Бецалэль Ариэли - Источник Спасения. Еврейский детектив

За этими мыслями утренняя молитва пролетела почти незаметно. Малкиэль чувствовал, что не может нормально сосредоточиться на произносимых словах, а между тем, когда все отправились в столовую, он уже чувствовал голод. Еще со вчерашнего вечера он так почти ничего и не поел.

В столовой подавали гречневую кашу. Рядом лежали нарезанные свежие овощи, которые каждый мог по желанию положить себе в тарелку, а также сваренные вкрутую яйца. Несмотря на отчасти спартанский режим, в ешиве заботились о том, чтобы у учеников были силы для долгой умственной работы. С учетом всех средств, выделяемых таинственными спонсорами рава Бронаверта, кормить учащихся старались прилично. Кроме всего перечисленного, на отдельном подносе рядом с огромным самоваром, из которого каждый мог налить себе горячий чай, лежали свежие кексы для всех желающих.

К этим кексам Малкиэль никак не мог проявить равнодушия. На всякий случай, надеясь, что никто не будет возражать, он взял себе два. Он еще не знал, разрешают ли в «Источнике» брать себе дополнительные порции еды, как это делали в его прошлой ешиве, и потому даже слегка вздрогнул, когда его окликнули по имени. Однако звавший его голос принадлежал Аарону – тот уже сидел вместе с Эйтаном и еще каким-то невзрачным парнем за одним из столов и теперь приглашал Малкиэля присоединиться к ним четвертым.

– Уже привыкаешь к новому месту? – с формальной заботливостью поинтересовался Аарон, когда его новый знакомый сел за стол.

– Да, думаю, мне здесь понравится.

Малкиэль пока еще не был в этом уверен, но всегда старался надеяться на лучшее. В конце концов, уже не раз в его жизни изначальный настрой выливался в цепь последующих событий, вполне этому настрою соответствующих. Нужно было с первых дней поймать высокую волну, и тогда учеба в «Источнике» не должна будет показаться трудной.

Остальные за столом принялись есть. Эйтан чуть ли не с размаху ударил яйцом о деревянную поверхность, чтобы разбить скорлупу. Только сейчас Малкиэль обратил внимание на его мускулы. Тот уже успел снять белую рубашку и пиджак, которые надел с утра, и оставался в футболке с короткими рукавами. На молитве от всех требовалось быть «при полном параде», но остаток дня, пока не начались учебные будни, каждый мог носить практически любую одежду. Было похоже, что парень не чужд спортивных упражнений. «И находит же время на такое!» – подумал Малкиэль с некоторой завистью.

– Так ты хотел поговорить насчет демонов… насчет Мора, кажется, да? – вернулся к теме Аарон, когда у него на тарелке уже почти ничего не оставалось.

Малкиэль взглянул на четвертого парня, с которым пока еще ни разу не разговаривал. Ему каждый раз было слегка неловко поднимать чувствительные для себя темы в присутствии незнакомых. Аарон быстро сообразил, в чем дело, и произнес:

– Это Ицхак Меламед, мы с ним вместе учимся.

Тот повернулся к Малкиэлю и слегка дотронулся до него локтем – видимо, в знак приветствия.

– Ицхак, кстати, в этой теме тоже неплохо разбирается, так что можешь свободно говорить при нем, – деловым тоном добавил Аарон.

– Ну, это он мне комплимент делает, – смущенно улыбаясь, стал оправдываться Ицхак. Издалека он казался каким-то незаметным, но с близкого расстояния в его лице открывалась утонченность и мечтательность. Даже в его застенчивой улыбке чувствовалось что-то грустное.

– Вы что здесь все только демонов и изучаете? – не мог не выразить удивления Малкиэль. Его поражало, что едва ли не каждый новый человек, с которым его знакомили, оказывался каким-либо образом сопричастен этой теме.

– Сам я особо не изучаю, – стал пояснять Ицхак, – у меня отец немного разбирался в этих вещах. Знаешь, тут же Цфат рядом. В этих местах много рассказывали… да и продолжают рассказывать обо всяких чудесах. Полно преданий, суеверий, просто слухов разных.

– Отец Ицхака изучал Каббалу, – с солидным видом вставил Аарон.

– Уважаю. Не каждому дано, – отреагировал Эйтан.

Ицхак неловким взглядом оглядел своих товарищей так, словно предпочел бы из скромности занимать поменьше места в их разговорах, но все-таки не мог скрыть, что получает удовольствие от их замечаний.

– Да, мой отец жил в этих местах, много общался с каббалистами Цфата, – продолжил он, – в прошлые годы он и мне кое-что рассказывал. Ну, вот, пожалуй, в этом и состоят мои «познания» в разных мистических вещах.

Малкиэль сразу же обратил внимание на слово «жил», употребленное в прошедшем времени.

– Так ты сам из этих мест? Ты не учился в Хошене? – спросил он, желая получше узнать нового товарища.

На лице Ицхака заиграла безобидная, немного инфантильная улыбка.

– Я как раз учился в Хошене, просто на каникулы приезжал сюда к отцу.

Казалось, он прекрасно знает устойчивые стереотипы, через которые посторонние обычно представляют себе учеников Хошен Мишпат, и его забавляет тот факт, что своей внешностью и манерами, не вписывающимися в эти стереотипы, он невольно вводит других в заблуждение.

– Ты говоришь, твой отец жил в Цфате, – продолжил Малкиэль, – а теперь где он живет?

Улыбку с лица Ицхака словно рукой сняло.

– Он… он пропал.

В воздухе повисла напряженная тишина. Никто не знал, что сказать после таких слов.

– Так, господа, давайте вернемся к вопросу о Море. Нам еще нужно с ним разобраться, – напористо произнес Эйтан.

Он производил впечатление опытного юриста, который согласился взять «дело о ночном кошмаре Малкиэля» в свои руки и теперь настаивал на том, чтобы оно было доведено до конца.

Аарон поправил очки и посмотрел на того, из-за кого этот вопрос с самого утра так внезапно возник. Затем, непонятно откуда, он достал книжечку и стал перелистывать ее страницы. Словно готовясь к лекции, он принялся декламировать:

– Мор – Кетев . Его полное название – Кетев Мрири , то есть «лютый мор». Время наибольшей активности в году – с 17-го Тамуза до 9-го Ава 6 6 Тамуз и Ав – четвертый и пятый месяцы еврейского календаря. Указанные даты считаются временем бедствий и несчастий. , а в суточном цикле – с четырех до девяти часов после рассвета.

– Кетев Мрири… – стал размышлять вслух Малкиэль, – звучит знакомо.

– Еще бы! Конечно, знакомо! – воскликнул Аарон.

Он слегка спустил очки на кончик носа и стал разглядывать своего нового знакомого так, будто продолжал оценивать его интеллектуальный уровень. Видя, что тот ничего не вспоминает, он продолжил:

– Под своим полным названием Лютый Мор упомянут в конце Торы, недельная глава Аазину. Мы все, как минимум, раз в году этот отрывок перечитываем.

И он с важным видом процитировал фразу из текста проклятий, которые должны обрушиться на тех, кто преступает законы Всевышнего: «Истощены будут голодом, поражены горячкой и мором лютым; зуб звериный нашлю на них вместе с яростью пресмыкающихся земли».