генерал? – приближающийся Абрахт истерически рассмеялся.

– Абрахт, мать твою! Прекрати эти шутки, по-моему сейчас они совершенно не к месту, – Фальтус осторожно снял «разящий» с предохранителя и обошёл саркофаг.

– Абрахт? Его больше нет! Моё имя Азаир-Повелитель! А это жалкое тело – мой инструмент, моя игрушка! На колени, чернь! Склонитесь перед архижрецом царя Ур-Нинурта! – генерал остановился буквально в двух метрах от обескураженных агентов.

Его тело передёргивали судорожные волны. Бледное лицо источало безумие. В правой руке блеснуло лезвие армейского ножа.

– Это Циклон! Я же говорил! Надо было меня слушать, идиоты! – Фальтус вскинул винтовку, наставив дуло «разящего» на обезумевшего генерала.

– Невероятно… – Николай быстрым движением активировал квартум-щит.

Возникшая магнитная аномалия подняла в воздух несколько десятков тысяч песчинок.

– Это шумерский жрец династии Ур-Нинурта. Ему не меньше четырёх с половиной тысяч лет. Удивительно. Выходит, что циклон это не байка, – совершенно не изменившись в лице, произнёс Корбор.

– Вы жалкие рабы! Думаете, что способны меня остановить? Вы ошибаетесь. Эти души мои! Я управляю ими. Я контролирую энтропию безумия и хаоса! Жалкие людишки не могли это осознать даже во времена великого вторжения! Когда армии одержимых штурмовали их цитадели, никчемные стратеги приписывали «предрассветной звезде» способности управлять подконтрольными особями. Но что это за бред! Жалкие людишки не могли осознать, что тупые бездушные не могут управлять циклоном! Я и только я управлял армиями одержимых во времена вечной войны. Конечно, иногда приходилось уступать это право падшим, но это была иллюзия. Обман! Они сами не понимали, что не контролируют циклон. Не понимали, что неспособны обуздать эту силу. А всё по тому, что за их спинами стоял я. Но теперь падших нет, да они нам больше и не нужны. Я вернулся в этот жалкий мир, чтобы служить богу Астароту! И я обещаю, что скоро каждый ощутит на себе его гнев! – голос Азаира истерически дрожал, периодически срываясь на противный смех.

Казалось, что древний жрец не типичный одержимый, которых описывали в учебниках, а нечто большее. Жуткое осознание масштабов проблемы, тяжёлым грузом навалилось на Фальтуса. Ему хотелось кричать и бить себя в грудь. Кричать о том, что он предупреждал. Говорить о том, что никто ему не верил, а стоило бы это сделать. Но это всё уже не имело смысла. Сейчас нужно было решить, что делать дальше.