Сергей Михайлов - Далёкие огни, или В ад и обратно

Пока Катюша громыхала посудой на кухне, готовя своё «фирменное блюдо», Сергей расположился в кресле и предался невесёлым думам. Сегодня воскресенье, впереди – целый день, и у него было достаточно времени, чтобы как следует всё обдумать, всё взвесить, разложить по полочкам. Из всех стоявших перед ним проблем он выделил три основные. Во-первых, Лариса. После вчерашнего объяснения с женой и своим бывшим другом проблема рухнувшей семейной жизни казалась Сергею наиболее важной и требующей безотлагательного решения, однако, поразмыслив, он решил, что ставить точки над «i» в истории с Ларисой, пожалуй, ещё рано. В конце концов, если не оправдывать, то понять её всё-таки можно. Он бесследно исчез, его не было около года – что ей оставалось делать? Ждать? Надеяться? На что? Целый год она не получала от него никаких известий: ни одной весточки, ни единого телефонного звонка. Что она должна была думать? А ждут… ждут только в красивых романах и слезливых мелодрамах. Нет, в жизни всё иначе.

И всё-таки ему было обидно. Так обидно, что порой неудержимо хотелось выть и долбить кулаками в стену – до крови, до вывихнутых суставов, до переломанных пальцев.

Он всё ещё любил её. И будет любить всегда – он понял это только что, неожиданно для самого себя, сидя в этом кресле. Наверное, чтобы понять это, требовалось пройти через такую вот банальную, слишком банальную историю, имя которой – измена. Что ж, порой несчастье на многое открывает глаза, обостряет зрение, обнажает чувства, смывает накипь благополучия и обыденности с сердца человека. Человек прозревает. Учится читать в душах людей. Учится читать в своей собственной душе.

Теперь он знал: если она захочет вернуться к нему, он примет её обратно. В конце концов, со вчерашнего дня обстоятельства изменились: он снова дома, и она знает об этом. Он будет ждать её. Ведь нужно помнить ещё об одном важном обстоятельстве, что крепко связывает их двоих – это Катюша, их дочь.

Не следует торопить события, нужно дать ей время. С этой проблемой, таким образом, можно повременить.

Вторая проблема была не менее серьёзной. В самых общих чертах она касалась его возвращения в привычный круговорот жизни, той жизни, из которой он был выброшен год назад. Ему нужно было обрести свой прежний статус, вернуть подобающее ему положение в обществе. Вернуться на работу, в конце концов. И чем скорее он решит эту проблему, тем будет лучше.

Третья проблема имела непосредственное отношение к его похищенной почке. Здесь всё было намного сложнее. И опаснее. Он понятия не имел, как подступиться к этой проблеме. Сергей прекрасно понимал, что, ввязываясь в эту тёмную историю, он подвергает себя большому риску. Да и не только себя: он ставил под удар Катюшу. Возникал вопрос: а стоит ли игра свеч, если так велика опасность? Прежде всего необходимо было решить, чего он хочет добиться. Восстановления справедливости? Наказания преступника? Правосудия? Однозначно на этот вопрос Сергей ответить не мог.

По крайней мере, он знал только одно: эта проблема требует детальной проработки и тщательного анализа. А на это нужно время. Он понимал: в этом деле торопиться нельзя. Необходимо всё как следует взвесить и продумать. Может быть, вообще не стоит затевать всё это?

Может быть.

Он закурил. С кухни доносилось мелодичное мурлыканье Катюши и аромат готовящегося завтрака. На душе у него потеплело. Всё-таки не один он на этом свете, не один. А это самое главное.

Пора было браться за дело. Он поднялся и прошёл в соседнюю комнату – туда, где стоял его компьютер. Уже год, как он не включал его. За это время в его электронном почтовом ящике наверняка скопилось немало корреспонденции. Возможно, среди массы электронных посланий окажется несколько действительно достойных внимания. Он включил компьютер, однако удалённый доступ к сети установить не удалось: его счёт был «заморожен». Звонок провайдеру и обещание внести на их счёт требуемую сумму в ближайшую же пару дней решил проблему: уже через пять минут доступ был восстановлен. Войдя в сеть, он принялся скачивать на свой компьютер скопившиеся в почтовом ящике письма. Писем оказалось около трёхсот, и весь процесс перекачки корреспонденции занял около часа.

За это время он успел выкурить три сигареты и позавтракать. «Фирменным блюдом» Катюши оказалась всё та же яичница, однако на этот раз с жареной колбасой и помидорами. Катюша была деловито-суетлива, с отцом держала себя на равных, по-взрослому: теперь, после отъезда матери, она осталась в доме за хозяйку, и эта роль, роль хозяйки, явно была ей по вкусу.

После завтрака она отпросилась у отца погулять и, получив его согласие, радостная и счастливая, выпорхнула за дверь.

А Сергей вновь сел за компьютер. К этому времени процесс перекачки электронной корреспонденции уже был закончен. Он принялся бегло просматривать пришедшие в течение года письма, однако ничего интересного для себя так и не обнаружил. Приглашения на какие-то презентации, уведомления о приёмах, совещаниях, официальных встречах, формальные поздравления с Новым годом и двадцать третьим февраля от коллег и деловых партнёров, плановые сообщения от провайдера и так далее, и тому подобное. Основная масса писем пришлась на лето и осень прошлого года, к зиме поток корреспонденции заметно ослабел, а начиная с февраля и по сей день письма шли только от одного человека, некоего Германа Свирского. Этого типа Сергей помнил довольно-таки смутно, а его облик в памяти не зафиксировался и вовсе. Что-то скользкое, улыбчиво-слащавое, безлико-бесформенное… Это-то и было странным: Сергей отличался прекрасной памятью на лица. Знакомство с ним было шапочным, да и знакомством-то, собственно, это назвать было нельзя: так, два-три раза пересекались они на каких-то официальных встречах и пресс-конференциях – и всё. Никаких деловых отношений у Сергея со Свирским не было и быть не могло. Свирский работал в какой-то крупной корпорации, однако Сергей так и не понял, в каком качестве.

Письма Свирский слал с завидным постоянством. Один раз в неделю, в понедельник, в почтовый ящик Сергея «падало» очередное послание. Таких посланий скопилось уже около пятидесяти, и все они были как две капли воды похожи одно на другое. Свирский интересовался его здоровьем, предлагал услуги в качестве делового партнёра, порой отпускал пару плоских шуток, выражал уверенность в том, что… и так далее в том же духе. Чисто формальное послание, ни к чему не обязывающее.

Всё это показалось Сергею весьма странным. С какой стати Свирскому писать ему, Сергею, которого он практически не знал, такую уйму писем? Да ещё на протяжении целого года? Зачем? Объяснения такому странному постоянству Сергей не видел. Однако и голову ломать над этой загадкой не стал. Есть проблемы и поважней, чем какой-то там Свирский с его почтово-маниакальным синдромом.