Марина Серова - Все против короля

Я была удивлена, насколько моя школьная знакомая изменилась за те десять с лишним лет, что мы с ней не виделись. Помнится, она плакала, когда училка на репетициях повышала на нее голос и заставляла по двадцать раз повторять одну и ту же реплику, отрабатывая французский прононс. Светка жаловалась всем, что та к ней немилосердна. Теперь же Борщинская сама стала немилосердной, даже жестокой и циничной. Но, наверное, у нее на то были свои причины. Какой-то классик сказал, что цинизм – это идеализм с горьким опытом. По-моему, он был прав.

– Света, в тебе сейчас говорят эмоции. А мстить надо с холодной головой.

– Я не поняла, ты согласна мстить или нет?

– Света, не педалируй!

– То есть?

– Не опережай события и не торопи меня. Если не останется ничего другого...

– Ладно, не буду настаивать на том, чтобы ты занялась этим немедленно. Главное, что ты в принципе согласилась. Впрочем, я и не сомневалась, что так и будет.

– Да? А я еще сомневаюсь, поэтому окончательного ответа тебе не даю.

– Дашь, – уверенно сказала Светлана, прищурив свои зеленые глазки. – Просто ты еще не разобралась в себе как следует. Чтобы познать себя, нужно покинуть толпу, а порой даже бросить вызов обществу. Некоторые только так могут реализовать себя как личность. Однажды ты успешно отомстила тому, кого не смог достать закон, получила от этого удовлетворение и больше не сможешь без этого жить. Это я тебе как дипломированный психолог говорю.

Надо же, она вспомнила о своей профессии и взялась рассуждать о моей самореализации! Она бы лучше свои чувства и эмоции привела в порядок, а я уж со своими и без нее как-нибудь справлюсь. Хотя в чем-то она права, месть принесла мне удовлетворение.

– Ладно, Света, я подумаю над твоим предложением.

– Подумай, а я пойду.

Мы вышли из гостиной и столкнулись с Аришей, который спустился со второго этажа. Видок после вчерашнего у него был несколько помятый. Но, увидев Светлану, дед вежливо поклонился и сказал:

– Добрый день.

Света посмотрела на Аристарха Владиленовича и сказала:

– Здравствуйте! К сожалению, мне пора.

– Вы к нам еще придете?

– Все зависит от Полины, – сказала Борщинская и многозначительно посмотрела на меня.

Я проводила Свету до машины и вернулась в дом.

– Полетт, у нее все плохо, да? – спросил меня дед.

– Да, хорошего мало, – я вкратце обрисовала обстановку.

– Да, жалко ее, такая милая девушка, а глаза грустные-грустные...

«Очень милая, – подумала я про себя, – в списке ее врагов лучше не числиться. Впрочем, моих тоже».

– Ариша, а ты запал на Светочку! Признайся, запал!

– Полетт, ну ты меня просто в краску вогнала, – засмущался мой прародитель. – Подожди, а что Света имела в виду, когда сказала, что от тебя что-то зависит?

– Да это так, к слову, – отмахнулась я и направилась в столовую. Мне не хотелось раскрывать Арише истинную цель Светиного визита. Ему наверняка не понравилось бы то, что она подбивала меня на месть.

Ай да Борщинская! Только сейчас я поняла, как профессионально она меня раздразнивала, провоцировала, вынуждая принять нужное для нее решение. Я почти почувствовала себя мисс Робин Гуд.

– И все-таки, Полетт, – продолжил дед, последовав за мной, – мне показалось, что Светочка имела в виду что-то конкретное.

Я должна была что-то ответить, но прозвенел телефонный звонок.

– Алло, – сказала я.

– Полина, прости, что сразу не смог поговорить с тобой, – сказал Курбатов. – У меня в кабинете были люди...

– Ничего страшного, я все понимаю.

– Полина, у меня для тебя плохие новости. Истомина отстранили от дела, теперь расследованием занимается Шишкин, а он – протеже самого мэра. Вот такие дела.

– Сергей Дмитриевич, я в курсе. Новый следователь уже стал прессовать главного механика, он даже не постеснялся прийти к нему в больницу, – я коротко посвятила Курбатова в последние события, потом спросила: – Ну что же нам теперь делать?

– Ситуация сложная. Я вижу только один вариант – надо детально изучить поставщика, у которого приобрели взорвавшийся автомат. Я уже попросил своих коллег в областном центре об этом, мне обещали помочь.

– Да, фирма «Сеул» мне тоже не внушает доверия, вся продукция куда-то в спешке вывозилась со склада... А что, если там уже подчистили все следы?

– Полина, давай дождемся звонка из областного центра, потом будем делать выводы.

– Ладно, – сказала я, поблагодарила Курбатова за содействие и положила трубку.

Однако общение с полковником ФСБ меня нисколько не ободрило. Даже если выяснится, что фирма «Сеул» поставила кирпичному заводу бракованное оборудование, то это никак не оправдает Борщинского, а напротив, подтвердит его вину. Ведь главный механик должен был проверить автоматы. Устный приказ генерального директора к делу не подошьешь, да и свидетелей того, что Кудринцев запрещал загружать новое оборудование сырьем, тоже не нашлось. Заводчане боятся свидетельствовать против своего работодателя. Никто не хочет оказаться рядом с Борщинским.

Я вдруг представила, в каком кошмарном состоянии находится сейчас Виталий Кириллович, все от него отвернулись, буквально все. А что ждет его впереди? После обеда я решила навестить его в больнице.

В холле мне встретилась моя бывшая одноклассница Танька Свинарева. Она как раз работала медсестрой в кардиологическом отделении.

– Таня, скажи, а как чувствует себя Борщинский?

– Сейчас уже лучше, но перспективы так себе. Ему надо делать операцию, а у нас нет ни специалистов, ни оборудования... А ты, значит, к нему пришла?

– Да.

– Вообще-то, завотделением распорядился, кроме жены и дочерей, никого к нему не пускать. Тут к нему из прокуратуры приходили и с работы, – Танька рассказала мне о том, что я уже знала со слов Светланы, – но ему, сама понимаешь, нервные перегрузки противопоказаны. Все визиты, кроме ближайших родственников, под строжайшим запретом. Тебя это тоже касается, ты ведь с работы, так?

– Я – это совсем другое дело. Я хочу морально поддержать Виталия Кирилловича. Таня, помоги мне, – сказала я и сунула Свинаревой в карман пятьсот рублей.

– Ну ладно, я что-нибудь придумаю. Ты пока посиди здесь, я прозондирую обстановку и спущусь к тебе.

– Спасибо, – сказала я и села на кушетку.

Танька вернулась в холл примерно через полчаса и сказала:

– В общем, так, супруга Борщинского сейчас уйдет. Она здесь безвылазно уже вторые сутки находится и буквально с ног валится. Доктор уговорил ее пойти домой отдохнуть, старшая дочь тоже ушла, а младшие вряд ли придут одни, они еще дети. – Свинарева оглянулась по сторонам и сказала мне шепотом: – А вот и она. Красивая женщина, правда?

– Да, – согласилась я и подумала о том, что Кудринцев до сих пор мог по ней сохнуть.