Леонид Жуган - Две путёвки для амнезии

– Оч… чень приятно… – вздрогнул Сергей Петрович и стал запихивать ремень за спину, – я рад… если вы рады… Сергей Петрович Посохов. К Вашим услугам, – приосанившись, он уточнил: – И одновременно – папа пассажира слева. Юного джентльмена зовут Ваня.

Алиса Кирилловна выглянула из-за спинки кресла:

– Здравствуй, Ваня. Твоего папу я видела в авиакассе в «Карусели». Получается, мы оба брали билеты на этот рейс. Я мама Даши, она летит со мной.

– Здравствуйте, – вежливо буркнул юный джентльмен.

Ваня ещё не успел рассмотреть любопытную тётю, а над креслом впереди уже выросли весёлые «иллюминаторы»:

– Ой, покажите мне джентльмена!

Ваня автоматом был готов «закинуть ногу на ногу и поднять цилиндр», но застыл: в такие глазища он ещё не смотрел, вернее, на него ещё так не смотрели – и такие «удивлялки»! Смешливые, щекотные лучики «обыскали» его и их хозяйка задорно объявила:

– Говорят, что у джентльменов бывают имена. И у меня два имени: Даша и Дарья.

– Иван да Ваня, – очухался аэроджентльмен.

Папа его поддержал:

– Это суровая правда, Дашенька.

Алиса Кирилловна быстро вставила:

– И мы Дашу забыли научить лгать.

Все рассмеялись. А бедный Ванька переворачивал себе мозги: «Кто ж прилепил тебе на шею, Дарья Иксовна, такое чудо?! Кривлякой-ломакой совсем не пахнет. С такими данными повыделываться – и не заметили бы!»

Папа вскинул руки:

– Люди, нас за шум не вытурят?

Мама Даши поддержала:

– Нет, мы просто зачинщика оштрафуем.

Дашка закинула снова удочку:

– Потому что кто-то сидит не на своём месте.

Ваня потёр висок:

– Надо спросить у взрослых, кто это.

Тут Даша и Ваня хором спросили предков:

– Кто, мам?

– Кто, пап?

– Какое тяжёлое положение, – вздохнул Сергей Петрович, – сколько подозреваемых сразу! А что, если мы просто пригласим Алису Кирилловну пересесть к твоему иллюминатору, а, Вань? И всем бонусы: нам – послушные детки на глазах родителей, вам – гаджеты без надсмотрщиков.

– Даш, соглашаемся на коварный план? Не страшно? – мама «испуганно» погладила Дашу.

– Да вы всё равно до посадки болтать будете! Уж лучше там, рядышком чирикайте, – Даша махнула рукой. – Рискуй, мам!

Сергей Петрович и Ванюша уже были в проходе.

– Просим к нашему окошку, – пригласил помощник юного джентльмена.

Через пять секунд Алиса Кирилловна уже охала и ахала на пейзажи под крылом, а ребята, наконец, занялись делом: завелись в стрелялки в прикемаривших гаджетах уже на пару.

– Как понял, вы тоже летите на Бали? – начал разговор Сергей Петрович.

– Так, Бали мы уже пролетели!!! Надо было раньше выпрыгивать, – «всполошилась» Алиса Кирилловна.

– Да наши Бали, к сожалению, от слова «болит». Летим на лечение, бесплатно, от соцзащиты, – грустновато признался Сергей Петрович.

– И мы с Дашкой – лечиться. Астма у неё. Тоже от соцзащиты путёвки. В Евпаторию. Санаторий «Коралл», – повздыхала и мама Даши.

Сергей Петрович кивнул:

– И мы – в «Коралл»! Второй раз. Ваня, бедный, тоже с этой чёртовой астмой.

Оба родителя печально глянули на деток, которым было не до астмы, не до печалей – их бедные гаджеты аж дымились. Сергею Петровичу было жалко шуструю Дашу, что у такой весёлой девочки тоже проблемы с дыханием. «Дай бог ей выздороветь, и чтобы и с придыханием проблем не было – девчушка же», – грустно думал он. Но по Ванькиной моське было видно, что в этом вопросе «ноу проблемс» в полном блеске! Тут Сергей Петрович повеселел ещё от того, что не ему одному отвечать за поиск машины, которую санаторий гарантировал им при прилёте:

– Господи, Алиса Кирилловна, теперь мы точно доберёмся до санатория! Редко, но бывает: со мной в одной комнате можно заблудиться!

Но мадам Земледельцева вздохнула:

– Уж извините, дорогой Сергей Петрович, вынимаю камень из-за пазухи: мы только завтра к вечеру в «Коралле» будем. Сегодня к родным завернём. Они уже в аэропорту должны быть. Но как вы собираетесь заблудиться среди сплошных плакатов «Кому в «Коралл?»

– Жаль, конечно, – повертел тросточку Сергей Петрович, но ободрился: – Мы будем ждать вас. Счастливой вам встречи с родными. Но берегите наш с Ванечкой запас переживаний! Не опаздывайте!

Тут вынырнули Дашка и Ванька с воззванием, что, типа, «дзинь-дзинь!» – внимание, уважаемые болтушки: пилоты ремни застегнуть велели и головки пригнуть, чтобы не треснули при посадке. Но с позволения Палашки и Морфяшки Сергей Петрович продолжит их наведённые сны и свои послеотпускные трансы уже после перинок в «Коралле», со следующего утра. Стыдно признаться, но Сергей Петрович обладал одной чертой барашков: очень милым упрямством. Черти без валенок валили от его идиотских заходов: в любое время и в любой точке Сергею Петровичу – хлебом не корми! – дай только подвергнуть всё сомнению! Конечно же, Ванин папа решил проверить обоснованность наклона головы при посадке – и клочки разорванного мозга он собрал только к завтраку. Даже в снах его экстрасенсов-кисок этот отрезок от посадки до завтрака аккуратненько поместился в бездонный провал.

Гражданина Посохова Сергея Петровича раз пять кормили рестораны, и он всегда говорил им спасибо за угощение, но что-то не тянуло его тут дёргать за верёвочку – для памяти оказались не так уж и блаженны эти чинные посиделки. Кроме одного случая. Сергей Петрович уже тогда знал, что эту-то картину боги ему не дадут забыть: его отец ловит такси домой для новобрачных, то есть для ещё молоденького Серёженьки и его первой невесты. От взмахов отца – с такой серьёзностью и отдачей делу! – даже галактический звездолёт не ушёл бы, из-за очумевшего экипажа: счастье отца, машущего московским ландо, светилось заразительным детством первой звёздной величины!..

Ну не доставляло удовольствия Сергею Петровичу копаться в тарелках при незнакомых. Для него это – небесная разница: как ходить пешком – и катить на авто. Всё время оглядываться на дорогу – какая же тоска! Да и харч он любил домашний. И стены должны быть свои. А в забегаловках из чистого золота ему всё как-то на марсианский театр смахивало: и музон космический, и красота хрустальная, но чувствуется же, что ты попал в заранее уготовленный загон, но для других инопланетян – и до тебя этим стенам и столикам до самой пыльной рюмочки. Хоромы до неба – чтоб сожрать котлетку! – это его смешило. По секрету: Сергей Петрович в эти моменты больше всего боялся за собственный генетический аппарат! «Вдруг понравится? – значит, – каждый раз пугался он, – я всё-таки свалился с печки тёмной ночью! Вот заправиться на природе, на привале, с дымком, или пригласить в дом народ, по ком соскучился – и пусть хоть гармошки потом рвутся! – это моё. Уж таково моё медвежье устройство деревянной психики».